Иного не желаю. Часть третья

А сейчас я понимал — время его уже закончилось.

А это означало, что и наше время наедине с Таис тоже закончилось: моей жене пора было приниматься за обязанности герцогини.

Кивнув Гийому, я вышел из палаты, где врачи старательно поддерживали состояние беты, на ходу интересуясь у Винсента, когда в замок прибудет Француа и семья Стивена.

— Бета Француа прилетает сегодня вечером, а родные беты Стивена – завтра утром.

Я кивнул.

— Хорошо.

На самом деле, не очень. Я работал с самого утра, лишь дважды заглянув в спальню, чтобы немного поиграть с дочерью. И сейчас мне хотелось только одного: провести тихий вечер с женой и дочерью. Тем более что завтра Таис придется вылезти из своей скорлупы в большой, злой мир.

Но и с Француа надо было обстоятельно всё обсудить: я догадывался, что Блез может стать большой занозой — и не мог отправить его на Корсику без предварительной беседы со своим бетой.

Однако если я сейчас задержусь, Тая может лечь спать… Тряхнув головой, я решил, что беседу с бетой можно провести и утром, перед завтраком.

— Пошли Француа вина и лучших девок от моего имени с извинениями, — приказал я дворецкому. – И перенеси нашу встречу на завтрашнее утро.

— До или после завтрака? – тут же уточнил Винсент.

— До.

—А семья беты? – напомнил дворецкий. – Следует ли мне устраивать отдельный прием для них?

Я задумался.

Можно было бы пригласить их в семейную столовую… С одной стороны, редко кто удостаивался такой чести; с другой — тогда остальные не поймут. К тому же был ещё Ален, который много лет работал вместе со Стивеном, и я был уверен, что он обязательно захочет оказать поддержку семье друга.

— А когда именно приезжает жена Стивена? – уточнил я.

—Самолёт приземлится в шесть тридцать утра, — отчеканил Винсент и тут же резко сменив тон, почти шёпотом добавил:

— … судя по всему, это самый… гм…экономичный полет.

Я резко развернулся.

— Семья моего беты экономит на перелёте? – мне показалось, что я ослышался. Такого просто не могло быть.

Дворецкий замер.

— Де не томи уже! – рыкнул я, зная, что если старый пройдоха сказал «А», то у него где-то в рукаве явно припрятан остальной алфавит.

—Насколько я понял, что как только бета Стивен передал будущему бете финансы монакской части стаи, его семья была моментально и полностью отрезана от материальной поддержки.

— Но у них ведь имелись личные финансы?

— Насколько я сумел узнать, все личные банковские карточки были заблокированы.

— Что? – я подумал, что ослышался. Да как такое вообще могло быть?

— Почему они не пожаловались?

—Они знают от врачей, что Стивен умирает, поэтому… я полагаю, они не хотели ухудшить его состояние.

«Merde! И эти гордо молчат, вместо того, чтобы громко пожаловаться».

— Немедленно восстановить им доступ к деньгам, принять как королев – с извинениями.

—А Блез?

Я не удержался от того, что не ощерится.

Кажется, моё совещание с Француа не будет долгим.

—Казнь, разумеется, — хмыкнул я, понимая, что ничего другого дворецкий от меня и не ожидал. — Предупреди парней.

Винсент, как и положено хорошему слуге, кивнул, ничем не выдавая своего настроения. Но я чувствовал, как радостно сейчас фыркает его волк, исправивший допущенную несправедливость.

А я снова разозлился на самого себя: вместо того, чтобы судорожно решать все прорехи, которые случились в стае за этот год, надо было повнимательней приглядеться к парню, который, несмотря на наличие бета-силы, к тридцати годам смог стать лишь начальником смены охраны – даже не Теней.

И как всё же жаль терять оборотня с его силой…

Я решил, что дам Француа потренировать на нём молодняк: пусть поучатся, как атаковать группой — иначе бету простым оборотням не одолеть.

??????????????????????????

Прикидывая в уме, как лучше устроить Полнолуние, я добрался до своих комнат, где меня как обычно ждала Тая с дочерью на руках.

Я открыл дверь и тихо прошёлся по комнатам прямо в спальню – чтобы застать врасплох свою пару. Она как раз кормила дочку: милая, растрепанная, домашняя…

Я улыбнулся, решив, что передо мной сама прекрасная картина на свете.

Нет, правда.

Ещё год назад я мечтал, чтобы Таис стала изумительной герцогиней и внимательной Луной Стаи. Судя по характеристике с работы, у моей пары были все качества и для того, и для другого…Но мне вместо хладнокровной амазонки подсунули невинного оленёнка с запертой внутри волчицей.

Переведя взгляд на дочь, я подумал о том, насколько я ошибался: Жанне не нужна хладнокровная герцогиня – ей нужна мать и её материнское тепло.

Я с тоской вспомнил собственное детство и отношения меду родителями. Мадлен де Валуа была прекрасной герцогиней – до тех пор, пока не предала своего господина и Альфу; она же вообще никогда не была мне матерью.

Хотел ли я такого же детства для своего ребенка? – Конечно, нет.

Тая, почувствовав на себе мой взгляд, подняла голову – и встретилась со мной взглядом.

Мой очаровательный олененок тут же очаровательно покраснел.

— Добрый вечер, — закашлялся я, пытаясь скрыть за кашлем рвущийся рык возбуждённого волка. — Как себя чувствует мои девочки?

Тая

Этьен заглянул в спальню как раз посередине кормления.

Судя по часам это был не короткий визит, чтобы проверить, как мы вдвоём справляемся (такое иногда случалось днем), а полноценное возвращение «домой» после работы.

Несмотря на то, что с момента родов прошло уже десять дней, мне всё ещё было трудно привыкнуть делить с ним одну комнату. Мы вместе спали, вместе ели, вместе заботились о Жанне.

Этьен укачивал дочку, если Жанна просыпалась посередине ночи; рассказывал ей о замке во время прогулок; этот надменный герцог даже спокойно менял ей подгузники, не чураясь самой грязной работы.

Но меня больше всего смущало его поведение в те моменты, когда я кормила Жанну грудью.

Этьен всегда замирал на месте – и несколько минут не двигался, буравя меня взглядом.

А самое ужасное… что мне нравился этот его взгляд.

С того момента, как я родила Жанну, во мне всё чаще просыпался внутренний рычащий голос моей волчицы – которая (я вынуждена была это признать), оказалась без ума от Валуа.

Она облизывалась на его мускулистое тело, когда он выходил из душа в одном полотенце, ей нравилось, когда во сне он подгребал меня под себя; моя волчица просто пищала как восторженная фанатка мальчиковых поп групп, когда он по ночам баюкал на руках проснувшуюся Жанну.