Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Исправленному верить
Шрифт:

Я жестом показала, что окружающие могут не мельтешить и сесть рядом. Сегодня у меня по плану было осмотреть свою покупку, вчера это отчего-то было непросто сделать. Думаю, что начнём с самого дома. Пока я поняла только то, что дед Гаспар со своими подопечными предпочитают жить в крыле для слуг, а не в остальной части дома. Там и комнаты более просторные, высокие окна и даже какие ни на есть, но удобства. Тоже странности, конечно…

– Ну так… - засмущался мальчик, когда я озвучила свои мысли. – Ежели бы купили когда-то поместье, чтобы мы ответили новым хозяевам? На господской половине жили всё это время… а если он погнал нас оттуда, мол, недостойные мы? Вот мы и не рисковали.

Я

хмыкнула – да уж. Дед зыркнул на своих воспитанников, чинно сложил руки на столе и принялся читать молитву Всемилостивому, благодаря его за эту пищу. Несмотря на то, что я считала повара Симона лучшей кандидатурой для похвалы, спорить не стала и тоже что-то забурчала себе под нос. Для предстоящей прогулки надо бы взять с собою дедулю. Он как свои пять пальцев знает этот дом, не даст мне заблудиться, заодно и покажет всё, самой мне точно не разобраться. О чём и сказала довольному дедку.

Кстати, а что на этот счёт говорят книги про попаданок? Я стояла в огромном гулком холле, пол которого был отделан тёмным камнем с прожилками, подумала немного и вспомнила, что героиня первым делом отчищает свой дом от многолетней грязи и делает там ремонт силами местных жителей. Даёт тем самым заработать малую копеечку крестьянскому люду. А я? Деньги у меня есть, конечно… немного только… значит, придётся стать меценатом для своих. Вообще, я бы предпочла задуматься о том, что может принести мне доход, а не расход, но это в идеале, конечно.

Глава 23

Глава 23

Дедуля приблизился ко мне со связкой ключей, преисполненный собственной важности. И мы отправились на «хозяйскую половину», как называл её сам дед Гаспар. Хотя, как выяснилось позже, смотреть там особо было не на что. Впрочем, и закрывать на замок тоже. Насколько я смогла понять, большинство комнат западного крыла, в котором находились хозяйские покои, были заперты только потому, что дед с ребятами опасались быть обвинёнными в пользовании господскими благами. Очень условными, на само-то деле. Хотя бы потому, что пользоваться там было особо нечем – практически всё, что было ценного, реализовалось ещё в бытность господина Гийома живым. В пользу, так сказать, кабатчиков и владельцев игровых домов. Именно поэтому садовник, смущённо выглядывающий из-под моего плеча, пояснял:

– Это комната для рукоделия, выходит! Можно заниматься благородным развлечением – вышивать там нитками или бисером, значит… маменька ихняя, детишек-то, шибко падкая до этого была. Бывало, часами сидит у окна и раму свою с вышивкой мусолит. А потом глядь! – лебедь по озеру плывёт, как живой. Или ещё лучше…

– Ты, старый, по делу давай! – вздохнула Леони. – Где сейчас эти нитки с рамами? Я вижу, что в комнате рухлядь одна. Кресла без накидок, стулья без сидений.

– Нитки на месте! – разобиделся дедуля и ткнул в большой пыльный резной шкаф в углу. – Полный шкапик этого добра. Приходили когда кредиторы, никого рукоделие и не заинтересовало. Шкапик хороший, конечно, только разве же его сдвинешь с места? От то-то и оно!

Я усмехнулась – действительно, резной шкаф выглядел неподъёмным даже отсюда. Думаю, именно поэтому он и не попал под опись кредиторов. Я подошла ближе, оставляя пыльные следы за собой, и перевернула один из стульев – маленькие гвоздики, аккуратно отогнутые по бокам, намекали на то, что сиденье было не вырвано, а осторожно вынуто и спрятано. Думаю, что именно этим рачительным гражданином, что мнётся сейчас на пороге. Оказалось, что именно так и было. Всё спрятано на чердаке и тщательно упаковано, дабы не пострадало от возраста, пыли и влаги. Откровенно рухляди было немного, её можно было сжечь, остальное отремонтировать

и продолжать пользоваться. Говорят, что это «не комильфо», конечно. Только вот мне на это наплевать, если честно.

– Далее по коридору музыкальная комната, библиотека, рабочий кабинет и курительная комната, - принялся перечислять садовник, загибая пальцы.
– Только смотреть там особо не на что – мебеля кредиторы забрали, книги чиновники городские, сказали, в библиотеку городскую.

– Давай начнём с малого.
– остудила я пыл деда Гаспара. – Дело в том, что я бы предпочла сегодня не спать в кресле, а в какой ни на есть, но кровати.

Дед согласно закивал головой и повёл нас в другом направлении. Покои бывшего владельца состояли из такой небольшой комнаты, назначение которой было мне пока не слишком понятно… вроде будуара у дам… спальни и гардеробной. Как водится, всё в привычных Галлии голубых оттенках цветов правящей династии. Комнаты были практически пустыми, то ли господин Гийом придерживался минимализма, но ли всю мебель экспроприировали в своё время кредиторы. В любом случае, выбирать особо не из чего, кровать есть, постельное дедуля (по его клятвенному заверению) достанет. А там будет видно.

Оставив Леони и Сиону на разгребании мусора, и повара Симона в качестве их помощника, отправились с дедом обозревать сад. Вчера у меня не было возможности его хорошо рассмотреть, зато сегодня представился такой случай. Сад оказался большим и немного запущенным, розовые кусты разрослись, ветки ползучего винограда вольготно себя чувствовали на серых камнях дома, цепляясь за малейшую выбоинку в каменной кладке дома.

– Вот ведь оно как… - признался садовник, показывая на апельсиновые деревья, которые явно нуждались в обрезке. – Это ещё когда чиновники из городской управы сказали, что мол… государственное теперь поместье-то, они ж не велели ничего трогать… сказали, как появится хозяин, вот к нему все вопросы, а они так, незаинтересованые они… Только желающих было не слишком много, а потом мы и сами были им не рады.

Я улыбнулась, подбадривая садовника. Нездоровая у него какая-то маета. Он что, пытается признаться в том, что производил здесь оливковое масло товарными партиями? Или ещё чего похуже? Дед вздохнул, снял шляпу и окончательно смутился.

– Это… чиновники тогда сказали ещё… что ребят выбросить на улицу нельзя, нету закона такого, только ведь кормить нас тоже никто не обязан. Потому как хозяин поместья умер, а государство в моих услугах боле не нуждается, вишь как.

Последнее он произносил почти шёпотом и осторожно косился в мою сторону.

– Но вы придумали, как вам выжить, не правда ли? – я поняла, что признания из деда мне придётся вытягивать клещами.

Он согласно кивнул и решился:

– Так и было! Сами видите – апельсиновых деревьев у нас до страсти. Ну, я и подумал, они же никому не нужные, апельсины эти. Нет, кое-что мы снимали и себе забирали, только всё едино, много оставалось. Вот и решили, что их можно продать… мы аккуратно так, сторожко… купцы бывает, забредают в наши края. Тут до города не близко, до рынка не добраться… вот и продавали фрукты-то.

Далее он сказал, что они купили на вырученные деньги несколько кур, два поросёнка и предмет их тайной гордости – самую настоящую корову! И в доказательство своих слов повёл меня какими-то потайными тропками в глубину сада. Оказалось, что за здоровыми вечнозелёными растениями, смахивающими на гигантские лопухи, притаился маленький садик с несколькими грядками. Дети копошились на грядках, осторожно поливая их под корень и рыхля землю. При нашем появлении они выпрямились и уставились на меня, очевидно, не зная, что от меня ждать.

Поделиться с друзьями: