Искаженное соглашение

Вмешался Чарльз.

— Не делай этого. Ашер - хладнокровный убийца. Какая выносливость… хотел бы я, чтобы ты напоминал мне меня самого в молодости. К сожалению, у меня никогда не было такого спортивного мастерства.

— Ты был на волосок от победы, – запротестовал я чисто для вида. Я следил за тем, чтобы счет оставался близким к ровному, не желая смущать отца Уинтер.

Чарльз добродушно усмехнулся.

— Неправда, но приятно слышать это от тебя. В следующий раз ты и я будем играть против дам.

— Пап, разве это справедливо? – возмутилась Уинтер.

— Не будь сексисткой, Ваше Величество. – Я ухмыльнулся Уинтер, а она закатила глаза.

— Итак, Мартино, что ты скажешь о том, чтобы сыграть прямо сейчас? – надавил Трент.

Я бы с удовольствием устроил этому парню разнос. Втоптал его в грязь, заставил бегать и пропускать подачу за подачей, пока он не сдастся, но у меня было ощущение, что Трент был из тех парней, которые похожи на паразитов. Таким не стоит давать шанса вцепиться в вас, иначе вы никогда не сможете от них избавиться.

— Как бы весело и легко это ни звучало, я пас. Я должен отвезти свою девушку домой.

Трент покраснел еще сильнее. Я забрал у Уинтер теннисную сумку и перекинул ее через плечо.

Чарльз и Анджела отошли, разговаривая между собой.

Я обнял Уинтер за талию и притянул к себе, когда мы уходили. Она молча шла рядом, пока мы не зашли в здание теннисного клуба, которое было чертовски роскошным. Там даже был крытый бассейн.

— Ты весь потный, – Уинтер скривилась и отошла от меня.

— Ты тоже, но ты не слышишь, чтобы я жаловался. – Я наклонился и провел языком по ее шее, просто чтобы выбить ее из колеи.

Это сработало, она отшатнулась и схватилась рукой за шею, словно я порезал ее.

— Что ты делаешь?

— Пробую тебя. Я победитель и получаю то, что хочу. Победителю - трофеи… а ты - мой военный трофей. Завоеванная территория... моя, по твоему собственному признанию, – пробормотал я, останавливаясь возле бассейна и притягивая ее к себе. Я чертовски скучал по ней прошлой ночью, когда мне пришлось оставить ее в доме родителей и вернуться в кампус одному. Я не видел эту девушку меньше двенадцати часов, но все равно соскучился по ней.

— Ты ведь не станешь вести себя как неудачница, правда? – поддразнил я ее. — Это всего лишь игра в теннис. – Я провел большим пальцем по ее щеке.

Уинтер выглядела взволнованной от моего случайного прикосновения. Я наслаждался ее дискомфортом. Она всегда была такой холодной и невозмутимой. Не всем удавалось заглянуть под этот фасад. На самом деле, почти никому, готов поспорить. Настоящая Уинтер была гораздо интереснее, чем пресыщенная Барби, которую она показывала миру.

— Неудачница? – Ее голубые глаза вспыхнули, прежде чем она закатила их. Моя ладонь чесалась от желания повторить ту порку, которую я ей устроил, но на этот раз я бы провел остаток ночи, целуя ожоги, оставленные своей ладонью.

Она взмахнула своим высоким хвостом.

— Мы оба знаем, что я позволила тебе выиграть.

— Что ты сказала? Ты позволила мне выиграть?

Я никогда не мог предугадать, что эта девушка скажет дальше.

— Разумеется. Ты никогда раньше не играл в теннис. Я не хотела тебя смущать.

— Какая самоотверженность, – пробормотал я и протянул руку, чтобы запустить пальцы в ее хвост. Он был похож на веревку. Я планировал привязать его к изголовью кровати таким узлом, который она никогда не смогла бы развязать.

— И не говори, да? – Она скрестила руки на груди. — Я очень самоотверженная. Пример тому - твое возвращение на лед. Это было бескорыстно.

— Ты пыталась выиграть нашу маленькую игру... это не совсем бескорыстно.

Она покачала головой и усмехнулась.

— Я не пыталась выиграть игру. Мы оба знаем, что я могла достичь победы в любой момент.

— Да? Такая уверенная. – Я намотал ее волосы на руку. Эта уверенность чертовски заводила. — Иногда проигрывать нормально, Уинтер, я уже говорил тебе об этом. Это не делает тебя менее достойной, – сказал я ей. — Не для меня.

Я высвободил руку из копны и заправил прядь ей за ухо.

Она покраснела. Уинтер не привыкла к комплиментам, несмотря на то, что была самой красивой женщиной в городе. Я планировал изменить это, и довольно скоро.

Величественно вскинув голову, она одарила меня надменным взглядом, который мог бы посоперничать с европейскими королевами.

— Очень хороший совет. Спасибо. И если можно, я тоже дам тебе совет по поводу проигрыша… – Она наклонилась, удивив меня, когда прижалась своим телом к моему. — Практика - путь к совершенству. – И затем сильно толкнула меня в грудь.

Какого черта?

Я отшатнулся на несколько шагов, а затем пол исчез. Последнее, что я видел, было ее довольное лицо, когда я погрузился под воду в бассейне. Честно говоря, после игры в теннис это было чертовски освежающе.

Достигнув дна, я оттолкнулся, упираясь ногами в пол, чтобы вынырнуть на поверхность.

Моя кровь бурлила. Сердце колотилось. Я никогда не чувствовал себя более живым.

Я выскочил из воды и с легкостью подтянулся на бортик бассейна. Уинтер бежала в сторону женской раздевалки, но недостаточно быстро. Пара пожилых дам загораживали дверной проем, разговаривая между собой, не имея ни малейшего представления о том, что происходит у них за спиной.

Уинтер замешкалась, и мои руки сомкнулись вокруг нее.

— Куда-то собралась? – прошептал я ей в висок.

— Ашер, подожди секунду и подумай о том...

Я не дал ей договорить. Я отнес ее к бассейну и прыгнул в него, прихватив с собой нас обоих.

Мы вынырнули секундой позже, а я все еще держал ее на руках. Она кашляла и отплевывалась, трясла головой и терла глаза. Я смахнул воду с лица, удерживая ее, пока она извивалась.

— Эй! Это был новый костюм!

— А теперь он прозрачный... улучшение дизайна. – Я ухмыльнулся. — Ты начала, я закончил.

Она покачала головой, но на ее губах играла улыбка.

— Такой самоуверенный. Эту самоуверенность выдают в раздевалке «Геллионов» или как?

— Нет, с ней нужно родиться.

Я прижал Уинтер спиной к стенке бассейна. В данный момент вокруг никого не было, именно так, как мне нравилось. Ее ноги обвились вокруг моих бедер. Тело Уинтер приветствовало мои прикосновения, даже когда ее разум протестовал против них. Она даже не представляла, насколько редким было то электричество, которое возникало между нами, когда мы соприкасались.