Император гнева

Он выжидающе приподнимает бровь, и я вздыхаю.

— Несколько раз.

— Хорошая девочка.

Он отпускает моё запястье, и я отдёргиваю руку, пытаясь подавить щемящее чувство, которое испытываю, когда меня так называют.

Кензо поворачивается и идет обратно к своему кофе.

— Ты не воспользовался презервативом.

Он отхлебывает из своей кружки, не глядя на меня.

— Я этого не делал.

— Ну?!

— Ну и что?

Я смотрю на него с открытым ртом.

— Ну, беременность — это нормально! — Огрызаюсь я. — И кто, черт возьми, знает, что я могла от тебя подцепить!

Он свирепо смотрит на меня.

— Взаимно.

Я смотрю на него в ответ.

— У меня нет никаких ЗППП. Придурок.

— Ну, я этого не знаю.

— А я знаю! — выпаливаю я. — Что касается тебя, кто знает, где ты засовывал эту штуку.

— «Эта штука» не любит, когда её так называют, — хмурится он.

— Честно говоря, мне плевать. И, пожалуйста, не говори мне, что ты дал имя своему члену.

— Я не давал, — бормочет он. — Это относится и к “этой штуке”.

Я закатываю глаза.

— Хочу сказать, кто, черт возьми, знает, где ты был.

— Да, — шипит он. — И в этом нет ничего плохого.

Я морщу нос.

— Я действительно не хочу об этом говорить.

Кензо фыркает.

— Нет, знаешь что? Думаю, нам стоит. А как насчет тебя? Где ты была?

Бросаю на него испепеляющий взгляд.

— Ты придурок.

— И ты уходишь от ответа.

— Поверь мне, — бормочу я. — У меня нет никаких венерических заболеваний. Хорошо?

В этом легко убедиться, если ты спал только с одним человеком и сдал анализы после того, как тебе удалось от него сбежать.

Кензо закатывает глаза.

— Ты что, пытаешься убедить меня, что ты девственница в тридцать три года?

— Отвали, — бормочу я, отворачиваясь от него.

— Дай мне список.

Я поворачиваюсь обратно.

— Извините?

— Список.

— Кого?

Его лицо мрачнеет.

— Всех мужчин, с которыми ты была.

У меня отвисает челюсть, когда я смотрю на него с яростью в глазах.

— Ты блять серьезно сейчас?

— Похоже, что я шучу, принцесса?

Я разворачиваюсь, чтобы уйти. Внезапно он хватает меня за руку и резко дергает назад.

— Ну и хрен с тобой. Давайте не будем забывать, что здесь есть две вещи. Ты — моя жена, чтобы остановить войну…

— Я…

— Но ты будешь такой, какой я захочу, — тихо шипит он. — В качестве наказания.

— За что? — Я огрызаюсь. — Что у меня была долбаная сексуальная жизнь до тебя?

Его челюсть сжимается.

— Нет. За то, что, черт возьми, накачала меня наркотиками и обокрала.

Я вздрагиваю от неприкрытой злобы в его глазах, устремленных на меня.

— Ч-что это влечет за собой? — Бормочу я.

Губы Кензо кривятся. Я дрожу, когда он наклоняется и шепчет мне на ухо.

— Все, что захочу.

Пытаюсь, но не могу игнорировать пульсирующую потребность, которая зарождается у меня внутри.

— Так что, ты хочешь снова меня трахнуть? Это то, к чему всё идёт?

Он тихо усмехается про себя, отстраняется, качает головой и смотрит на меня с удивлением.

— Такая жадная и нетерпеливая.

Моё лицо заливается краской.

— Это было сказано как оскорбление.

— Это прозвучало как отчаяние и нужда, но ладно.

— К чёрту. Тебя, — огрызаюсь я. — Как насчёт этого: жёсткий отказ.

— От чего?

Я самодовольно улыбаюсь.

— От секса. Я буду твоей женой на людях, но и только. Наслаждайся своими синими яйцами, потому что ты ничего не получишь от…

Он притягивает меня к себе, разворачивает и прижимает к кухонному островку позади. Мои бедра сжимаются сильнее, когда он нависает надо мной и обхватывает челюсть, поднимая лицо к своему в этой возмутительно собственнической, доминантной манере, которая…

Творит со мной чудеса.

— Вот что сейчас произойдет, — тихо говорит он. — Ты скажешь это снова.

Я сглатываю.

— Что именно скажу?

Его улыбка говорит сама за себя. Я качаю головой.

— Этого не будет.

— Так и есть. Признайся, что прошлой ночью ты кончила на мой член, как маленькая жадная шлюшка. Несколько раз.

Я свирепо смотрю на него. Он ухмыляется в ответ. Напряжение нарастает между нами, пока, наконец, я не могу больше выдерживать его свирепый взгляд.

— Ладно, хорошо, — бормочу я. — Как скажешь. Да, я испытала оргазм.

— Еще раз, это был не мой вопрос. — У меня перехватывает дыхание, когда он наклоняется, его глаза разрезают меня на две части. — Скажи это.

Мое лицо вспыхивает, когда что-то непонятное сжимает меня изнутри.

— Я… — Румянец разливается и темнеет. — Часто кончала прошлой ночью, — шепчу я.

— Как?..

Пытаюсь отвести взгляд, но он крепче сжимает мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

— Как жадная маленькая шлюшка, — хрипло шепчу я.

— Где?

О боже, он не может быть серьёзен.

— Где, принцесса?

Облизываю губы, моё дыхание учащается.

— На твоём члене.

От этих слов я таю, а между бёдрами разливается жар. Кензо ухмыляется, на его лице появляется высокомерное и торжествующее выражение. Но он не отстраняется. Его рука не отпускает мой подбородок, крепко удерживая его.

— Хорошая девочка.

Чёрт возьми, как же хорошо.

Я и раньше была влажной.

Теперь промокла насквозь.

— Держу пари, эта маленькая киска сейчас влажная и чертовски мокрая для меня, не так ли?

Я уже дрожу; когда чувствую, как его другая рука скользит по бедру, по моей коже бегут мурашки. Его пальцы ловко проскальзывают под подол мешковатой толстовки, дразня голую кожу, пока он медленно скользит по животу.

Он наклоняется к моему уху. У меня невольно перехватывает дыхание, когда я чувствую, как его рука скользит за пояс спортивных штанов.

— Давай… Выясним.

Его теплая ладонь прижимается к моей коже, а большая рука опускается в спортивные штаны. Все тело дрожит, и я сдерживаю стон, когда его прикосновения опускаются все ниже и ниже. Медленно его толстый палец скользит по моему набухшему клитору и проникает между губ.