Искры

– Вот, – трясу головой я, – обещаю, что буду исправно исповедоваться насчет своих душевных травм, только есть еще кое-что, о чем мне нужно тебя спросить. Как профессионала.

– Да, слушаю, – внимательно посмотрела на меня Вера.

– Ты ведь слышала про пиромана? Все последние пожары: от мусорных баков до бесхозных строений, они все имеют схожий почерк. Один из свидетелей видел худого парня в капюшоне, как ты думаешь, это может быть подросток?

– Пойдем-ка, возьмем нам кофе, – предлагает она.

И мы вместе поднимаемся наверх. В столовой, кроме нас, еще Царев, Никита и Соло – им незачем обхаживать рыжеволосую Ингу, они заняты более важным делом: спорят, пора ли менять резину на машине на летнюю и кого назначить лошарой – того, кто это уже сделал, или того, кто пока не торопится.

– Что здесь важно понимать, – говорит Вера, когда я устраиваюсь с чашкой кофе на своем любимом месте – на широком подоконнике с видом на тренировочную площадку, – пироман зависим от эмоций, это его компульсивная потребность. Кем бы он ни был, ему всегда нужно находиться рядом с пожаром. Ему хочется смотреть на огонь, чувствовать себя главным, нравится наблюдать панику.

– Вы про нашего поджигателя? – оживляется Лев.

– Да, мы вот только что выезжали на пожар в заброшенном бараке, – объясняю я. – Те, что на выезде, помнишь? Справа куча придорожных забегаловок: шаурма, пирожки, кофе в дорогу, а слева старые блочные бараки, жителей которых расселили еще в нулевых. Так и стоят без окон и дверей, привлекая то наркоманов, то бомжей. Сегодня там уединилась одна своеобразная парочка, и кто-то швырнул в окно зажигательную смесь. Вспыхнуло мощно, но они молодцы, справились практически и без нас. Мы только пролили как следует.

– Видимо, там был не такой уж большой объем горючей жидкости? – подходит к нам Соло.

– Да и гореть особо было нечему, кроме кучи мусора, – пожимаю плечами я. – Хотя дыма было достаточно, чтобы перепугаться и свалить. Надо отдать должное этим влюбленным без определенного места жительства: они оказались интеллектуально подкованными и быстро сообразили, как справиться с огнем.

– Многие выбирают такой образ жизни не из-за недалекого ума, а от нежелания нести ответственность и чего-то добиваться в жизни, – подходит ближе к нам Никита. – Да и ситуации в жизни бывают разные.

– Так как? Видели они хоть кого-то? – спрашивает меня Лев. – Кто швырнул зажигательную смесь?

– Они не видели, но, может, кто-то другой заметил поджигателя, – предполагаю я. – Будем ждать новостей от Адамова.

– Баки, сараи, дома на окраине: выходит, поджигатель повышает ставки? – обращается Соло к Вере.

Та наливает сливки в кофе и возвращается к нам.

– Его тяга растет, – объясняет она. – Как в случае с импульсивными расстройствами: сначала он испытывает напряжение, потом, когда совершает поджог, облегчение и удовольствие. Конечно, с каждым разом ему хочется больше и ярче. Потребность в адреналине увеличивается, необходимость почувствовать острые эмоции тоже. Это зависимость. Тяга к мощному выбросу дофамина. Но есть и еще кое-что.

– Что?

– С количеством поджогов приходит и опыт. Если его не остановить, он будет совершенствоваться. Сегодня не получилось красивого большого огня, завтра наш пироман продумает свои действия лучше и устроит точку возгорания среди легковоспламеняемых продуктов и веществ. Чтобы рвануло как следует. – Вера делает глоток и задумчиво смотрит в окно. – Обратите внимание, что о смерти мужчины в заброшенном доме сообщили в газетах и по телевизору. Поджигатель стал убийцей, он знает, что кровь на его руках. Но… – Она обводит нас взглядом. – Если даже он испытывает чувство вины, его это не остановило от дальнейших действий. Тяга намного сильнее, чем муки совести. Он просто не может прекратить.

– Черт, – произношу я пораженно. Кружка с кофе дрожит в моих руках, и я обжигаю пальцы. – Ты сказала, ему нужно наблюдать. Значит, поджигатель всегда где-то недалеко от места пожара? Но я никого сегодня не видела.

– Даже если он вынужден покинуть место преступления, ему захочется вернуться. И не раз, – объясняет Вера. – Многие из пироманов даже хранят вырезки из газет со статьями о пожарах, а также трофеи. Для них это действительно важное, значительное событие, которое они не раз прокручивают потом в голове.

– Теперь я буду внимательнее разглядывать зевак на месте пожара, – хрипло говорит Кирилл. – Возможно ли его как-то вычислить?

– Не знаю, – задумывается психолог. – Если только… по взгляду? Эмоции, которые он испытывает, точно будут отличаться от тех, что испытывают другие люди в толпе. Ни страха, ни ужаса, ни волнения. Пироман ощущает восхищение. Он любуется творением рук своих.

– А мотив? – спрашивает Никита, раздраженно нахмурив брови. – Он просто псих? Или зачем это ему?

– С этим тоже непросто, – вздыхает Вера. – Чаще всего это навязчивая потребность без особого мотива. Выражение каких-то подавленных эмоций, ощущение силы, власти, контроля хоть над чем-то в своей жизни. Возможно, способ уменьшить тревогу, если у него, например, обсессивно-компульсивное расстройство – такой пироман будет уделять особое внимание ритуалам, которые помогают ему настроиться и успокоиться…

– Это может быть подросток? – перебиваю ее я. – Один из свидетелей говорил, что видел тощего парнишку.

– Вполне, – кивает Вера. – Подростки нередко становятся серийными поджигателями. Причина может быть в семье, отсутствии поддержки, проблемах с самооценкой и самоидентичностью. В таком случае поджог дарит ему необходимое внимание.

– Если так подумать, пожары действительно происходят только утром и днем, – осеняет меня. – Может, он идет в школу или обратно?

– Если даже так, то вычислить его все равно будет нелегко, – чешет затылок Царев. – Но можно обойти школы, поспрашивать.

– Карта! – догадывается Никита. Он устремляется к противоположной стене, где висит подробная карта района. – Адамов тоже заметил, что все места пожаров как будто лежат на одном пути следования. Возможно, это дорога, по которой он ходит каждый день.

– Ну, длинный получается путь, – растерянно произносит Кирилл. – Вряд ли это дорога из школы и обратно. Но в целом эта территория практически не выходит за рамки района. Можно даже очертить круг зданий, которые могут следующими попасть под удар. Если, разумеется, это будут заброшки.