Ищи меня в отражениях

Щетка послушно проплыла в сторону зеркала и опустилась на край раковины.

– Послушай, мне надо все это как-то переварить... Слишком много впечатлений.

– Ты хочешь уйти?

– Да, но обещаю, в следующий раз я не убегу.

Надя улыбнулась.

– Тогда увидимся завтра?

– Конечно, если ты хочешь.

– До завтра. Я найду тебя, - деловито заключила она, и ее отражение растворилось в воздухе.

– Твою ж!
– я шарахнулся.

– Извини, не хотела тебя пугать, - услышал я голос из ниоткуда.

– Да это... Без проблем.

– Все, ухожу. Пока.

Придя в свою комнату, я улегся на кровать, но сразу заснуть не получилось. Самые разные мысли хороводили в голове. Несколько раз провалившись в полудрему, я вздрагивал и просыпался от малейшего шороха.

Когда ночь, наконец, принесла неспокойный сон, я оказался в зеркальном лабиринте. Меня преследовала зубная щетка, и я, как безумный, метался в поисках выхода. А в отражениях корчились рожи, загоняя в новые и новые тупики.

Глава 19

Я открыл глаза и с облегчением выдохнул. Солнечный луч, проложивший дорогу из ночных кошмаров, подмигивал из полузадернутых штор. Я сел и с минуту растирал виски, закручивая в них невидимые спирали. Мало-помалу звон в голове утих. Я выполз из-под одеяла, подошел к окну и раздвинул шторы. Солнце светило пронзительно ярко. Голубое небо лишь местами подернуто легкой дымкой. Прозрачный воздух слегка дрожал. Термометр за окном показывал минус двадцать девять. Редкие прохожие передвигались быстро, как муравьи, прижимая к губам варежки. По такой погоде остается лишь скучать у телевизора. Я невесело посмотрел на свой гардероб.

Зимняя куртка и сапоги годятся только, чтобы короткими перебежками добраться до школы. Ледовый городок сегодня отменяется. Да и вряд ли там будет так же весело, как вчера.

Я бросил взгляд на будильник. Маленькая стрелка почти доползла до десяти. Я поплелся к стенному шкафу, выудил старый тренировочный костюм и начал одеваться. Мои соседи по комнате уже ушли на завтрак, и мне тоже стоит поторопиться, если не хочу опять его пропустить. Честно говоря, именно этого больше всего хотелось. Не знаю точно, когда это началось. В какой-то момент я почувствовал, что мне не нравится обычная человеческая еда. В детстве, помнится, я уплетал за обе щеки. Но чем старше становился, тем реже мне хотелось есть. В обычном понимании этого слова.

Наверное, когда я окончательно повзрослею, необходимость в человеческой пище пропадет совсем. Ну к тому-то времени я уже покину детский дом, и мне не придется больше притворяться человеком.

Но пока этот день не настал, я заставляю себя проглотить еще немного тошнотворного варева на завтрак.

Я умылся, почистил зубы и уже собирался выходить, когда услышал знакомое:

– Привет. А ты сегодня опять выглядишь как-то по-другому.

Как же я забыл про зеркало над умывальником! Завесить его, что ли?

– Привет, - я сделал вид, что не удивился ее появлению.
– А ты совсем не меняешься, всегда одинаковая.

– Да, точно. Здесь я никак не могу измениться. И мне уже порядком надоело домашнее платье, - она потянула кончики подола в стороны и оглядела себя.
– Если бы знала, оделась бы посимпатичнее, - она улыбнулась и тут же отчего-то смутилась.
– А у тебя глаза сегодня зеленые. А вчера были серые...

– Здесь, наверно, освещение такое, - я отвел взгляд в сторону. Лучше бы мы еще поговорили о платье.

– Ты опять запираешься?
– она подошла ближе и уставилась на меня.
– С самого начала ты избегаешь разговоров о себе и постоянно врешь. Какого цвета у тебя глаза?

– Зеленого. Ты же сама сказала.

– Неправда! Отвечай, какого цвета у тебя глаза?

Я почувствовал усталость. Надоело оправдываться, скрываться, хитрить... А в самом деле, какого цвета у меня глаза?

– Я не знаю, - бросил я ей в лицо.
– А какого цвета ты хочешь, чтобы они были?

– Что это значит?

– Отвечай и увидишь!
– я подошел вплотную к зеркалу, словно желая вызвать ее на поединок.

– Мне нравятся синие, - растерянно ответила Надя.

Я сделал над собой усилие. Обычно я интуитивно знал, какой эффект нужен. Тело откликалось само. Но тут все было сложнее. Надя была в отражении, и я ее не чувствовал. Поэтому пришлось фантазировать. Я представил себе ярчайший ультрамарин и плеснул его в радужку глаза. Добавил темно-синие, переходящие в черный, прожилки, лучиками разбегающиеся от зрачка, и такую же темно-синюю каёмку радужки. А еще сделал так, чтобы глаза казались влажными, а белки чуть прозрачными. Я не знал, получилось ли то, что ожидала Надя, но эффект был сильным. Она ошарашенно смотрела на меня.

– Как ты это делаешь?

– Легко, - соврал я.
– Так же, как ты появляешься в отражении.

– Но как это возможно?

– Это ты у меня спрашиваешь?

– Тут совсем другое!

– А, ну да, путешествовать по зеркальным отражениям, пока твое тело лежит в коме - это нормально.

– Как бы я хотела уметь менять свою внешность! Ты можешь стать самым красивым человеком на земле, если захочешь.

– Я бы предпочел быть обычным человеком.

– И ты можешь превратиться в кого угодно?

– Нет, конечно. У всего есть пределы. Ну и потом, это непросто.

– Тебе больно, когда ты меняешься?

– Немного... Нужна энергия... Все непросто.

– Энергия? Это как? Ты должен хорошо питаться, чтобы получалось менять внешность, как ты хочешь?

– В общем, да. Но все не так, как ты думаешь.

Этот разговор давно пора прекратить. Я еще ни с кем не был настолько откровенным.

– Ты задаешь слишком много вопросов. И вообще, я на завтрак опаздываю.

– Да, извини. Я не хотела тебя задерживать. Увидимся позже, - ее глаза светились от восторга.
– Но это так здорово!

– Ага, - буркнул я и выскользнул в коридор.

Вернувшись после завтрака, я думал застать Надю на том же месте, но в отражении никого не было. Я тихо позвал ее, но ничего не услышал в ответ. "Тем лучше", - сказал я себе, а на душе отчего-то стало тоскливо. Шаркая тапочками, я поплелся в общий холл к телевизору, вокруг которого сидели несколько таких же горемык, как и я.

Глава 20

Она не появлялась третий день, и я не находил себе места. "Увидимся позже" - это когда? Насколько позже? Я ведь понятия не имею, что с ней происходит по ту сторону зеркала.