Исход

Грейси захлопывает ее за собой, потому что, по ее словам, девочкам нужно уединение. Кэтрин сказала мне, что она учила нашу дочь тому, что ее тело - это ее личное пространство. Мне бы и в голову не пришло учить этому пятилетнего ребенка. Но Кэтрин - замечательная мама.

– Эй, ты пропустила очень вкусный торт, - говорю я ей.

– Я слежу за своим весом.
– Она пожимает плечами.

– Зачем тебе этим заниматься? У тебя потрясающее тело. Тебе не нужно следить за ним. А еще лучше, если я буду следить за ним вместо тебя, поскольку, похоже, я ценю этот вид гораздо больше, чем ты.

– Я сажусь рядом с Кэтрин на кровать.

– Это потому, что ты извращенец.
– Она ухмыляется, глядя на меня, и несколько свободных прядей светлых волос падают ей на глаза.

– Только когда дело касается тебя.
– Я наклоняюсь, и мои ладони обнимают ее лицо.
– Сейчас мы уложим Грейси спать, а потом я отведу тебя в свою кровать.

– Я должна остаться с ней.

– Кэтрин… - Я жду, пока она снова посмотрит на меня.
– Я не спрашивал.

Она закатывает свои голубые глаза, и дверь в ванную открывается.

Грейси быстро засыпает, ее рот приоткрыт, и комната наполняется звуками ее негромкого посапывания. Она не продержалась и одной истории. Я выхватываю книгу из рук Кэтрин, поднимаю ее с кровати и тащу в свою спальню, где оставляю дверь чуть приоткрытой на случай, если Грейси проснется и захочет заглянуть.

– Что случилось?
– спрашиваю я Кэтрин.
– Почему ты не осталась поесть торт?

– Мне нужно было позвонить Лил. Я рассказала ей. Почему я ушла.
– Это не то, о чем я спрашивал, но уже что-то.

– Что она сказала?

– Что ты был прав.
– Кэтрин вздыхает.

– Я всегда прав, - напоминаю я ей.

– Она летит в Ванкувер.

– Не сомневаюсь.
– Я знаю Лилиану, а значит понимаю, что она приедет не одна. Ее отец - новый правящий Дон, в конце концов. Кроме того, что Тео Валентино чертовски безжалостен, так получилось, что он обожает свою дочь. Все, что эта девочка хочет, она получает.

– Когда Винни уехал?
– спрашиваю я Кэтрин и беру телефон, чтобы позвонить брату, готовясь сказать ему, что я думаю о том, что он оставил моих девочек одних, когда я попросил его присмотреть за ними.

– Он не оставлял. Он спустился вниз, в подвал. Сказал, чтобы я оставалась с Грейси в игровой комнате, пока ты не вернешься домой, - говорит Кэтрин.

– Он в подвале? Здесь?
– повторяю я, роняя телефон на кровать и вскакивая на ноги, прежде чем осознаю, что делаю.

– Ну, он так сказал. Я не видела, как он уходил. А что?

– Ничего. Оставайся здесь. Я скоро вернусь.
– Я не жду, пока она ответит. Вместо этого я спешу в подвал, спускаясь по лестнице через две ступеньки.

Я догадывался, что бы Винни ни делал здесь, это не то, в чем я хотел бы участвовать. Я знаю своего брата. Я знаю, что он делает для моего отца, и что мне пока удавалось не делать.

– Какого черта? Моя дочь спит наверху, - рычу я.

Винни поворачивается и смотрит на меня. В комнате еще четверо парней, друзья моего брата, солдаты моего отца.
– Возвращайся наверх, Грей, - говорит он мне.

– Почему он здесь?
– Я указываю на парня, висящего на цепях, которые сейчас прикреплены к стропилам. Я не знаю, кто он такой, но выглядит он так, будто его лучшие дни остались в далеком прошлом.

– Ребята поймали его, когда он пытался вломиться через боковую дверь, - говорит мне Винни.

– Вломиться? Сюда?
– Я указываю на землю, как бы уточняя, что он имеет в виду мой гребаный дом. Кто-то пытался вломиться в мой гребаный дом, пока моя дочь была здесь. Пока Кэтрин была здесь. А меня не было.

– Ага, - говорит Винни.

– Почему?
– спрашиваю я.

– Без понятия. Ублюдок молчит.
– Винни наклоняет голову со зловещей ухмылкой на губах.
– Хочешь попробовать заставить его говорить?

Я перевожу взгляд с брата на этого ублюдка. Мысль о том, что он пришел сюда, чтобы причинить вред моей дочери или Кэтрин, заставляет мою кровь кипеть. Да, черт возьми, я хочу выяснить, почему. Я смотрю на инструменты, которые Винни разложил на полу. Они предназначены для причинения боли, это орудия пыток.

– Я сейчас вернусь.
– Я снова поднимаю взгляд на Винни.
– И да, думаю, я хочу попробовать.

Я бегу наверх и быстро нахожу хоккейную клюшку и пакет с шайбами. Если вы когда-нибудь сталкивались с тем, как один из этих маленьких черных дисков влетает в вас со всей силы, то знаете, что это чертовски больно. Мне не нужны инструменты моего брата. У меня есть свои.

В тот момент, когда я спускаюсь обратно, Винни смотрит в мою сторону и, хмурясь, разглядывает мое снаряжение. Я игнорирую его, бросаю шайбы на землю и подхожу к парню, висящему на цепях.

– Я дам тебе только один шанс. Какого хрена ты здесь делал?
– спрашиваю я его. Засранец улыбается мне и сплевывает кровь в мою сторону. Я отступаю назад, чтобы избежать брызг.
– Не говори, что я тебя не предупреждал.
– Затем я настраиваюсь на первый удар.
– В тебя когда-нибудь попадала хоккейная шайба?
– Я наблюдаю, как его взгляд мечется между мной и шайбой на полу, а затем на его лице мелькает беспокойство.
– Нет?
– Я приподнимаю бровь, повторяя выражение лица Винни, выравниваю шайбу и смотрю этому ублюдку прямо в глаза.
– Все нормально. Это только немного больно.

Я замахиваюсь и наношу идеальный удар. Шайба летит вперед и попадает ему прямо в висок, потому что в последний момент этот ублюдок пугается и поворачивает голову. Он кричит от боли. Я уверен, что этого удара было достаточно, чтобы сломать или, по крайней мере, раздробить несколько костей. Я устанавливаю следующую шайбу и замахиваюсь, на этот раз целясь в его торс, и попадаю ему прямо в кишки. Мгновенно образуется огромная красная рана.

– Почему ты здесь?
– спрашиваю я его снова.

– Пошел ты, - усмехается он, и я целюсь в его яйца и попадаю точно куда планировал.

– Почему ты здесь?
– громко спрашиваю я, перекрывая его крики, когда отправляю в полет следующую шайбу.

– Ладно! Я здесь из-за женщины и девочки, - стонет он, пытаясь сжать бедра и немного ослабить боль.
– Я просто делаю свою работу, чувак.

Я не знаю, что на меня нашло. Но мое зрение заливает красным. Фигурально и буквально. Я пускаю в его тело шайбу за шайбой, и ярость бурлит в моей крови тем сильнее, чем больше я проливаю его крови.