Иного не желаю. Часть третья

Наши гостьи, кажется, не обратили на это внимание, а вот «придворные» обратили – и вроде бы даже расслабились… явно же потому, что язвительные замечания в отношении семьи беты Стивена не показались Этьену сколь нибудь возмутительными.

— Всё именно так, дорогая, — поцеловав меня куда-то в макушку, прошептал Валуа. И внезапно я как будто… не знаю, это были мысли или мыслеобразы, но я как-то поняла, что именно он имел в виду.

«Любой, кому выпала честь попасть в мой замок, должен знать, как себя вести… Этикет всегда должен быть соблюден – даже если это люди».

Я повернулась и посмотрела Этьену прямо в глаза.

«Они здесь из-за мужчины, которого обе любят… и который умирает» — забыв обо всем на свете, мысленно произнесла я, глядя прямо в зеленые глаза напротив.

«Замедление одичания Стивена стоит мне порядка полумиллиона евро каждый день», — фыркнул мой супруг. – «Так что я думаю, что я имею право на свою маленькую прихоть».

Представив себе полную сумму, я поражённо замерла… и только потом осознала, что сейчас не только Этьен слышал мои мысли, но и я его.

И мне тут же «в ответ» прислали такую пошлую фантазию, что я мгновенно поняла: да, не показалось — я на самом деле слышу мысли Валуа. Или образцы… В общем, его самого.

— Я очень надеюсь, что мне когда-нибудь тоже «пришлют» что-нибудь подобное, – почти жалуясь, вздохнул Этьен. – Что-нибудь, с фантазией…

А потом, так и не дождавшись от меня ответа, продолжил свою беседу с родственницами Стивена.

— Стивен всё ещё очень слаб. Его лечат лучшие доктора Европы, но резервы человеческого организма, к сожалению, не безграничны. Насколько я знаю, он все ещё находится под действием лекарств. Врачи погрузили его в лечебный сон.

— Когда нам можно будет его увидеть?

— Я думаю, где-то в районе полудня,— задумчиво протянул Этьен. – И я вас попрошу об одном одолжении.

— Да, монсеньор, конечно, — испуганно протянула Далия, жена Стивена.

— Я могу только догадываться, насколько вам сейчас тяжело. Но ему ещё тяжелее, потому что он беспокоится от вас. Подготовьтесь к вашей встрече со всей тщательностью, подарите ему спокойствие... не плачьте, не страдайте, а улыбайтесь, демонстрируя, что радуетесь жизни. Он это оценит.

Супруга беты Стивена переглянулась с дочерью… и неуверенно кивнула.

— Я думаю, вы правы.

— Я уверен, что я прав, — растянул Этьен губы в улыбке. – Потому что это то, чего хотел бы любой муж и отец.

При его словах Жаклин дернулась и беспомощно посмотрела на Валуа.

— Я… в последнее время мы плохо ладили с папой.

— Это неважно, — отмахнулся Этьен. – Для него неважно, поверьте. Он искренне считает вас своей дочерью.

Девушка потрясенно замерла – и я увидела, как слёзы по-новой застилают её глаза.

— Пойдемте завтракать, — произнесла я, обратившись к Жаклин. – У вас выдалось сложное время, вы устали из-за перелёта и расстроены из-за состояния отца.

Девушка согласно кивнула.

— Вам надо как следует подкрепиться, а потом минимум часок отдохнуть в гостевой спальне – тогда вы сможете порадовать вашего отца спокойной улыбкой.

Я надеялась, что поступаю правильно… и вроде бы даже сама – не желая этого – скомандовала слугам начало завтрака.

И это прокатило.

Все: слуги, приглашённые аристократы, даже язвительные дамочки, много лет живущие в замке – все как один послушно поплелись за нами в столовую.

А я чувствовала, как до меня доносится тепло одобрения Валуа…. Кажется, я справилась со своим первым выходом.

Глава 25

Этьен

Я давно заметил, что у счастья всегда горький привкус.

Всё равно, что в шоколаде (не в той убогой сахарной подделке, которой пичкают плебеев, а в настоящей выжимке из какао-бобов), старом бренди или тонких женские духах — во всём по настоящему хорошем всегда находилась небольшая нотка горечи, которая лишь подчеркивала мимолётность эйфории радости.

И в сегодняшнем дне это тоже было.

Началось всё довольно неожиданно, когда моя пара внезапно восприняла оскорбления в сторону падчерицы Стива слишком… персонально.

Не скажу, что меня как то по-особенному занимала эта девка: в конце концов, Жаклин была только человеком, связь с которой будет оборвана практически сразу после смерти Стивена.

Девчонка сама была виновата: несмотря на ссору с отцом, она понимала, куда едет – и могла бы больше времени уделить собственному виду, чтобы не попасть впросак, заявившись ко мне в дом как оборванка.

Впрочем, я оказался не в накладе: пустив людей в свой замок, я не просто выполнил волю своего умирающего беты, но ещё и получил более крепкую связь со своей истинной парой.

Таис настолько разозлись из-за несдержанного языка одной самки, что… даже вступила в диалог со своей волчицей.

«А ведь сегодня ещё даже не полнолуние».

Теперь не только я слышал Таис, но и Тая также слышала мои мысли — явно не отрывочно, эпизодами, а полноценными образами.

Это было… ммм…. прекрасно!

Мне хотелось перекинуть Таис через плечо и утащить наверх, в наши комнаты, но…

… она пока ещё не совсем восстановилась после родов.

Да и Стивен.

Н-да, Стив…

Это как раз и была та горечь, которая отравила мой счастливый день.

Моя жена слышит свою волчицу, мы, наконец-то, образовали мысленную связь!

Но вместо того, чтобы закатить праздник, вместо того, чтобы показать своей паре преимущества этой связи, я вынужден был частично её заблокировать – и приготовиться к убийству верного помощника и доброго друга.

Merde!

Как только врачи дали добро на посещение беты, я проводил Далию и Жаклин к Стивену, оставшись на время их последнего разговора за дверью.

Таис всё-таки нашла в себе силы проконтролировать внешний вид молодой человеческой самки — и та появилась перед отцом в приличном виде.

Находясь неподалёку от палаты уже бывшего беты, я внимательно прислушивался к его состоянию. Того количества медикаментов, которыми его напичкали, должно было хватить на несколько часов, но всё равно, не подстраховать было нельзя.