Императорский отбор для попаданки

Как мило, что принц соизволил позаботиться о подруге, вот только в свете последних событий я окончательно растеряла веру в человеческую доброту, поэтому не спешила впускать гостя.

Удивленный мужчина не привык, что его заставляют ждать, еще и оценивают, горделиво вскинул голову. Тогда я, деликатно, чтобы не обрести нового врага, обозначила причину своего недоверия.

— Мастер Рано, как я могу проверить, что вы говорите правду? — вон, Димке уже помогли бескорыстно. Еще одна попытка такой помощи доведет меня до сердечного приступа.

Мужчина заморгал, открыл рот, чтобы возмутиться, но быстро пришел в себя. Видимо, привык, что аристократы с причудами, и красивым, театральным жестом приложил ладонь медальону в виде льва, висевшему на груди.

— Клянусь: все сказанное — правда до единого слова! — произнес сдержанно.

Не впечатлилась бы, но такие носят доверенные лица императорских особ. Если он клянется на таком — доверять можно. Я замерла, ожидая результата.

Изумрудные глаза зверя сверкнули, подтверждая клятву, и я, выдохнув с облегчением, впустила мастера.

Услышав горестные рыдания, он убедился в деликатности проблемы, но держался все так же уверенно. Жеманной походкой подошел к ванной и пропел:

— Маркизетта! Я мастер Рано — личный парикмахер императрицы! Нет таких проблем, которые мне не по плечу!

Дверь сразу же приоткрылась, показался красный нос Димеи.

— Кто вас прислал?

— Принц, — поклонился мастер.

Она перестала дышать, притихла, раздумывая, потом распахнула дверь и вышла с наволочкой, обмотанной на голове в подобии чалмы.

— Сам Селебрин? — уточнила еще раз, уже деловито. Мне даже почудились теплые, почти нежные нотки в ее голосе.

— Да, принц посетовал, что вы огорчены. Присаживайтесь, милая маркизета! — мастер потянул ее за руку к пуфику, что стоял перед зеркалом. И пока Димея поправляла юбку, ловко стянул с нее импровизированную шапочку.

Насколько глобальна проблема маркизеты, стало понятно по его вытянувшемуся лицу.

— Тут бы магию применить, — хмуро подытожил мастер, не прикасаясь к ежику. — Маг сделает пасс рукой — и все станет лучше, чем прежде. А я могу лишь прикреплять волосы по прядкам. Продержится они до первой помывки.

— А если дернут? — уточнила я, не сомневаясь, что соперницы обязательно это сделают.

Мастер развел руками.

— Дим, — я решила попытаться уговорить ее на самый простой вариант. — Давай наденем капюшон или шляпку, а? И сходим?

— Шляпку?! — прорычала Димея. — Да уже весь двор смакует происшествие! Попытку скрыть воспримут как слабость! А я не слабачка!

— Где отрезанное? — поинтересовался Рено.

Я завертелась в поисках волос и вспомнила, что когда прибиралась, нигде их не видела.

— Унесли, чтобы бросить на видном месте, как поверженное знамя рода Рыжных, — горестно вздохнула Димея. — Каждый узнает, что произошло. Гвардейцы не менее болтливы, чем все остальные. — Зыркнула на мужчину.

— Настоящий мастер умеет находить подход к клиентам, — ответил мужчина, в туманном ответе обещая держать язык за зубами за некоторое вознаграждение.

— Клиенты умеют находить подход к мастерам не хуже, — пробурчала Димка. Повернулась к зеркалу, тряхнула рваными прядями, сомкнула губы и приняла решение: — Раз Селебрин считает, что меня ничем не испортить… — В ее карих грустных глазах отразилась обида. — Пусть так и остается. Селебрину виднее.

Я упала на софу. Ну, Димка дает! Вот упрямица! Гордячка! Аж гордость взяла.

— Но… но… — заблеял мастер, пытаясь подобрать слова, чтобы вразумить и не обидеть вспыльчивую клиентку.

— Пусть. Останется. Так, — отчеканила Димея и отвернулась от нас.

Для местных короткие женские прически — нечто невероятное, шокирующее, но только не для меня.

— Есть идея! — подскочила я. — Смелость — в крови Рыжных! Но мы сделаем такую прическу, чтобы она была не только удобной и дерзкой, но и эпатажной, креативной!

— Какой? — уточнил изумленный мастер.

— Креативной!

Он посмотрел на меня как на ненормальную, но я уже была полна планов.

Трудно объяснить на пальцах то, о чем знаешь лишь понаслышке. Однако мастер Рено — профессионал. Слету сообразил, чего я от него хочу, и молча выполнял мою задумку.

Не сразу, но что-то похожее на боб-каре стало проявляться на рыжих, слегка волнистых волосах.

— Смотри! Тебе идет! — я поправила прядки, визуально сузив широковатое лицо Димеи. Челка придала ей загадочность и удивительно смягчила черты. Вот только на затылке длинна не просто провокационное мини — настоящий панк Элирии!

— Тут можно выбрить императорский герб, — вошел во вкус мастер.

Димея напряглась, готова была возмутиться, но подумав, просто промолчала.

— Мы еще можем сходить к Эверию… — мягко напомнила ей, но она отмахнулась.

— Толку? Селебрин видел меня… — она закусила губу, вспомнив, в каких ракурсах нас видели, и вздохнула: — Остальное не имеет значения.

Пока мы работали над новым имиджем, к нам то и дело пытались прорваться любопытствующие соседки.

— Ах, бедная маркизета… Нам так жаль, так жаль… Как она себя чувствует? — переживали соперницы, но в глазах их читалось откровенное злорадство. Разве что эвискарийка прислала шкатулочку со снадобьем для роста волос, которую Димка, опасаясь подвоха, велела передать для проверки статс-фрее Нилене.

Я всем видом демонстрировала, что у нас все супер. Но ведь и вправду супер!

Димка симпатичная, смелая. Правда, с придурью, что иногда на руку. Но радовалась я недолго.

Маркизетта, прежде чем отпустить парикмахера, задела меня плечом и ехидно поинтересовалась:

— Если моя новая прическа такая стильная и дерзкая, не хочешь себе такую же?

Мы скрестили взгляды, как шпаги.

Нет, не хочу, но… Во-первых, новый тренд надо поддержать. Во-вторых, злыдня не угомонится, пока не отчекрыжит мою косоньку. А так я сделаю благородный жест доброй воли… Борьба была мучительной.

— Легко! — гордо вскинув голову, ответила я и потянулась за ножницами.

— Нет-нет-нет! — встрепенулся мастер. — Позвольте мне.

***

Теперь мы как близнецы. Затылки в отражении так точно одинаковые.

«А не погорячились ли?» — подумала я с запозданием и покосилась на Димею.

Она тоже в замешательстве — прикусила губу, пытается свыкнуться с новой прической, и только упрямство не позволяет ей сознаться, что надо было мчаться к Эверию…