Исход

Грейси кивает головой. По правде говоря, торт испекла я, а она помогала. Однако все украшения она делала сама. Шоколадная глазурь очень неравномерно распределена по верхушке торта, а сверху все украшено всевозможными посыпками.

– Это самый лучший торт, который я когда-либо видел, - говорит Грейсон, и я пользуюсь возможностью улизнуть.

Я позволю ему насладиться этим моментом с его дочерью и другом. Я не могу просто сидеть там, пока кто-то надеется, что если он будет долго смотреть на меня, то я просто исчезну. По пути наверх я звоню Лилиане.

– Привет, поздравляю, - говорит она.

– С чем?
– спрашиваю я, и она вздыхает в трубку.

– С победой в игре, конечно.

– О, это был Грей, а не я.

– И все равно, держу пари, вы все на девятом небе.

– Что-то вроде того.
– Я плюхаюсь на кровать с невеселым смешком.

– Что случилось?
– Лилиана говорит так, будто она сейчас готова сорваться с места, примчаться и помочь мне похоронить тело. Она всегда была таким другом. Хотелось бы мне быть для нее такой же.

– Как ты думаешь, люди когда-нибудь смогут забыть о моих прошлых грехах?
– спрашиваю я ее.

– Грехах?
– повторяет она.
– Ты что, верующая, Кэтрин?

– Нет, я имею в виду, как ты думаешь, меня когда-нибудь простят? За то, что я сделала с Грейсоном.

– Во-первых, ты поступила так с Грейсоном не без причины, - говорит она.

– Я знаю. Я так сожалею. Мои действия причинили боль и тебе, Лил.

– Нет, ладно, мне было больно, но я не это имела в виду. Ты причинила боль и себе, Кэтрин. Думаю, вопрос в том, сможешь ли ты сама простить себя?

– Нет, - шепчу я.
– Не уверена, что когда-нибудь смогу.

– Ты не думала о том, чтобы поговорить с кем-нибудь? Например, с профессионалом? Я знаю, что ты не хочешь рассказывать мне или кому-то еще, почему ты ушла, но ты могла бы поговорить об этом с врачом.

– Я сказала Грею, - признаю я.

– О… ну… это хорошо. И как он отреагировал?

– В основном, сказал, что мне следовало обратиться к нему, и что он помог бы все исправить.

– Все исправить? Что именно он должен исправить?
– спрашивает Лилиана.

– Я… эм… Ладно, я расскажу тебе. Но я хочу, чтобы ты знала - если после этого ты решишь больше не разговаривать со мной, я пойму. Правда, и я всегда буду благодарна тебе за то, что ты была в моей жизни, Лил. Всегда.

– Кэтрин, прекрати нести чушь. Ты же знаешь, что я жизнь за тебя отдам. Так что давай уже. Покончим с этим, - говорит она.

– Мне жаль. Я просто… я не горжусь тем, что сделала. Я была молода и глупа, - говорю я ей.
– Я крала деньги, чтобы заплатить за колледж. Я взламывала банковские счета, воровала деньги у криминальных семей. Мне казалось, что если я буду воровать у них, это будет не так плохо, как у тех, кто в них действительно нуждается.

– Ты крала деньги…? У криминальных семей?
– спрашивает она, медленно выговаривая слова.

– Да. Но я никогда не крала у твоей семьи, Лил. Или у Грея, - поспешно говорю я.

Она смеется.

– Забавно, что ты думаешь, что была бы сейчас жива, если бы украла у моей семьи.

– Мне жаль…

– Кэтрин, ты была права.

Я задерживаю дыхание. Потому что я знаю. Я знаю, что именно сейчас я ее потеряю. Я всегда знала, что это произойдет, и, наверное, поэтому эгоистично скрывала от нее, чтобы избежать этого.

– Я знаю, - говорю я вслух.

– Ты была молода и глупа. О чем ты, блядь, думала, воруя у преступных семей? Ты хоть представляешь, что эти люди делают с ворами?
– шипит она в трубку.

– Я знаю, - повторяю я.
– Мне очень жаль.

– Кто? Какие семьи? Полагаю, если ты сбежала, то потому, что тебя поймали.

– Я… Меня схватили и допросили два детектива. Они поставили меня перед выбором - либо я даю показания против Монро, против Грейсона, либо они передают меня Дювалям. У них были бумаги, из которых следовало, что я украла у них много денег. Но это не так. То есть я взяла немного, но не так много, как они пытались навесить на меня.

– Грей был прав. Ты должна была сказать ему. Что у них может быть на него? Он чист как стеклышко, - говорит Лилиана.

– У них была целая чертова папка, фотографии трупов, убийства, которые, как они утверждали, он совершил вместе со своими братьями и отцом.

– Я сомневаюсь, что Грейсон имеет к этому отношение.
– Она вздыхает.
– Ладно, я возвращаюсь в Ванкувер. Я не собираюсь оставлять тебя там одну и ждать, пока тебя найдут волки.

– Нет, тебе не нужно этого делать. Со мной все в порядке. Правда.

– Очень жаль. Я уже связалась с пилотом. Самолет будет готов через два часа.

– Я люблю тебя, Лил.

– Я тоже тебя люблю, Кэтрин.
– Она завершает звонок, и я смотрю в потолок.

Лилиана правильно рассудила. Сможет ли Грей когда-нибудь простить меня, если даже я сама не могу себя простить?

Глава двадцать пятая

– Ладно, думаю, тебе уже давно пора спать, милая, а дяде Люку нужно на вечеринку, - говорю я Грейси, прежде чем поднять ее с барной стойки.

– Я люблю вечеринки, - говорит она с надеждой в глазах. Клянусь, ее глаза искрятся просто от упоминания о команде.

– Не сомневаюсь, что любишь, и когда у тебя будет день рождения, мы устроим действительно большую вечеринку.

– А можно устроить вечеринку в Замке?

– Ее можно устроить где угодно. А теперь пойдем. Попрощайся с дядей Люком.

– Пока, дядя Люк!
– мурлычет она.

– Пока, малышка Грейси. Увидимся позже.
– Люк выходит за нами из игровой комнаты. Он идет к входной двери, а я поднимаюсь наверх.

Я съел торт и отправил Люка отсюда так быстро, как только смог, не показавшись грубым. После того как я увидел, как Кэтрин ускользнула, мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не пойти за ней. Но я не хотел разочаровывать свою дочь.

Я нахожу Кэтрин в комнате Грейси. Сегодня вечером, думаю, я заставлю ее кончить в моей постели, где она и должна быть. Должна была быть всегда.

Я подхожу к шкафу и нахожу для Грейси пижаму.

– Вот, детка, иди готовься ко сну. И не забудь почистить зубы после шоколада, - говорю я, открывая дверь в ванную.