Император ярости

Лордс-колледж Лондона имел — по крайней мере, имел — Королей и Злодеев.

Мой дядя рассказывал мне о них — по крайней мере, смутно. Как они все встретились и как-то стали друзьями, несмотря на то, что происходили из разных слоев общества. Некоторые были из «хороших» состоятельных семей с связями и всем таким. Другие, как Адриан, вышли из грязных криминальных улиц, не имея ничего, кроме того, что могли украсть. Однако все они были обречены на то, чтобы занять свою часть мира.

Сейчас я стою перед центром империи Адриана.

Большой мужчина в черном костюме кивает, когда я подхожу к пабу, словно уже знает, кто я. Он обыскивает меня, хотя я не настолько глуп, чтобы носить с собой что-то, заходя в это место. Затем он указывает на дверь за собой.

— Проходите, мистер Ульстед.

Это «да» на то, что он знает, кто я.

Внутри старого паба бармен поднимает взгляд и едва заметно кивает подбородком в сторону задней части.

— Мистер Кросс наверху, приятель.

Я киваю, прохожу мимо него к двери в задней части паба. По узкому коридору я нахожу лестницу, поднимаюсь по ней и иду по другому темному коридору, выкрашенному в черный цвет, пока не добираюсь до черной двери с золотым орнаментом.

Я разминаю шею.

Я здесь потому, что огромное количество информации, которую прислал мне Орен, — именно это Фрейя увидела на днях, прежде чем сломалась передо мной, чуть не убив меня, — оказалось почти непосильным.

Вычеркни это. Это было определенно чересчур.

Слишком полным темной истории и туманных полуправд. Слухов, которые кажутся фактами, и «фактов», слишком абсурдных, чтобы быть чем-то, кроме слухов.

Орен лучший в своем деле. Но его дело — не фильтровать дерьмо. Он собрал буквально все, что можно было собрать — скрытое или нет — о Кире, Уильяме и моей собственной семье, и отправил всю эту дымящуюся, огромную кучу мне.

Фрея стала первой жертвой, когда эта куча обрушилась. Поэтому я здесь: чтобы разобраться в обломках и раскрыть правду.

Теперь это даже не обо мне. Или о Кире, или о чертовом Уильяме Линдквисте. Мне наплевать на все это сейчас.

Я здесь ради нее. Потому что я знаю Фрею. И я знаю боль и страдания, которые увидел в ее глазах на днях, когда ее дух, который я так люблю, сломался прямо передо мной.

Мне нужна правда, потому что без нее я потеряю ее навсегда. И это не вариант.

Стучу костяшками пальцев по черной двери с золотым орнаментом.

— Войдите, — раздается глубокий английский баритон.

Я поворачиваю ручку и вхожу в роскошный, тускло освещенный, элегантный кабинет. Высокий мужчина с темными волосами стоит у камина, одетый в безупречный серый трехчастный костюм и держит в руке бокал. Он поворачивается, чтобы его бурные голубые глаза встретились с моими.

— Мал, — тихо произносит Адриан, качая головой. Он подходит ко мне, пока я закрываю за собой дверь, пожимая мою руку с твердостью, которую я могу оценить. — Я знал, что однажды наши пути пересекутся. Пожалуйста, присаживайтесь. Выпьете?

Я качаю головой и пропускаю любезности.

— Мне нужно знать о Кире Николаеве, Уильяме Линдквисте и моей семье.

Адриан поднимает бровь, его виски на полпути к губам, пока он усмехается.

— Это все?

— Выбор за вами, в каком порядке я получу эту информацию, но да. Мне нужно знать, как мой дядя знал их обоих и как они знали друг друга.

— Сразу к делу, я вижу. — Он усмехается про себя, качая головой. — Очень похоже на твоего дядю.

Он кивает на глубокий зеленый диван позади меня. Я сажусь на него, пока Адриан садится напротив меня в королевское кресло, откидывается назад и изучает меня некоторое время, прежде чем снова заговорить.

— Ларс был хорошим человеком, Мал. Я уважал его. Он был одним из моих лучших друзей. — Он качает головой, вздыхая. — То, что случилось с твоей семьей, было поистине чудовищным. Мне жаль.

— Он рассказывал мне истории о Королях и Злодеях, — рычу я. — Я знаю, что это была университетская группа, но была ли она также связана с мафией?

Адриан тихо улыбается, качая головой.

— Нет, мой мальчик. Это действительно была просто разношерстная компания мужчин из всех слоев общества и с обеих сторон медали. Центром был Томас Эшфорд. Затем были я, Ноэль Рэнсом, Брэддок Маккрид, Кристофф Винтер, Оливер Принс, Мэддокс Рук и, конечно, твой дядя Ларс.

— Просто клуб, — скептически бормочу я.

Я узнаю большинство имен, которые он только что назвал. Оливер Принс, возможно, стал больше затворником в последние годы, но этот человек был… вероятно, все еще есть… одним из самых богатых и проницательных бизнесменов во всем Соединенном Королевстве. Как и Ноэль Рэнсом. Кристофф Винтер звонит в колокольчик как номер два в семье Братвы Цаваковых. Брэддок Маккрид, черт возьми, бывший член парламента. И, конечно, Адриан — глава одной из самых могущественных криминальных семей в мире.

Это серьезные тяжеловесы. И они были собутыльниками в чертовом колледже?

Адриан пожимает плечами.

— Просто клуб, обещаю тебе. Мы были друг для друга, конечно, когда могли. Но это все. Никакого иллюминатского грандиозного плана мирового господства.

— Почему вы называли себя Королями и Злодеями?

— Потому что в каждом из нас, — рычит Адриан, — во всех мужчинах есть и король, и злодей. Это зависит от человека, кем он решит быть.

— Не всегда это зависит от человека, — бормочу я, стиснув зубы. — Иногда мир выбирает за тебя.

— Тогда ты выбираешь снова, для себя, — парирует Адриан. — Никто тебя не останавливает. Твой дядя согласился бы со мной в этом. Но ты здесь не для того, чтобы говорить о моих университетских собутыльниках, верно?

Я делаю размеренный вдох и внимательно смотрю на него.

— Как моя семья так сильно поссорилась с Уильямом Линдквистом? Мой дядя вел с ним дела, но только изредка. Когда он это делал, это было выгодно обоим.

Это одна из вещей, которые я никогда не мог понять. Ларс и Уильям не были друзьями или чем-то вроде того. Но они вели дела вместе, и оба получали от этого прибыль. До того дня, когда люди Уильяма ворвались на нашу территорию и начали стрелять.

Адриан хмурится, отводя взгляд.

— Ответь мне, — рычу я.

Небольшая улыбка появляется на его губах, когда он снова смотрит на меня.

— Ты действительно племянник своего дяди. — Он вздыхает. — Дело не в том, что что-то изменилось между Уильямом Линдквистом и Ларсом. Дело в том, что что-то изменилось между Уильямом и Киром.

Окей, это становится еще менее понятным.

— Какого черта это имеет отношение к моей семье?

— Ничего, — хрипло говорит Адриан. — И все же все. Проблема была в том, что после того, как Уильям обнаружил связь, он также узнал, что Ларс знал об этом.