Индульгенция для алхимика

Прош заткнул горлышко пробкой и занялся процессом возвращения баклажки на место.

– Ага. Интересно, чем он им так насолил? Обычный рыцарь - бродяга, таких на тракте - десяток на лигу, - справившись, испытующе взглянул на товарища.
– Неужели только тем, что похитил Элизу? Да ни за что не поверю!

– Ха! Если б знали... то меня из застенка бы не выпустили. И тащиться к импуру на рога нам бы не пришлось...
– Шлеймниц примерился к обезьяну.
– Но инквизиторы, по какой-то причине уверены, что мы не в курсе. Так что лучше продолжать оставаться в неведении, - закончил он.
– Давай, закидывай толстяка за спину, сверху, на котомку.

– Да, ты прав. Я подумал, может, мысли какие появились... раз нет, то присядь немного, мне не дотянуться, - Проныра сделал строгое лицо и непререкаемым тоном обратился к лемуру:

– Адольф! Сейчас поедешь на нем, - для пояснения, ткнул пальцем в хмыкнувшего Густава.
– Сидеть спокойно, не чесаться, не чихать, руками держись за воротник плаща. Ты все понял?

Индрик склонил голову набок, и сделал самое умильное выражение мордахи. Ехать на ком-то - просто отлично! Он с самого начала голосовал против этой эпопеи, но его мнения особо никто не спрашивал. Пришлось смириться с судьбой, обуться в ненавистные пинетки и отправиться в дорогу вместе со своими принципалами[24]

. Так что если появилась возможность улучшить комфортность путешествия, то ей непременно следует воспользоваться. Лемур протянул Николасу лапы. Прош нагнулся, кряхтя, поднял воспитанника на руки и, с маху, забросил обезьяна на хребет своего товарища.

– Ух, козий хвост, до чего тяжелый...
– Густав осторожно выпрямился, а индрик начал возиться, устраиваясь поудобнее.

– Ну что, готов?
– поинтересовался фамулус, поправляя очки.
– Вперед?

– Пошли, - согласился студиозус, улыбнулся, показав крепкие желтоватые зубы с дыркой на месте левого верхнего клыка и, размашисто перекрестися.
– Вперед, навстречу неизвестности. А ab incursu et daemone libera nos Domine[25]

.

***

Отец Сулиус поднял глаза на вошедшего в келью брата Винифрида, вопросительно изогнув бровь.

– Все в порядке, Отто их встретил, - доложил приор.
– Шлеймниц, по-моему, о надзоре догадывается, но никаких действий не предпринимает. Пока, во всяком случае, - поправился он.
– Так что будем ждать известий из Эрфурта.

– Ты по-прежнему считаешь, что он сможет продолжать дурить инквизицию?
– аббат отложил пергамент и перо в сторону.

– Deus in adiutorium[26]

, - пожал плечами отец Винифрид.
– Пусть попытается. Другого шанса у него может и не быть...

ГЛАВА 2

***

Одно дело - путешествовать в хорошую погоду, когда макушку пригревает солнышко, теплый ветерок поддувает под полы рясы, птички услаждают слух, а глаз радует свежая зелень листвы. И совсем другое - тащиться на своих двоих, в дождь, который противными холодными струйками стекает за шиворот, по какой-то причине минуя капюшон, в башмаках хлюпает вода и насквозь промокшая одежда, неприятно липнет к телу.

Начиналось все очень даже неплохо. Задержавшийся с выездом Долговязый Отто встретился приятелям раньше, почти на развилке дорог, а не возле дегтярни, о чем договаривались ранее. Счастливый Николас, избавленный от свой очереди тащить нелегкий живой груз, с радостью пересадил Адольфиуса в телегу, взгромоздился туда сам, после чего достал из котомки припрятанный бурдюк с вином, рассчитывая провести всю дорогу до Эрфурта наслаждаясь приятной беседой и дегустацией хмельного напитка. Густав не возражал.

К монастырю Августина добрались засветло, брат - привратник еще не закрыл наружные двери. Долговязый переночевал вместе с ними, в приюте для пилигримов, на утро довез до города, встретив в очереди выезжающих своего старого знакомца, рыжего Михаэля, гончара из Эйзенаха, возвращавшегося на Пентекост[27]

к себе домой. Быстро уговорив взять с собой попутчиков (всего за пару пфеннигов[28]

), приятели расстались с Отто и второй раз проследовали сквозь городские ворота, с трудом протолкавшись сквозь ругающуюся толпу.

Михаэль оказался хорошим собеседником, если не сказать - болтуном. За два дня, проведенные в повозке, друзья узнали не только детали из жизни семьи возницы и его многочисленных родственников, но и все последние слухи и сплетни. Жизнь кругом бурлила, чего в тиши и уединении монастырских стен совсем не замечаешь.

В Вартбурге, замке владетельного господина фон Штойца, ландграфа Тюрингии и сеньора Эйзенаха, проходили очередные трехлетние состязания мейстерзингеров[29]

. В субботу, перед Пятидесятницей, будут названы имена пяти победителей турнира, а шестого, проигравшего, такого беднягу, по обычаю, казнят. В честь этого мероприятия, господин фон Штойц выставляет на Соборной площади десять бочек флоренского вина, терпкого и забористого, не то что местная кислятина, а значит, праздник будет веселым. Тем более, на вечер еще планируются выступления победителей и их награждение...

Колдун прошлогодний опять объявился. И начал терроризировать Зуль и Шмалькальден. Местные инквизиторы уже с ног сбились, в его поисках. Недавно туда приехал доминиканский инфулат[30]

, отец Дитрих, тот самый, что в прошлом году отправил на костер всю деревню Багенбрюке, вместе с владельцем, рыцарем дес Заалем. Ага, обвинил в том, что они - нераскаявшиеся еретики и пособничают вальденсам и Пришлым. Даже детей не пощадил, говорят... Теперь в Зуле жители лишний раз на улицу нос боятся высунуть, и не только из-за малефика. Колдун-то чего натворил? Неужто не слышали? Ну... уж три недели, наверное, как прошло... сначала на Шмалькальден, а потом и на Зуль, колдовской туман спустился. Воздух на улицах черным стал, словно кто в костер старую шкуру бросил, но ни гарью, ни копотью не пахло. А когда туман этот злодейский выветрился, через час, примерно, и народ от страха оклемался, то обнаружили, что несколько человек пропало. Трое в Зуле и пятеро в Шмалькальдене. Вот так-то, любезные фратеры...

Герр фон Нольде из Дессау снова рыцарский турнир выиграл. Да, Пасхальный, тот, что граф Ольденбургский устраивал. До того удачливый и искушенный в ратном искусстве молодой человек... Барону Кольмарскому так булавой по щиту врезал, что плечо ему выбил из сустава. А сам - по шлему получил, аж завязки лопнули, рука у барона тяжелая, да. Но из седла не вылетел, удержался. А барону не повезло, подпруга разорвалась. Говорят, что на этом турнире, фон Нольде объявили самым сильным рыцарем Короны. Правда, в настоящем сражении ни разу не был, даже в патруль к Рубежу не ходил... Но у него еще все впереди, успеет, навоюется...