Искры

* * *

На следующее утро я нахожу в себе силы на пробежку. Пару раз неуклюже поскальзываюсь на обледенелой дорожке в парке и чуть не теряю равновесие. Вхожу в Дашино кафе потная, с болью в лодыжке и раскрасневшимся от утреннего морозного воздуха лицом. Еще рано, поэтому внутри тихо, всего пара посетителей завтракают в эркере у окна, остальные лишь забегают перехватить стакан кофе и тут же уносятся прочь, чтобы не опоздать в свои офисы.

Я быстро обнимаю Леру, которая трудится за стойкой, и протискиваюсь мимо нее на кухню. Застаю там Дашу, вынимающую ароматные горячие круассаны из печи.

– Привет, веснушка! – приветствую ее ласковым прозвищем, которое придумал ей Никита. Однажды услышав его, мы теперь все так периодически зовем Дашу.

– Привет, – обнимает она меня и тут же возвращается к выпечке. С утра большой наплыв людей, поэтому некогда рассиживаться, нужно успевать всех обслужить. – Наливай себе кофе.

– Здесь нет подходящей тары, – стону я, оглядывая кухню, – мне нужно целое ведро!

– Что, не выспалась?

– Засиделись вчера с Илюхой, – признаюсь я.

– Если бы не его увлечение психологиней, я бы посоветовала вам съехаться, – хихикает Даша. – Заодно сэкономили бы на аренде.

– Ты тоже знаешь про Верочку?

– Никита сказал, что Илья единственный, кто отказывается ходить к ней на сессии, а он тот еще любитель поболтать, так что она ему точно нравится.

– Точно, – соглашаюсь я. – Со мной он не затыкается! А когда Вера приходит в столовую, он сидит и молчит, будто воды в рот набрал.

– Верный признак! – кивает Даша, выкладывая выпечку на поднос.

– Как дела вообще? – спрашиваю я.

– Отлично. Но устаю. С трудом нашли двух официанток, сейчас обе на испытательном сроке, так я не скажу, что прям довольна. А кондитера, чтобы немного разгрузить кухню, найти еще сложнее. Держать кафе не так романтично, как посещать, но я совру, если скажу, что недовольна. В целом не на что жаловаться. Хочешь поработать у нас в свои выходные?

– О… я даже не знаю, – теряюсь я. – Надо подумать.

– Как там твой Данила? – спрашивает Лера, врываясь на кухню, чтобы забрать круассаны.

– А кто это? – усмехаюсь я, наливая себе кофе.

– А-ха-ха! – хохочет она, шлепая меня по заднице свободной рукой, и удаляется обратно в зал.

– Кстати, да. Что насчет Адамова? – подхватывает тему Даша.

– Да пошел он! – морщусь я, хлебнув горячего кофе. Блин, обожгла язык. – Адамов – придурок. И явно не справляется со своими обязанностями: до сих пор ничего не ясно по поводу причин возгорания в торговом центре. Даже говорить об этом человеке не хочу. Заберу машину из сервиса, навещу Артёмку и на обратном пути хочу заехать на место пожара, осмотреть все сама. Кстати, – я поворачиваюсь к Даше, которая смотрит на меня так, будто ни единому слову не поверила, – можно я возьму сапоги Никиты? Помнишь те, что с металлическими набойками? Здоровенные такие.

– Конечно, – кивает она. – А ты не боишься? Там наверняка небезопасно. Вдруг опять что-нибудь обрушится?

– Не переживай, я знаю, что делаю. Для меня сейчас главное – докопаться до истины.

– А как ты туда войдешь? Там по-любому все огорожено и находится под охраной, – тревожно морщит лоб подруга.

– Вижу цель, не вижу препятствий, – говорю я и подмигиваю ей.

– Будь осторожна, – качает головой она.

* * *

Проникнуть на территорию сгоревшего и полуразрушенного торгового центра в не самом благополучном районе города действительно оказалось не самым сложным делом. Территорию огородили, все входы в здание опечатали, но никакой охраны никто не выставил, так что можно было входить через любую дверь. Я выбрала ту, что ближе к парковке, на которой я бросила свою машину. Надела сапоги, куртку, взяла фонарик и приступила к делу.

Чем больше пожаров ты тушишь, тем чаще задумываешься о том, с чего они начинаются и по каким причинам. Это не простое любопытство: когда ты видишь урон, который наносит огонь, ты естественным образом хочешь выяснить, кто несет за него ответственность. Видишь в квартире выгоревший дотла диван – понимаешь, что он загорелся первым, или находишь расплавленную мусорную корзину и догадываешься, что кто-то швырнул в нее окурок. Но бывают случаи и сложнее: когда пламя уничтожает практически все на своем пути. И решать такие загадки – целое искусство, требующее особых навыков и знаний. Подобное не всем по плечу. Как оказалось, Данила тоже не из тех, кто относится серьезно к своим обязанностям.

Обычно мы уезжаем, закончив работу, и нам не докладывают о причинах возгорания или, например, о том, что будет дальше с пострадавшими – выжили ли они, оправились ли от горя. Но тут дело особенное. Оно для меня личное, ведь пострадал мой друг. У меня просто нет права оставить все как есть и забить. Мне нужно во всем разобраться.

Я присвистываю, оказавшись внутри. Луч фонаря скользит по закопченным стенам, по обугленным скелетам помещений и обломкам мебели, а в нос бьет запах гари, сырости и химии. Внутри будто бомба взорвалась – все раскурочено, разорвано на куски, расплавлено огнем и разбросано по полу. Видно, что завалы частично разобраны, иначе совсем некуда было бы ступить, но все равно это место больше напоминает поле боя, чем торговый центр.

Я продвигаюсь медленно, разглядываю каждую деталь. Пытаюсь понять, где мы находились, когда произошли первые обрушения. Ищу места наиболее сильного горения, чтобы понять, откуда начал распространяться огонь, но не нахожу. Все будто горело равномерно. И чем глубже я забираюсь, тем больше запутываюсь и больше версий строю. Не так-то просто обследовать такую большую территорию, когда на каждый квадратный метр вокруг себя расходуешь приличное количество времени. Ну и ну, мне бы еще две пары глаз, и дело пошло бы быстрее.

– А-апчхи! – чихаю я.

Еще бы, тут такая пылища! В носу опять щекочет, и я чихаю снова. Затем наклоняюсь, чтобы рассмотреть осколки стеклянной перегородки, рассыпанной внизу.

– Какого черта, Вольская?! – гремит у меня над головой в этот момент, и от испуга я вздрагиваю и чуть не валюсь с ног, потеряв равновесие.

– Господи! – восклицаю я, наведя фонарь на обладателя этого зычного баса. Адамов. Мой худший кошмар. И он определенно не рад меня видеть. – Ты? Я чуть копыта не откинула, зачем так орать?

– Что ты делаешь на охраняемом объекте, на котором еще не завершены следственные действия? – резко спрашивает Данила и отодвигает руку, в которой я держу фонарь. – И хватит светить мне в лицо.

– Эй, а можно повежливее? – возмущаюсь я, возвращая луч фонаря на его наглую физиономию. – Я вообще-то тут работаю!

– Серьезно? И кем? Убираешь территорию?

– Я ищу улики, – гордо отвечаю я.

Но мой ответ лишь смешит его.

– Решила поиграть в детектива? – Он прихватывает меня за рукав и грубо тянет в сторону выхода. – Боже, ты ничуть не повзрослела!