Императорский отбор для попаданки

— За что мне на вас, Ольха, сердиться? Вы искренны. Я ценю это, — Селебрин повернулся. Только радости на его лице после моих признаний нет. — Меня как раз и привлекают в вас простота, ум, преданность. И находчивость. — Он улыбнулся. — В вашем обществе мне на удивление комфортно. Не нужно притворства, у ваших слов нет иного смысла, нежели того, что вкладываете в них…

Не ожидая от Селебрина подобных признаний, я растерялась. Конечно, допускала, что он умеет располагать к себе — титул наследника обязывает к этому, однако сейчас мне казалось — он действительно искренен.

Оценив мое удивленное лицо, Селебрин мягко приказал.

— Сейчас ступайте. Отдохните. А потом… мы увидимся с вами… — сделал паузу и добавил: — И маркизеттой на пикнике.

— Я могу сообщить маркизете, что узнала лично вот вас?

— Зная ее характер, уверяю, пока не стоит. Извещение разошлют всем претенденткам, — он еще раз улыбнулся, но уже более печально.

Когда я вышла из кабинета, сердце билось, как птичка в клетке.

Я, конечно, симпатичная, но чтобы почти одномоментно к моим ногам упали и Советник, и Принц? Хм… Невольно вспомнилось, как один маг, от одного взгляда которого кровь начинает бежать быстрее, сердце пускается вскачь, не пустил меня на порог и равнодушно захлопнул дверь перед носом, хотя я пришла за помощью… И решила: никому верить нельзя. И как бы мне заливали в уши, что я особенная, чудесная, надо быть начеку.

Глава 30

После неожиданной встречи с Селебрином, мне хотелось побыть одной, в тишине, подумать о произошедшем, поэтому я решила прогуляться по дворцовому парку.

Любуясь красотой сада, я переходила от одного любимого уголка к другому и не заметила, как ноги привели меня к озеру, над гладью которого высился гостевой домик.

Разглядывая переливающуюся на солнце черепицу, живо вспомнила, как Эверий захлопнул перед моим носом дверь. До сих пор обидно, но я отчаянно нуждалась в его совете.

С другой стороны, капля долбит камень не силой, а частым падением… И вообще, ему рано или поздно придется выслушать меня, ведь не все можно рассказать при Димее. Поэтому поколебавшись, я двинулась к гостевому дому.

Привратник узнал меня, не стал останавливать.

Я поднялась по лестнице, ведомая магический огоньком-проводником, и остановилась перед знакомой дверью.

Сомневаюсь, что добьюсь успеха, я ведь не маркизета, но переборов робость, потянулась к звериной морде с кольцом в зубах.

Чудовище открыло красные угольки-глаза, недовольно оглядело меня и крепче сомкнуло зубастую пасть. Да так, что я не смогла кольцо сдвинуть ни на миллиметр.

Вот это наглость! Небрежное отношение разозлило, раззадорило, и я, показав язык морде, постучала в дверь костяшками пальцев.

Чудовище зарычало, оскалилось, но дверь неожиданно распахнулась, и передо мной встал пожилой спутник мага. Оглядел и… отступил, приглашая войти.

Комната походила на грот. Приятно-прохладная, с мягкими сумерками. Со стены, что напротив окна, приглушенно журчал водопад и пеной растекался по полу, стилизованному под горное озерцо, с видневшимся каменистым дном. Даже разноцветные рыбки метались от каждого шага.

Я понимала: это, возможно, иллюзия, — однако ступала осторожно, опасаясь, что упаду в воду.

У окна кресло в виде валуна. Коснулась его ладонью и удивилась, что оно упругое, теплое на ощупь. Пока спутник Эверия отлучился, я присела, чтобы попробовать на удобство, и так и осталась в нем.

Из окна виднелось поле. Полевые цветы колосились волной от ветерка. Щебетали птицы… Я залюбовалась, да так, что расслабилась и не заметила, как вошел Эверий.

Его светлые волосы собраны на затылке золотыми зажимами. Я привыкла, что такую прическу обычно носят женщины, однако мага она ни капельки не портила. Даже напротив — подчеркивала волевые черты, мужественный профиль и хищный разлет бровей. Однако льдинки-глаза у Эверия сегодня лучистые, снисходительные… Ой!

Разглядывая мага, увлеклась и позабыла: в Элирии нельзя так нахально смотреть на мужчин. Да еще не встала, как полагается служанке! Вскочила на ноги и застыла, смущенная своим невоспитанным поведением. Теперь он точно догадался, что я неравнодушна к нему.

Эверий знает, что он красавец. Наверно, в душе потешается надо мной. Мне стало неловко.

— Что-то важное? — он указал на кресло, из которого я только что встала. Сам щелкнул пальцами, и за его спиной возникло еще одно кресло-валун.

Конечно, важное! Только начинать беседу со слов, что принц сегодня держал меня за руки, заглядывал в глаза и интересовался моим тщеславием, было немного стыдно. Я решила зайти издалека.

— Вы знали, что принц — маг?

Эверий кивнул.

— Я узнала об этом сегодня, когда пришла к статс-фрее Нилене. Зашла в ее кабинет, чтобы попросить пригласить ювелира к маркизетте, однако там был принц. И он… — опустила глаза на подол, — сам пригласил ювелира.

— Что значит сам? — расслабленный Эверий, любовавшийся полем, повернулся ко мне, нахмурился.

— Меня пригласили в кабинет фреи Нилены. Я вошла, ожидая увидеть ее. Однако в комнате никого не оказалось. Я покашляла, а потом вышел принц…

Он внимательно слушал, не перебивал, однако мне хотелось сквозь землю провалиться.

Выйдя из кабинета Нилены, в душе я немного ликовала, что сам принц обратил на меня внимание. Однако рядом со сдержанным, отстраненным Эверием накрыло четкое осознание: уделяя мне внимание, Селебрин не возвышает меня, а, скорее принижает, предлагая короткую интрижку. Для простой служанки, которая с трудом концы с концами сводит, это удача, но в глазах Эверия поступок принца — его прихоть, постыдная похоть, о которой он через день-два не вспомнит… Унизительный для порядочной девушки намек.

Я нервно затеребила кружевной рукав платья.

— Я внимательно слушаю, — в тишине голос Эверия прозвучал… как будто сердито и раздраженно. Так показалось мне.

— Селебрин был излишне мил. Возможно, он через меня желает что-то узнать о маркизетте? — предположила самый очевидный вариант. Эверий поморщился.

— Вряд ли он о ней чего-то не знает.

Рядом с магом я особенно остро чувствовала, что я служанка. Он не позволял себе грубостей, косых взглядов, обидных слов, оскорблений. Был сдержанно-вежливым, недосягаемым, неподражаемым, и этим подчеркивал свое благородное происхождение.

Еще он загадочный, умный, невероятный… — меня тянуло к нему как магнитом, хотя умом я понимала тщетность глупых надежд.

— Вы устали? — неожиданно поинтересовался Эверий.

— Испытания переносятся чуть легче, когда веришь в победу.

— Вы не верите?

— Я видела эвискерийку. Она по сравнению с другими претендентками выгодно отличается: такая загадочная, хрупкая, изящная…

Эверий фыркнул. Вытянул ноги на пуфике в виде камня, закинул голову и небрежно ответил:

— Уверяю, Селебрин знает, что она властная и коварная, как истинная дочь своей матери.