Интербеллум

Все это время я не замечала справа от него подарочную коробку, которая занимала полстола. Мне было так страшно на него смотреть, что я упустила из виду посторонний предмет.

— Вот, это тебе, хоть ты и опоздала на Новый год.

Я поперхнулась кусочком помидора, который так и не проглотила. За все годы службы Евгений впервые что-то дарил, не считая той розовой рубашки, конечно, а также премиальных на День Рождения. Есть разница между премией и подарком, который подбирают специально для тебя, чтобы порадовать. За всю жизнь мне дарили очень мало подарков. До меня маленькой никому не было дела, тем более что до одиннадцати лет я жила на улице. В лагере — тоже. У нас не справляли Дни Рождения или другие праздники. Свой первый подарок я получила…я осеклась, вспомнив, что существуют вещи, о которых нельзя упоминать.

Не зная, как себя вести, я продолжала сидеть и смотреть на чёрную с серебряными узорами подарочную коробку с белым бантом. Евгений встал, взял подарок и подошёл.

— Еще не посмотрела, а уже не нравится?

Я подняла на него глаза. Он смотрел вопросительно, чуть приподняв брови. Я сняла бант, открыла коробку и достала содержимое.

— Ох!..

Моя рука сжимала черную рукоять катаны. Новая, дороже прежней, выполненная искусным мастером. У меня перехватило дыхание. Я сделала несколько с ней движений, пробуя ее в действии. Она была безупречна. Таким мечом можно разрубить любого на две части, не прилагая особых усилий. У меня никогда не было возможности приобрести что-то подобное. На глаза выступили слезы.

Забыв о приличиях, я бросилась обнимать Евгения. Его руки обвились вокруг талии, и он подтянул меня к себе. Он был тёплым, и от него приятно пахло гелем для душа. Я смотрела снизу вверх и видела блеск в голубых глазах.

— Я рад, что тебе понравился подарок, — сказал он.

— Спасибо! Но как меч могли так быстро изготовить?

Хозяин усмехнулся и разжал руки. Я провела пальцами по клинку. В его отражении увидела своё по-детски восхищенное лицо и сразу нахмурилась.

— Я заказал его тем же вечером, как ты улетела. — Он поправил выбившуюся чёрную прядь и добавил: — Ты лишилась оружия из-за меня, я должен был искупить вину.

Мы продолжали стоять непозволительно близко друг к другу.

— Я выполняла свой долг. — Я внезапно вспомнила о подарке, который давно приготовила. — О! У меня тоже есть кое-что для вас, вы тогда отказались принять.

Я бросилась к неразобранной сумке, выбросила вещи и нашла на дне подарок, конечно, не такой дорогой, но выбранный от чистого сердца.

— С Новым годом, — сказала я и протянула упаковку.

Уголки его губ поползли вверх.

— Хитоми-сан, знаешь ли ты, что я до последнего ждал тебя в новогоднюю ночь? — Беря подарок, его пальцы коснулись моих. — Высматривал на губернаторском балу, я мог бы сказать, что видел тебя в каждой женщине, но все они были в платьях, а не в косухе с мечом наперевес. Посмотрим, что тут у нас.

Он разорвал подарочную бумагу и вытащил новейший сборник статей по нейрохиргуии, опубликованный по итогам прошедшей в октябре конференции. Его глаза вспыхнули.

— Как тебе удалось заполучить этот сборник? Он выйдет в продажу весной.

Я самодовольно улыбнулась. Естественно, я не стала рассказывать, как связалась с главным редактором и за дополнительную сумму мне выслали первый экземпляр сразу после верстки.

— Вам… нравится?

— Спрашиваешь! Конечно!

Теперь Евгений обнял меня, положил голову на плечо.

— Больше полет до Екатеринбурга не кажется скучным?

— Можем вылететь прямо сейчас.

На новогодние праздники ученики уезжали к семьям. Основная масса покинула гимназию сразу после Карачуна. Некоторые, чьи семьи были приглашены на губернаторский бал, задержались до 2 января. Елизавета, одна из таких, находилась сейчас на территории гимназии, и я хотела ее навестить.

— Я могла бы проведать Елизавету?

— Ангелову? Зачем она тебе?

— После всего случившегося мне бы хотелось увидеться с ней.

— Вы подружились? — Хозяин хмыкнул и вернулся за стол. — Смотри, Хитоми-сан, я могу начать ревновать.

— К женщине?

— К любому.

Я последовала примеру Евгения и тоже продолжила завтракать, положив катану недалёко от себя.

— Ты нашла тех, кто стоял за покушением?

Мои глаза округлились. Евгений имел право знать правду. Он наследник и не мне скрывать от него обстановку в мире. Однако о Дарие лучше помалкивать.

— Вы уверены, что хотите знать?

— До того момента, как меня не попытались убить, — хозяин отпил кофе, — я относился скептически к своей охране, ведь, казалось бы, я не совершил ничего предосудительного, разве что родился Демоновым.

В первый раз Евгений говорил со мной о таких вещах. Посторонним может показаться, что он открытый и доверчивый, но это лишь маска, отлитая из свинца. Он легко сходится с людьми, проникает в их тайны, но сам держит дистанцию. Вы можете раскрыть ему душу, считая его чуть ли не лучшим другом, а для него вы будете значить не больше обычного прохожего.

— Мне интересно знать, — продолжал он, и я вся обратилась в слух, — почему на меня совершили покушение, потому что я должен наследовать трон или потому, что его сын? Это было предупреждение мне или ему?

— Ваш отец хотел сохранить в тайне от вас политическую обстановку, всё рассказать, когда вы вернётесь в Петербург.

— И когда он собирается это сделать? Перед свадьбой? Мы ведь улетаем сегодня в Екатеринбург, неизвестно, когда вернёмся, поэтому я хочу услышать правду от тебя.

— От меня?

Он перевёл с кофе взгляд на меня и без раздумий ответил:

— Я верю тебе. Возможно, временами я сомневался в твоей верности, всё-таки тебя выбрал отец, но не после того, как ты приняла удар на себя.

А ещё стала бесплодной, мысленно добавила я.

— Так поступил бы любой из вашей охраны, — ответила я и съела первую вилку салата.

— Не думаю, они всю неделю с готовностью докладывали о каждом моем шаге Самойлову.

— В целях вашей же безопасности.

— Разница между ними и тобой в том, что ты служишь мне, а они — отцу. — Евгений заметил, как я скосила взгляд на подаренную катану. — Я сделал подарок, чтобы выразить свою благодарность, а не чтобы подкупить.

Как странно, мне казалось, в моей преданности не может сомневаться даже слепой. С самого начала я действовала, исходя из его интересов, лавировала между ним и Демоновым, фильтровала информацию, которая оказывалась на столе у архонта. Возможно, Евгений боялся, что в какой-то момент я его предам?

— Евгений Владиславович, — он поднял на меня глаза, — я не предам вас. Моя жизнь связана с вашей. Ваш путь — мой путь.

Хозяин улыбнулся. Я тоже.

— Ешь, — кивнул он на тарелку и опять улыбнулся.

Давно я не ела с таким аппетитом. В последнюю неделю приём пищи превратился в необходимость, теперь после пережитого можно насладиться вкусом свежих фруктов и овощей. О боже, а какая бесподобная выпечка и ароматный кофе!

— Так почему меня хотели убить? — серьезно спросил он.