Ищущий, который нашел

– Что с ним?
– испуганно воскликнула она, глядя на Лаурона. Тот что-то хрипло булькнул и повалился на сиденье, с громким стуком ударяясь головой о стенку. Азот мрачно прокомментировала:

– Не бойся, он просто плохо высыпается. Во-первых, в поезде ехать непривычно, во-вторых, свадьба скоро, и, в-третьих, его брат при смерти...
– я хотел возразить, что я уже совсем не при смерти, но Азот меня опередила, пинками поднимая Лаурона и водружая его себе на плечи.

– Мы в тамбур, подышать воздухом. А ты посмотри за больным, дай ему, что хотела, - ядовито добавила яшинто. Многозначительность последней фразы заставила меня что-то недовольно промычать, но я спохватился и вовремя прикусил язык. Впрочем, этого было достаточно, чтобы девушка бросилась ко мне, крича:

– Вам лучше? Вы очнулись?! Азот, он... Ой, она ушла, - сама себе сказала девушка, разглядывая закрытую дверь купе. Я понял, что пора бы уже "ожить", и приоткрыл один глаз. Этого оказалось достаточно, чтобы на меня накинулись с вопросами:

– Вам больно? Пошевелите ногой? Колет или стреляет? Или ноет? А вот настой, вам надо срочно выпить! Лефрем мне запретил, но я все равно принесла! Я еще для Быстрячки готовила...

– Кто такая Быстрячка?
– прервал я поток словоизлияний. Девушка замерла в забавной позе с чуть приоткрытым ртом. Рыжие завитки растрепались, какие-то прилипли к тонкой шее, какие-то обвились вокруг порозовевших ушей. Неужели мне не снится, и это она? Но это было бы как-то слишком...

– Кобыла. Гнедая такая, толстая. Старушка уже. Но я ее все равно люблю, я ее выхаживала, как сестру, я... А почему вы так улыбаетесь? Вам плохо?
– вдруг прервала она свою пылкую речь. Я и правда улыбался, узнавая ту маленькую девочку, наглую и необразованную. Надо же, сколько встреч! Воистину, ничто в этом мире не происходит зря. Ни встречи, ни расставания, ни смерти, как бы ни было прискорбно это признавать.

– Нет-нет, просто ты очень милая, - еще шире растягивая потрескавшиеся от высокой температуры губы в улыбке, ответил я. Девушка вспыхнула огнем, как будто зажглись маленькие солнышки в ушах и на щеках, расцветая огненными цветами. Тут же она вскинула большие зеленые глаза и строгим голосом доктора потребовала:

– Пейте, я что, зря вам готовила?
– и маленькая жесткая ручка, покрытая трудовыми мозолями, поднесла к моим губам флакон с остро пахнущей жидкостью. Я с детства с опаской относился ко всяким снадобьям, а уж после Хогговой смеси во флаконах яшинто так и вовсе испытывал панический страх перед любыми лекарственными средствами. Но когда очаровательная женская ручка настойчиво сует тебе прямо под нос мутноватую жидкость, отказаться невозможно. Причем дело не только в строгом взгляде красивых глаз, но и в чисто физической невозможности: ручка наездницы оказалась очень даже сильной. Я собрался с духом и глотнул. Приятное тепло потекло по горлу, мягким огнем согревая желудок. На вкус напоминало хорошую медовуху, смешанную с какими-то травами, которые так любят деревенские знахарки. Резкий запах тут же забылся, уступая место приятному теплу. Я облизал губы и открыл глаза.

– Действует, да?
– с довольным видом осведомилась рыжеволосая врачевательница.

– Как тебя зовут, чудо?
– поинтересовался я, с замиранием сердца ожидая ответа.

– Силна, - ответила мне моя маленькая художница взрослым женским голосом. Сердце быстро забилось, и я вдохнул побольше воздуха. Ну что за глупое ребячество, в конце концов?! Да, судьбы людей странно переплетены. Неудивительно, что я встретил малышку Си: наши пути еще не сплелись в один, но и не разошлись. Вот только она меня не узнает, да и не вспомнит...

– Раздевайтесь!
– я чуть не упал от этого милого приказа. Не упал только потому, что уже лежал. Хм, странное требование из уст молодой девушки. Особенно теперь, когда я отнюдь не так привлекателен...

– Вы не расслышали? Раздевайтесь, - повторила Силна. И тут же, поймав мой взгляд, вспыхнула. А я обругал себя последними словами за пошлые мысли.

– Рану вашу покажите, я осмотреть должна, зажила или нет, - обиженно пробурчала девушка, отводя гневно сверкающие глаза и опять краснея. Я виновато улыбнулся и робко попросил:

– А может, меня лучше Лефрем осмотрит?
– реакция оказалась весьма непредсказуемой: девушка обиженно вздернула подбородок и возмутилась:

– Я что, по-вашему, плохой врач?! Я конечно только с лошадьми, но мне же надо учиться... И потом, сам Лефрем меня в ученицы выбрал!
– тут к обиде примешались нотки гордости, а веснушки засияли, как начищенные медяки. Я сглотнул. Хм, ситуация конечно презабавная, но все же...

– Мне Лефрема позвать? Вы мне не доверяете?
– обиженно-холодным тоном уточнила Силна. Ну как тут объяснить наивной душе, что мне попросту неудобно показывать всю свою истерзанную обнаженную плоть юной девушке, которая значила для меня куда больше, чем она могла себе представить?! И я выдал самую нелепую фразу из всех, какие я когда-либо произносил:

– Я бы хотел, чтобы все было по-другому...
– ответом мне послужила звонкая пощечина, от которой в голове загудело, а потом и гневный выкрик:

– О чем вы думаете! Как вы смеете! Вы... вы...
– девушка не находила слов от возмущения, забавно моргая длинными выгоревшими ресницами, обрамляющими потемневшие от гнева зеленые омуты глаз.

– Если беззащитная бедно одетая девушка одна едет в поезде на другой конец Аркуса, это не означает, что она... она... Я - врач!
– гордо завершила свою тираду Силна, вскакивая и спиной направляясь к выходу из купе. Но поезд тряхнуло, и юная врачевательница полетела на пол. Точнее на движущееся дно поезда, грозясь стукнуться головой о сиденье. Я еле успел вскочить с сиденья и придержать Си, падая вместе с ней на пол. Заныла нога, и я стиснул зубы, морщась от боли. Силна вырвалась и, вскочив на ноги, хотела уже возобновить свою гневную речь о моей развратности и неправильной оценке ее сугубо врачебных предприятий, но, увидев мое искаженное гримасой боли лицо, присела на пол и строго спросила:

– Больно? Ну что вы скачете, как козел?! Вам же покой нужен!
– я попытался дышать ровно, но боль была сильной. Ох, стыдно было... Но девушка и не думала насмехаться. Она помогла переместиться на сиденье и принялась разбинтовывать ногу. Я отвернулся, чтобы не любоваться собственным искалеченным телом. Кишки в бою это одно, а кровь и гниющие края раны - совершенно другое. В который раз приходится убедиться, что женщины сильнее нас духом. Девичьи руки аккуратно снимали бинты, краем глаза я заметил, как Силна сполоснула их из какого-то флакончика, а потом налила еще немного жидкости на кончики пальцев. Прикосновения были легкими и безболезненными. Даже, я бы сказал, снимающими боль. И да, признаюсь, Силна работала профессионально, как врач.

– Успокойтесь, все зарубцевалось. Просто нерв задели, когда упали. А так идете на поправку, скоро бегать будете, - довольным голосом заверила она меня, завязывая чистый бинт. Я искоса глянул на рану, но не увидел ничего, кроме уже наложенной чистой повязки.

– Неужели зажило?
– удивленно спросил я, глядя на довольно сияющую Силну.

– А то! Не кто-нибудь, а я старалась, - заявила она, убирая пальцы от моего бедра. Я поспешно прикрылся простынкой и заметил, как порозовели уши девушки. Чтобы перевести тему, я поинтересовался:

– А ты ученица Лефрема?
– Силна испепелила меня взглядом, и я смутно припомнил, что что-то подобное уже спрашивал, и мне уже отвечали. Но тем не менее в ответ я получил терпеливое:

– Да, я с ним еду в Пятое Княжество, аж из Девятого. Напросилась, - гордо добавила она, и я увидел, как светятся ее глаза. Почти так же они светились, когда я рассказывал ей о скачках. Я улыбнулся, вспоминая озорную мордашку.

– Напросилась? Да с твоими талантами он должен был тебя с руками оторвать, - заметил я, продолжая улыбаться. Силна тряхнула копной рыжих волос и фыркнула: