Искупление

Он свернул к дому и вошел через кухонную дверь. На автоответчике было только одно сообщение.

Тим нажал на кнопку воспроизведения.

— Привет, Тим. Это я, пастор Марк, из церкви Клир-Крик. Сегодня я говорил с Кэри и оставил тебе сообщение на работе. Не уверен, что ты его получишь, но, если получишь, я был бы очень благодарен, если бы ты позвонил мне. По утрам я у себя в кабинете, — пастор перечислил несколько телефонных номеров и повесил трубку.

Тим почувствовал, что краснеет. Зачем Кэри пришла к нему? И зачем он позвонил Тиму домой? Тим тихо выругался. Проповедники все одинаковы — куча глупцов, приносящих добро и желающих спасти мир. Ему не нужно было спасение. Он уже пытался идти этой дорогой и потерпел неудачу. Теперь оставалось только построить жизнь с Анжелой и постараться найти счастье.

По крайней мере, так было, пока Кэри не оказалась беременной.

Он вошел в гостиную и резко остановился. На столе лежало четыре конверта. На каждом было написано его имя и дата — одно из чисел прошлой недели.

Что это такое?

Тим слышал, как бьется его сердце. Он взял первый по дате конверт и открыл его. Выпить бы. Эта мысль пронеслась в сознании, но он отогнал ее. После той ночи с Анжелой, когда по телевизору выступал проповедник, Тим решил не пить в течение дня. Он был уверен, что, пока будет держать это обещание, у него не будет проблем. По крайней мере, таких, как у дяди Фрэнка.

В конверте Тим нашел письмо. Он развернул его и узнал почерк Кэри. Он вздохнул, его взгляд упал на портрет, висевший на стене гостиной, — Кэри в подвенечном платье.

У него перехватило дыхание, когда он всмотрелся в ее лицо, ее улыбку. Ее полные веры глаза. Какими бы ни были его планы на будущее, он не мог отрицать, что она красива. Он смотрел на картину и почти слышал ее смех, почти чувствовал прикосновение к ее коже.

Он отвел взгляд от портрета и прошел через гостиную к большому креслу. Сел и начал читать письмо, с комом в горле.

Дорогой Тим, вот единственная вещь, которую я хотела бы сказать тебе прямо сейчас: я тебя люблю.

Даже после того, как все это произошло, хотя ты переехал к ней, я все равно люблю тебя. Разве это не безумие? На самом деле я просто знаю настоящего Тима Джейкобса. Человек, за которого я вышла замуж, любит Бога и никогда не поступил бы так со мной. Мы как-то должны пережить то, что сейчас происходит.

Кэри в подробностях вспоминала счастливые моменты их брака. Читая, он увлекся воспоминаниями о том времени, когда ему и в голову бы не пришла возможность связи на стороне, не говоря уже о том, чтобы уйти к другой.

Он продолжал читать, но, когда он дошел до последних строк, его сердце замерло.

Кстати, я прекрасно помню, что сказала тебе вчера вечером. Я уже три месяца как беременна, Тим. И, когда я начинаю так сердиться на тебя, что мне хочется что-нибудь разбить, когда я так одинока и плачу, пока не усну, когда я ненавижу тебя за то, что ты сделал, мне достаточно вспомнить о драгоценной жизни, растущей во мне, чтобы понять правду.

Я буду ждать всю жизнь твоего возвращения, веря, что однажды ты вспомнишь, кто ты и что мы пережили вместе, и найдешь путь обратно ко мне. К нам.

Все еще любящая тебя Кэри .

Из-за влаги, наполнившей глаза, Тим ничего не видел.

Он моргнул и почувствовал, что слезы горят у него на щеках. Снова и снова он перечитывал конец письма, неспособный описать те чувства, которые бушевали в нем. Часть его тосковала о том, чего он уже лишился — о том, чтобы быть с Кэри, когда она узнала о ребенке, и помогать ей бороться с утренней тошнотой. Как в прошлый раз.

Только теперь, если прошло уже три месяца, опасность выкидыша почти миновала. И это значит...

Он уронил голову на руки и громко застонал. Он, правда, будет отцом. Именно в тот момент, когда он полюбил другую женщину, его жена наконец-то ждет ребенка. Эта мысль была для него невыносима, он отчаянно захотел выпить бокал вина или стаканчик виски. Чего угодно, чтобы смягчить боль.

Он всхлипнул. Вдруг он почувствовал, что ему не хватает Кэри, — так сильно, как не мог бы и вообразить еще несколько дней назад. Он больше всего хотел обнять ее и попросить у нее прощения. Если бы только можно было вернуться назад, в то время, когда он еще не встречал Анжелу.

С его глаз словно упала пелена, и он увидел себя таким, каким он был на самом деле. Во что же он превратился? Какой бы занятой и невнимательной ни была Кэри, это не оправдывало его связи с Анжелой.

Он закрыл глаза и подумал, что же делать дальше. Он мог позвонить пастору Марку. Или же позвонить Кэри, поехать в дом ее родителей и попросить у нее прощения.

Но была одна проблема.

Его чувства к Анжеле Мэннинг оставались такими же сильными. Она была молода и очень уязвима, несмотря на показную холодность, которую она демонстрировала окружающим. За последний год она отдала ему свое сердце, и его любовь к ней не была мимолетным капризом, какой-то прихотью. Она была реальна — так же реальна, как и чувства к Кэри.

Он закрыл глаза и представил себе, как танцевал с Кэри на свадебном торжестве. Она была неописуемо прекрасна. Волна желания прокатилась по нему, и он стал сам себе отвратителен.

Он не был донжуаном, в отличие от некоторых мужчин. Но каким-то образом ему удалось полюбить двух женщин одновременно. Отношения с одной трогали его сердце, а с другой были новыми и сильно возбуждали, он чувствовал себя нужным и важным.

Образ Кэри в свадебном наряде продолжал стоять у него перед глазами. Ее волосы в тот день были уложены просто чудесно, несколько волнистых прядей обрамляли лицо. Лицо это было свежим, полным надежды, невыразимо нежным.

А каким был он? Он был счастлив и полон жизни, у него было столько надежд на будущее. Как же все изменилось? Как из той пары, которую он вспоминал, они превратились в таких, какими были сегодня?

Даже теперь он был уверен, что никогда никого не любил так, как любил в те годы Кэри Бакстер. Разве он не искренне обещал вечно любить ее? Разве он не обещал Богу любить ее вечно? Он потер виски. Что же случилось с ним потом? Предал ли он свою веру так же, как и жену?

Он не всегда относился к Богу серьезно — ни в детстве, ни в подростковом возрасте. Хотя он рос в семье миссионеров, вера была для него всего лишь привычкой. Но все изменилось вскоре после его поступления в колледж.

Он вспомнил телефонный разговор со своим отцом в середине своего первого года учебы. Тим сообщил ему, что возглавляет молодежную христианскую организацию, и отец чуть не заплакал при этом известии.

— Я так горжусь тобой, сынок, — связь была не очень хорошей, и голос отца время от времени пропадал. — Мы с матерью молились о тебе и верили, что ты действительно познаешь Иисуса. Вот это и случилось.

Тим осознавал, что эта перемена произошла с ним в христианском лагере на берегу озера. Там он слышал проповедь о конце света. Пастор говорил о нем так, словно он может случиться завтра, и вдруг сердце Тима хаотично забилось, отстукивая странный ритм в его груди и угрожая вырваться наружу из тела.