Искра жизни (перевод М. Рудницкий)

— Ладно.

— У вас тут ночью шмон часто устраивают?

— А зачем? Трупы пересчитывать?

— Значит, вообще нет? Это хорошо.

— Левинский, — шепотом позвал пятьсот девятый.

— Да.

— Ты точно еще придешь?

— Точно.

— Послушай. — Пятьсот девятый в волнении искал слова. — Мы еще… нас еще не совсем… в общем, мы еще годимся… Для дела.

— Потому я и приду Не из одной любви к ближнему можешь не сомневаться.

— Хорошо. Тогда хорошо. Тогда ты точно придешь.

— Точно.

— Не забывайте нас.

— Ты мне это однажды уже говорил. Видишь, я не забыл. Потому и пришел. И еще приду.

Левинский ощупью стал пробираться к выходу. Лебенталь прикрыл за ним дверь.

— Стой, — шепнул Левинский уже из-за двери. — Забыл кое-что. Вот.

— А ты не можешь разузнать, откуда все-таки сахар? — спросил Лебенталь.

— Не знаю. Посмотрим. — Левинский отвечал все так же отрывисто и как будто впопыхах. — На вот, возьми. Прочтите. Мы сегодня получили.

Он сунул в ладонь Лебенталя сложенный вчетверо листок и исчез, растворившись в черной тени барака.

Лебенталь закрыл дверь.

— Сахар, — пробормотал Агасфер. — Дайте кусочек потрогать, только потрогать, больше ничего.

— Вода еще есть? — спросил Бергер.

— Вот. — Лебенталь протянул ему миску.

Бергер взял два куска сахара, бросил в воду и размешал. Потом подполз к пятьсот девятому и Бухеру.

— Выпейте вот. Только медленно. По очереди, каждый по глотку.

— Кто это там ест? — раздался голос со средних нар.

— Да никто. Было б что есть…

— Я же слышу, кто-то глотает.

— Тебе приснилось, Аммерс.

— Ничего не приснилось! Где моя доля? Вы ее сожрали у себя там, внизу! Отдайте мою долю!

— До утра подождешь.

— До утра вы все сожрете! Всегда так. Мне каждый раз меньше всех достается. А я… — Аммерс начал всхлипывать. Никто не обращал на него внимания. Он уже несколько дней был болен, и ему казалось, что все его обманывают.

Лебенталь ощупью пробрался к пятьсот девятому — Я насчет сахара, — прошептал он смущенно. — Я же не для того спросил, чтобы скрысятничать. Я просто хотел достать вам еще.

— Ну конечно.

— И зуб еще при мне. Я его пока не продал. Ждал. Зато теперь обделаем дельце.

— Хорошо, Лео. А что тебе Левинский еще дал? У двери.

— Клочок бумаги. Это не деньги. — Лебенталь повертел листок в пальцах. — На ощупь вроде как кусок газеты.

— Газеты?

— Да вроде бы.

— Что? — спросил Бергер. — У тебя есть кусок газеты?

— Посмотри как следует, — велел пятьсот девятый.

Лебенталь подполз к двери и приоткрыл ее.

— Точно. Это кусок газеты. Оторванный.

— Прочесть можешь?

— Что, сейчас?

— А когда же еще! — рассердился Бергер.

Лебенталь поднес клочок бумаги поближе к глазам.

— Не видно. Темно.

— Открой дверь пошире. На улицу выйди. Там луна вон светит.

Лебенталь отворил дверь и на корточках пристроился на пороге. Он поворачивал обрывок газеты то так, то эдак, чтобы на него упал слабый, рассеянный свет. Потом долго его изучал.

— По-моему, это военная сводка, — сказал он наконец.

— Читай, — прошептал пятьсот девятый. — Да не томи же, изверг!

— Спичек ни у кого нет? — спросил Бергер.

— Ремаген, — разобрал наконец Лебенталь. — На Рейне.

— Что?

— Американцы… перешли Рейн… в районе Ремагена!

— Что-что? Лео! Ты не перепутал? Рейн? Ты уверен, что там написано Рейн? Может, какая французская речушка?

— Да нет. Рейн… Под Ремагеном… Американцы.

— Слушай, кончай дурить! Прочти как следует! Христом Богом прошу, Лео, прочти, что там написано!

— Все так, — подтвердил Лебенталь. — Так и написано. Теперь я ясно вижу.

— Перешли Рейн? Да как это может быть? Значит, они уже в Германии! Да читай же дальше! Читай скорей!

Все галдели наперебой. Пятьсот девятый даже не заметил, как снова закровоточили разбитые губы.

— Через Рейн переправились! Но как? На самолетах, что ли? Или на лодках? На чем? Может, с воздуха, на парашютах? Читай же, Лео!

— Мост, — шевелил губами Лео. — Они захватили мост… Теперь он под ураганным огнем немецкой артиллерии.

— Мост? — недоверчиво переспросил Бергер.

— Ну да, мост. Под Ремагеном.

— Мост, — задумчиво повторил пятьсот девятый. — Мост через Рейн… Но тогда это целая армия! Читай дальше, Лео! Что там дальше написано?

— Мелким шрифтом, я не могу разобрать.

— Неужели ни у кого нет спичек? — в отчаянии взмолился Бергер.

— Возьми вот, — раздался голос из темноты. — Тут еще две.

— Иди сюда, Лео.

Они встали в кружок у двери.

— Сахар, — ныл Аммерс. — Я знаю, у вас есть сахар. Я слышал. Где моя доля?

— Слушай, дай ты этому паразиту кусок, пусть отвяжется, — в нетерпении шепнул пятьсот девятый Бергеру.

— Нет. — Бергер готовился зажечь спичку. — Занавесьте окна одеялами или еще чем. А ты, Лео, лезь вон в угол, за одеяло. И читай.

Он чиркнул спичкой. Лебенталь принялся читать как можно быстрей. Это был обычный набор лжи и умолчаний. Мост, дескать, в стратегическом отношении бесполезен, американцы, закрепившиеся на другом берегу, окружены и находятся под ураганным огнем, а немецкая часть, не взорвавшая мост при отступлении, пойдет под трибунал.

Спичка погасла.

— Не взорвавшая мост… — Пятьсот девятый задумался. — Выходит, мост они взяли с ходу, целехоньким. Знаете, что это значит?

— Их застигли врасплох…

— Это значит, что Западный вал прорван, — произнес Бергер, но так робко, будто все это ему снится. — Западный вал прорван! Они прошли!

— Это целая армия. Не какой-нибудь воздушный десант. Десант сбросили бы уже за Рейном.

— Бог мой, а мы ничего не знаем! Мы-то думаем, что немцы все еще удерживают часть Франции!