Империя под ударом

От реки к Лоелану шел глубокий овраг, заросший кустарником. По весне его полностью заливало вплоть до окраины поселка. А потом до самой осени в оставшейся воде детвора ловила раков и мелкую рыбешку.

С дороги овраг не был виден, его прятали от взгляда деревья садов и кустарник. Мы почти добрались до Лоелана, когда справа, из-за сада, вдруг выскочили с пяток всадников и полетели на нас.

От неожиданности мы встали, соображая, что это – комитет по встрече дорогих гостей, дружки жениха, укравшие невесту, или словившие на празднике белочку алкаши? В руках у них были самодельные копья и топоры.

– И? – нарушил молчание Миха.

– Да… – Я потащил из ножен фальшион. – Нет версий.

– Значит, бьем?

Ответ был очевиден. Тем более два самых прытких уже подлетали к нам, занося для удара один топор, другой копье.

Вообще-то надо иметь большую наглость или быть совсем пьяным, чтобы вот так нападать на хорошо вооруженных всадников всего впятером. Ведь за версту видно, что мы не простые люди. Или не видно? Хорошо, путь посмотрят поближе.

Посмотрели. Но исправить свою ошибку не успели. Мы снесли парочку и подождали остальных. Те тоже хотели рассмотреть вблизи и тоже не упустили свой шанс. В плане умения они мало чем отличались от обычных крестьян, разве что злобы в них было на сотню. Но против опытных воинов этого маловато.

– Что это было? – спросил Михаил, вытирая клинок фальшиона о пойманный треух одного из убитых.

– Кто угодно, но не местные. Посмотри, во что одеты.

Одежка и впрямь была плоха. Рванье и старье. Кто такие, откуда, зачем напали?.. Ответы были в Лоелане, и мы поспешили туда. И уже минуя крайние дома, увидели втекавшую на улицу поселка большую толпу вооруженных людей. Собратьев той первой пятерки. У этих верховых коней не было, зато были несколько повозок.

Человек тридцать – сорок – прикинул я и мимоходом пожалел местных жителей. Во всем Лоелане взрослых мужиков наберется десятка два с небольшим. К преимуществу внезапности добавлялся фактор численного превосходства.

Напавшие шустро заняли поселок, разбились на группы и начали штурмовать дома. Местные к обороне вообще не были готовы, так что много времени захват не занимал. Над Лоеланом поднялся гвалт, в котором можно было расслышать крик боли и ужаса, стоны, ругань и разъяренный ор.

Принимать участие в сабантуе желания не было. И стоять истуканом тоже нет смысла.

– Задами! – крикнул я, направляя коня к тропинке, что шла вдоль сада. – Живо!

Мы проскочили почти весь поселок, выехали к восходной окраине и… угодили в засаду.

Кто-то не очень глупый сообразил, куда побегут жители, и сделал самое простое – перекрыл дорогу. Только, ставя паутину на мух, он явно не рассчитывал, что в нее попадут орлы.

Четверо бродяг с рогатинами и копьями заулюлюкали при виде всадников и выставили вперед свое грозное оружие. Наверное, ждали, что мы дуром попрем прямо на них.

Мы соскочили с коней метров за пять до засады, взяв противника в клещи. И пошли на контакт. За мгновение до столкновения я опомнился и заорал во всю глотку:

– Одного живым!

И отбил неловкий выпад копья.

Бой занял секунд десять. Два растерянных и очумевших от мелькания клинка мужика средних лет ничего не могли поделать и легли рядышком. Один с почти оторванной головой, второй оглушенный.

Мишка сплоховал, зарубил своих, одного, правда, не до конца, но с такой раной дольше пяти минут не живут.

– Он сам упал, – виновато шмыгнул носом Миша и спрятал фальшион в ножны.

– Давай этого в седло. Быстрее!

Мы едва успели закрепить пленника в седле третьей лошади, когда от домов к нам выбежали еще пять человек. Увидев перебитую засаду, они прибавили скорость, но мы пустили коней в карьер и оторвались от погони.

Проскакав километра два, сделали остановку у небольшого гая. Привели пленника в себя и допросили. Не потребовалось даже бить его, пленник выложил все сам. Видимо, демонстрация силы впечатлила его, он пел, как соловей, пока его не заткнули.

Каменоломни в карьере Навнир, подкупленные и напоенные стражники, бунт, побег. Кто-то бросил клич: «Ностах!» – и почти четыре сотни каторжан рванули к городу, по пути грабя поселки. Так появились новая одежда, продукты, повозки, оружие. Часть беглых ушла и грабила сама по себе, часть сгинула, но большинство, разбитые на пять отрядов, упорно шли к городу.

Почему Ностах, что там хотели найти – пленник не знал. Зато слышал, что там можно осесть или уйти потом дальше с богатой добычей. Его отряд побывал уже в трех поселках, хорошо пограбил, убил много людей, перепортил баб и девок, поджег десятка два домов. Теперь на очереди город. Некоторые отряды должны уже подойти к нему вплотную.

У меня сразу возникла куча вопросов – кто устроил побег, кто подкупил охрану, кто бросил тот самый клич? Кто вел каторжан, причем вел железной рукой. Пленник рассказал о десятке убитых товарищей, которым отрубили головы только за то, что они подбивали других свалить по-тихому. Ведь без вмешательства извне такую операцию не провернуть.

Но спрашивать пленника без толку. Этот трусливый шакал, бывший помощник мельника, попавший на каторгу за убийство, ничего не знал. Безвольная тварь, смелая и сильная в толпе и полное дерьмо в одиночку.

И вообще, нам не до каторжан. Хотя Бердину рассказать стоит. Четыре сотни хреновых воинов – это все же сила. Ее надо перемолоть, причем как можно скорее, пока не расползлась по провинции.

Пленника мы оставили на обочине, взяв на себя по праву брантеров роли судей и палача. А потом поспешили дальше. Если магик где-то под городом, он в опасности. Надо попробовать его вытащить, иначе весь наш рейд выйдет бесполезной тратой времени.

День плавно подходил к концу, когда мы доехали до небольшого поселка всего в трех верстах от дороги. Десяток домов, вокруг возделанные поля, крохотное озерцо за околицей. Здесь никто о каторжниках не слышал, и наш рассказ вверг жителей в шок. Старший мужик поселка (синдика тут не было) хватался за голову и мычал.

Бежать некуда, вокруг поля, до леса верст семь. Прятаться тоже негде, разве что на дне озера. Защищать поселок?.. Что могут полтора десятка мужиков и подростков против отряда в тридцать каторжан? Старший с надеждой смотрел на нас. А мы думали и считали.

Других поселков до самого Ностаха нет. До него верст десять, далековато. Ночевать в поле? Можно, но зачем? Каторжники сюда придут в лучшем случае завтра. А то и вовсе мимо протопают, если к Ностаху спешат. С дороги поселок не видно, просто так не найти. Есть хорошие шансы, что погромщики проскочат это место. В худшем случае мы всегда уйдем. А прижмет… патронов на всех хватит. Хотя в поселке мы и холодным оружием отобьемся.

Обдумав ситуацию, мы обрадовали старшего согласием остаться на ночь. Посоветовали ему получше запереть двери домов и приготовить все оружие, какое есть. Как говорится, умирать, так с музыкой!