Интербеллум

— Каковы наши шансы?

Я вздрогнула от неожиданности. За столько часов Альберт впервые подал голос.

— Если понадобится, я привяжу к дереву чернокнижника и буду пытать, пока не получу сведения.

— Он не отошлёт нас? — помолчав, осторожно поинтересовался куд.

— Если мы все сделаем, Демонов оставит все, как было. — Я сжала в вилку. — Моя самонадеянность чуть не стоила хозяину жизни.

— Никто не мог знать. Охрана поставлена образцово.

— Настолько образцово, — взвилась я, — что через мою спину, как через сито, прошёл энергетический луч.

— Зачем покушаться на Евгения?

— Это было предупреждение, уверена.

— Кто осмелился? — дух почесал подбородок.

— Нам предстоит выяснить.

— За время правления чего только не было, но лишь сейчас кто-то дерзнул бросить архонту вызов.

— Напав на сына, ему указали на уязвлённое, незащищенное место.

Я вышла из-за стола и направилась в спальню.

— Поездка Евгения освещалась во всех СМИ, но пробраться в гимназию не так-то просто.

— Но не в праздник Карачуна. Приехали родители, родственники учеников, — сказала я.

— Думаешь, заказчик связан с гимназией?

— Кто-то каким-то образом попал в закрытое учебное заведение, двери которого открылись только на время праздника. — Я толкнула дверь в комнату и зажгла свет. Поставила сумку. — За нами следили с самого начала. Возможно, знали о выступлении Евгения, о чем могли проболтаться мастера, — рассуждая, я раздевалась на ходу. — Во избежание шума, Демонов ограничится подозреваемыми из гимназии. Место и время покушения было выбрано неслучайно. Огромное скопление народа, папарацци. Казалось бы неуязвимый наследник сильного правителя и покушение прямо на поле.

Я скинула нижнее белье и встала под душ. Тёплая вода немного расслабила. Выдавив геля, прошлась ладонями по плечам и опустилась к бедру. Остался неровный шрам. Целитель дал пузырёк с мазью, при каждодневном нанесении на поврежденный участок кожи, шрам исчезнет в течение недели, но я оставлю его на память о своём проступке.

— Кто-то хотел, чтобы это все увидели, — заговорила я снова. — Если отец не способен уберечь сына, то как он может править таким огромным государством, простирающимся по всему земному шару?

— Демонову кинули перчатку, но угодила она в Евгения, — поняв мою мысль, сказал Альберт.

— А подняла её я.

— Он не сможет всем стереть память. Такие действия элементарно запрещены законом.

— Да, на этот раз он не сможет скрыть.

Вытеревшись махровым полотенцем, я надела майку и шорты. Многие женщины предпочитают спать без одежды, но по моему опыту подобная привычка может обернуться боком, например, во время ночного нападения. К тому же, мое тело далеко от идеального, незачем лишний раз в том убеждаться. Маленькая грудь, узкая талия, обычные бёдра, не длинные ноги, плюс, шрамы и две татуировки. Из-за подвижного образа жизни и тренировок у меня жилистое тело, сильные руки, накаченные ноги и твёрдый живот. Ко всему перечисленному добавить небольшой рост и угрюмый, постоянно мрачный вид. В общем, мужчинам смотреть не на что.

Кровать оказалось большой и удобной, отчего мне, привыкшей в последние недели спать на тахте, она показалась королевской. Кто-то, видимо, иногда молится обо мне. Большего не надо.

— Отдыхай, Альберт, — сказала я мысленно. — Неизвестно, что нам готовит день грядущий.

— Спи, — ответил он.

Я закрыла глаза и сразу уснула. Мне редко снятся сны. Как правило, это фрагменты из моего детства или же убитые. Меня не мучает совесть при виде своих жертв, и я не назову такие сны кошмарами. Правда, сегодня ночью мне снилось нечто особенное. Нет, это был не жаркий летний день у побережья океана, что, наверное, снится многим изнеженным чародейкам. Мне не снились леса, луга или дети, или то, как я добиваюсь всеобщего почета. Даже во сне я понимала нереальность происходящего, потому что настолько страшно просто не может быть.

Я не знала, где нахожусь. Какая-то темная комната без окон и дверей. Я не была ранена, но у меня отняли оружие. Вместо привычной одежды на мне был национальный костюм моей родины. Белоснежного цвета кимоно плотно запахнутое, а в руках — повязка. Чхэк синего цвета с рисунком по центру из серебряной нити. Я знала, кому он принадлежит, и когда за спиной раздались осторожные шаги, руки дрогнули, словно держали тяжёлую ношу. Непосильную. Так вот, почему на мне кимоно! Я испугалась обернуться. Чхэк выскользнул и упал на пол. Шаги затихли. Вдруг появилась дверь — неосвещенная, разбитая. За нею не спасение, а погибель, но я все равно побежала, растоптав повязку, схватилась за ручку, дернула и в то же время сильная рука легла на плечо.

— Хитоми.

Нет. Нет! Я замотала головой. Трусиха. Бестолочь. Нет. Откройте дверь! Я выбираю смерть!

Меня пронзили клинком. Моим же мечом. Смерть на поле боя выглядит героической, но если ты даешь себя убить, не защищаясь, ты — жалок. Я позволила себя убить. Кровь потекла изо рта, вокруг раны образовывалось багровое пятно, разукрашивая белые, ослепительные одежды. Ноги подкосились. Катана вышла из живота, я упала на колени.

— Хитоми.

Я раскрыла глаза и вздрогнула. Альберт нависал надо мной с заинтригованным видом и отпрянул, стоило проснуться. Приняв вертикальное положение, я судорожно провела рукой по лицу.

— Кошмар?

— Вовсе нет, — ответила вслух, чем выдала беспокойство.

— Что снилось?

— С каких пор ты стал тактичным и перестал вторгаться в мои сны?

Я проснулась раньше, за окном стояла глухая ночь, но сна уже ни в одном глазу. Что ж, пора принять душ и отправляться в дорогу.

— Ты сильно ворочалась… Решил, что не хочу видеть причину твоего возбужденного состояния.

— Как благородно.

— Ты назвала имя, — роняя слова, медленно сказал куд.

Я остановилась в ванне напротив зеркала и посмотрела в отражение. Альберт материализовался и сложил на груди руки. В отражении на меня смотрела все та же женщина, ничего не поменялось, только лицо стало бледным.

— Есть вещи, которые необходимо забыть, Хитоми. Ты служишь дому Демонова.

Мое тело непроизвольно вздрогнуло, и я отвернулась. Обычный сон.

— Я помню.

Горячая вода полилась на голову, и я прикрыла глаза. Благодаря поразительной способности шаманов восстанавливать силы за несколько часов я не чувствовала себя разбитой. Мы лучше физически развиты, чем чародеи и маги, наш народ легко поддается дисциплине и контролю. Маги до сих пор окончательно не склонились, они лишь преклонили колени в ожидании момента. Как только власть ослабнет или появится хотя бы намек на слабость, гордая раса воспрянет духом. Нам же в головы прочно вбили, что мы рабы, отчего никто из нас не мечтает о другой жизни.

— Колени! — воскликнула я, распахнув глаза, отчего шампунь сразу попал на слизистую.

— О чем ты?

— За покушением стоят маги.

Эта очевидная мысль взволновала сильнее, чем, если бы сейчас сюда вошел Демонов. Я начала промывать волосы, не желая тратить ни одной лишней минуты.

— Удивительная ассоциация коленей с магами, — заключил Альберт. — Доводы?

— Кому еще выгодна смерть наследника? Кто хочет развязать войну и утопить в ней чародеев?

— Давай разберемся с первым вопросом. Есть чародейские семьи, которым, скажем, не нравится положение в государстве. Считают себя недооцененными или не видят Евгения на троне.