Интербеллум

— С чего такая щедрость?

Колдун снял с печи чугунок и, помешивая, ответил:

— Твоя преданность эгоистичному, самовлюблённому мальчишке восхищает. — Он подул на ложку и хлебнул похлебку. — Архонт полагает, ты служишь ему, но ради него ты бы не дала, как сама выразилась, выпотрошить себя.

Чернокнижник вылил в чашу содержимое и подошёл ко мне.

— Бери.

— Что это?

— Грибной суп.

Я облокотилась о стену и взяла протянутую миску. Коричневого цвета бульон с сомнительными грибами, у меня не было сил спорить или сомневаться в пище. Я втянута запах трав и сделала большой глоток. Суп обжег горло, но оказался съестным.

— Мальчишке повезло, — продолжил он, отойдя к котлу. — С верной женщиной не страшны никакие беды. — Он замолчал, проверяя на зуб какую-то мерзость из припасов, и сплюнул. — Верная, но не любящая.

— Много болтаешь.

Повисла пауза.

— Твой куд — очень слаб. Время принести жертву.

— Я не спрашивала тебя.

— Заметил, с каким вдумчивым лицом ты копаешься в себе. От шамана можно ожидать умного вида, если только тому не связаться с духом. Он без сознания.

— Куд не может быть без сознания.

— Может. Если сила шамана приблизилась к отметке ноль. Ты истощена.

Чернокнижник закатал рукава и опустил руки в кипящий котёл. Рот у меня открылся непроизвольно. Бормоча себе под нос, он вытащил две части катаны и, соединив в воздухе, со свистом развёл. В то же мгновение изба наполнилась синеватым дымом, быстро собравшимся над котлом в образ мужчины лет сорока. Его лицо было неприметным, невыразительным, обычный мужчина средних лет, но удивило другое — гимназическая форма преподавателя.

— Преподаватель? — потрясённо выдохнула я.

Колдун перевёл на меня взгляд и мотнул головой.

— Значит, выдал себя за одного из наставников, чтобы пройти на территорию гимназии. Где он сейчас?

Дым изменился и приобрёл очертания города с куполами и церковным звоном. Москва? Нет. Железная дорога, река, поля, заброшенный магазин, два двухэтажных кирпичных дома.

— Запомнила?

Я кивнула. Чернокнижник также соединил меч и потом развёл. Котёл напомнил воронку — он затягивал дым, пока изба полностью не очистилась.

Так вот где он сейчас прячется. Великий Новгород. За мою жертву колдун не только показал лицо, но и его местонахождение. Необходимо сейчас же собираться. Я отставила пустую черепку и попыталась встать. Чернокнижник раздвоился, а когда встала — их уже было четверо. Я потёрла глаза.

— Что ты подсыпал?

Он завёл руки за спину, направился к полкам со склянками.

— Три десятка топчешь землю, а так и не привыкла к чувству истощения.

Взяв со второй полки пузырёк, он подошёл ко мне.

— Укрепляющий отвар.

Я была настолько обессилена, что позволила напоить себя склизкой дрянью. Кашель сковал горло.

— Самое мерзкое укрепляющее из тех, что доводилось принимать.

Колдун довольно ухмыльнулся.

— Незаконно, но качественно. Рецепт ещё моего деда.

— Сплавляешь местным?

Он пожал плечами и почесал бороду.

— Не каждый день ко мне приходят отчаянные шаманки…приходится выживать.

— Отчаянные?

Змеиная улыбка скользнула по синеватым губам.

— Отчаянно верные.

Отвар подействовал быстрее, чем лучшие средства целителя. Я провела рукой по сальным волосам и нахмурилась.

— Скажи лешему, пусть затопит баню.

Старец снова провёл рукой по бороде.

— Уже. Прошу, — он указал на дверь.

Кое-как я разделась в бане. Сев на скамью, зачерпнула теплой воды и вылила на голову. Невыносимая боль внизу живота. Дрожащей рукой я провела по длинному шраму и почувствовала, как зажгло в глазах. Я не хотела детей и никогда не думала о семье, но сам факт стать бесплодной, лишиться возможности прижать к груди когда-нибудь свое дитя, был мучителен. Так много женщин мечтает стать материями и не могут, та же жена Артемьева. Каких только способов не перепробовала! А я самостоятельно отказалась. Выбирая между собой и хозяином, я выбрала его. Горячие слезы побежали по щекам. Всхлип вырвался из горла, и я закусила руку. Ни звука. Ты знала, на что шла, ты совершила на Камчатке ошибку, из-за тебя чуть не погиб наследник.

Я зачерпнула еще воды и смыла слезы. Нужно помыться и привести себя в порядок.

Через полчаса я стояла одетая перед колдуном. Он дал два пузырька с отваром и наказал выпить каждый с интервалом в час.

— До ближайшего поселения сколько идти?

— Тебе поможет добраться леший.

Чернокнижник обвел меня взглядом и кивнул своим мыслям.

— Обращайся. Всегда помогу.

Я удержалась от колкости и лишь кивнула. Неизвестно, какие перипетии ждут еще в жизни, а этот колдун как-никак сильный и способный. На улице ждал леший. Страдая от боли, я прихрамывала, и он протянул руку, но я не приняла.

— Мне нужна ближайшая деревня.

Он взял меня под локоть и подул сильный ветер. Снег ударил в лицо. Ноги оторвались от земли. Ветер подхватил и понес нас. Истощенная, я чуть не лишилась чувств. Никогда раньше Альберт не терял сознание, никогда еще я не была истощена настолько. Это как если бы я неделю без еды и отдыха шла по тайге, и то, я была бы истощена физически, а не магически. Колдун высосал всю силу.

— Вон там деревня, — сказал леший сразу, как мы опустились на землю.

— Люди?

— Да.

Не поблагодарив, я побрела на свет. Нужно принести жертву духу, мне необходимо окрепнуть. Со взрослым человеком мне в таком состоянии не справится, даже с хрупкой женщиной. Жертва должны быть девственницей, придется убить ребенка. Как в бреду я дошла до глухой деревни. Стояла ночь или поздний вечер. В домах горел свет, но заходить к людям было рискованно. Я остановилась на заснеженной дороге и прислушалась. Тишина. Где-то лают собаки и дерутся коты, изредка кудахчут куры. Я дернулась, уловив через несколько сараев шум в хлеву. Там был включен свет. Господи, пусть это ребенок пошел покормить свиней. Медленно я сделала шаг, чувствуя себя выжитой. Снадобья помогали, но не так быстро. Я завернула, прошла мимо будки, куда забилась перепуганная собака. Животные чувствуют в нас смерть.

Девочка лет двенадцати, согнувшись, кормила свиней. Бесшумно я вытащила нож и направилась к ней. Она гладила поросят и приговаривала:

— Хрюши мои, миленькие…

Зачерпнув очистки картофеля, она кинула самому маленькому поросёнку. Тот, похрюкивая, принялся набивать брюхо.

Я подошла сзади и зажала ей рот. Она задергалась, замычала. Я почувствовала ее страх.

— Яви мне силу свою, — сказала я и резанула по горлу, — водяной дух.

Девочка обмякла, жизнь выпорхнула из ее слабого тельца. Я подхватила под грудки и потащила за сарай. Тело оставляло следы крови, скоро ее спохватятся родители и начнут искать. На обряд отводилось совсем мало времени. Положив ее на спину, я сняла с мертвой куртку.