Искры

– Привет, – Адамов протягивает ему руку, – Данила.

Растерянный Дубровский смотрит на меня, затем на него и все-таки пожимает протянутую ему ладонь.

– Никита.

Я поворачиваюсь. И весь остальной мир перестает существовать. Данила несет любовь ко мне открыто, словно надпись на футболке. Он буквально светится, глядя на меня. Такой красивый. И любимый.

– А ты… – все же решается задать глупый вопрос Дубровский. – Вы…

– А я… – Адамов смотрит на меня с улыбкой. – А кто я?

Я дьявольски усмехаюсь. По мере того как во мне растет желание продолжить игру с подначиванием Данилы, увеличивается и потребность заявить во всеуслышание о том, чего больше всего хочется сердцу. Видя, как в ожидании прищурился Адамов, я ощущаю прилив нежности. Он такой милый. Хватит над ним издеваться.

Да, я хочу этого.

– Данила – мой парень, – произношу я.

Оказывается, это было проще простого. А теперь будь что будет.

– Черт, чувак, прости, – мнется Дубровский. – Не знал.

– Да ничего. – Данила кладет ладонь мне на талию и притягивает к себе. – Ева у меня красотка, к ней постоянно кто-то пытается подкатить. Только успевай разбираться.

Брови Никиты подпрыгивают вверх.

– Ладно, мне пора. Счастливо, ребят!

– Разве у него не было невесты? – спрашивает Данила, глядя Дубровскому вслед.

– Какая-то певица, – усмехаюсь я. Затем поднимаю на Адамова взгляд. – Что-то не припомню тот момент, когда я согласилась стать твоей девушкой.

– Да? Это было как раз между… и … – шепчет он мне на ухо.

– Разве? – краснею я.

Моя душа от счастья взлетает до небес.

– Сто процентов.

– Допустим.

– Давай договорим у меня в кабинете, – предлагает Данила, убирая руку с моей талии, когда замечает, как на нас уставились водилы в гараже.

– Хорошо, – отвечаю я, откашлявшись.

Мы идем по коридору, и внутри меня все ликует. Ноги будто плывут над землей.

– Ты побрился, – говорю я шепотом.

Кончики наших пальцев то и дело как будто случайно соприкасаются при ходьбе. Моя кожа горит от этих прикосновений. Я еле удерживаюсь от того, чтобы не переплести наши руки открыто. Но оставим это для следующей стадии наших отношений.

– Да, – бросает на меня хитрый взгляд Адамов.

Боже, как же ему идет улыбаться! Я рада, что он стал делать это чаще.

– Ты говорил, что…

– Да. Кажется, дело сдвинулось. В «Солнечной деревне» провели инспекцию, и теперь им придется отозвать десятки готовых к продаже домов. На складе в ангаре тоже был обыск, задержали несколько человек. Все только начинается, но я уверен, что их прижмут как следует.

– Это потрясающе! – восклицаю я.

– Нет, потрясающе другое. – Данила открывает кабинет, подталкивает меня внутрь и прикрывает дверь. – Ты здесь, а я ужасно соскучился.

Не говоря больше ни слова, он накрывает мои губы своими. Я дрожу от волнения и возбуждения, и мне кажется, что все вокруг тоже дрожит. Даже чертов пол и стены. Пару секунд я наслаждаюсь прикосновением его губ (боже, он такой вкусный, как мой любимый мятный чай), а затем целую его яростнее. И Данила отвечает: его язык все решительнее движется у меня во рту. Он запускает пальцы в мои волосы, и мне впервые плевать, что кто-то портит мою прическу.

Я буквально повисаю на нем. Целую его с жаром, прижимаюсь к нему всем телом, постанываю, глажу пальцами его гладкие щеки, шею, царапаю ему спину. А Данила обнимает меня так крепко, словно боится, что я от него ускользну. Это похоже на сумасшествие. Ведь очень быстро нам становится мало одних лишь поцелуев.

– Я тебе звонила, – признаюсь я, оторвавшись, чтобы глотнуть воздуха.

– Прости, потерял вчера чертов телефон, – объясняет Данила, сжимая ладонями мою задницу. – Видимо, оставил где-то.

– Хотела увидеться.

– Я все равно был занят. Объездил все школы и училища, составил списки ребят из зоны риска, которые могут оказаться причастны к поджогам. А вечером у меня была важная встреча.

– Я хотела сказать, что согласна, – выдыхаю ему в губы.

– Я это и так знаю.

– Откуда?

– Иногда в глазах больше ответов, чем в словах.

Я целую его, закрываю глаза и тону в нашей близости и единении. Данила подхватывает меня, когда я начинаю слабеть, и усаживает на свой стол прямо поверх каких-то папок с документами.

Боже, что мы делаем?

– Подожди, ты же не собираешься… – спрашиваю я, обвивая его талию ногами.

– Нет, нет. Нет, – повторяет он, прокладывая дорожку из поцелуев на моей шее. – Здесь нельзя. Мое личное дело не выдержит еще одного выговора.

– Но мы еще не пробовали на твоем рабочем столе, – хихикаю я, прижимаясь к нему плотнее.

Здравый смысл против, но вот тело Данилы точно за, и я понимаю это по твердой выпуклости под его ширинкой, настойчиво упирающейся мне между ног.

– Не умею тебе отказывать, – шепчет он.

В этом-то и суть: стоит нам прикоснуться друг к другу, и мы уже не в силах остановиться. Только плохо ли это? Если мы отпустим свои чувства на волю, все усложнится? Или, наоборот, станет намного проще?

Мы не успеваем проверить, потому что раздается стук в дверь. Данила моментально отстраняется, я спрыгиваю со стола, и в следующий миг дверь открывается. На пороге появляется Инга.

– Данила Сергеич. – Она на секунду застывает, наблюдая за бумагами, которые разлетаются по кабинету после того, как я нечаянно стащила их своей задницей со стола. – Э… привет.

Девушка оглядывает нас обоих по очереди и смущенно прочищает горло.

– Простите, если помешала. – Она достает что-то из кармана и передает Адамову. – Твой телефон, ты забыл вчера.

У меня внутри все оседает.

– Да? Где он был? – спрашивает Данила, взяв его и повертев в руке.

– Остался на диване, – усмехается Инга.

– Я уже успел распрощаться с ним. Спасибо.

– Не за что. – Она переводит взгляд на меня, и ее губы растягиваются в улыбке. – Еще увидимся, я сегодня с вами в части и на выездах.

И выходит из кабинета.

На нас обрушивается тишина.

Я чувствую, как немеют мои конечности, и заставляю себя просто дышать. У меня нет сил даже посмотреть на Данилу. Я не хочу этого делать. Мне хочется просто исчезнуть. Стереть из памяти все последние дни и все, что между нами было.