Испытание Системы III

Мужчина в кресле медленно провёл пальцем по подлокотнику, взгляд стал отрешённым.

— Я думал, 67–02 держат ближе к центру. Зачем рисковать такой фигурой на периферии?

— Потому что он не фигура. Он инструмент. Его никто не бережёт. Он и сам себя не щадит. Умрёт — Совет просто сделает нового. У них теперь целая толпа кандидатов. Но этот… — он снова сел, лицо стало серьёзным, почти мрачным, — Этот уже перенёс слияние с камнем эволюции 3 уровня. Теперь он ходячая машина смерти. По сути, от эльфа в нём осталась только оболочка.

— А мы значит впустим сюда это чудище.

— И оно будет подчиняться. Пока считает, что его цель — оправдана.

Интерлюдия. Риланда.

В тени полумрака, рассеянного мягким свечением множества загадочных артефактов, сидела красивая, темнокожая женщина, раскинувшись на роскошном диване. Её длинные ноги небрежно лежали одна на другой, а тонкие пальцы лениво играли с бокалом янтарного вина. Каждый её жест был выверен, грациозен, наполнен хищной небрежностью. Тёмное платье плотно прилегало к телу, очерчивая потрясающую фигуру. На обнаженных плечах лежали густые, белоснежные волосы. Женщина была совершенством — слишком идеальной, слишком прекрасной, чтобы быть просто смертной.

Она смотрела в зависший перед ней голографический экран. Взгляд её горящих зелёных глаз был полон скрытого удовольствия и бесконечного терпения.

«Вот ты и нашёлся…» — прошептала она, проведя кончиком ногтя по воздуху, будто поглаживая изображение.

На экране был мужчина. Одинокий путник, одетый в защитного цвета одежду, осторожно пробирался через скалистую пустошь. Его взгляд был внимателен, шаги — беззвучны. Он двигался как хищник, но пока ещё не осознавал, что сам уже стал добычей.

Женщина откинулась назад, наблюдая, как мужчина продолжал путь. На её лице не отражалось ни беспокойства, ни сочувствия — только холодный интерес. Прошло больше часа, прежде чем он наткнулся на солдат. Они патрулировали периметр какой-то базы. Они были предельно собраны, их глаза беспрерывно осматривали местность. Но это им не помогло…

В мгновение ока один из них пал — его голова полетела в сторону, а тело безжизненно рухнуло в траву. Даже камера не успела зафиксировать сам удар — только результат. Второй был ещё жив — мужчина попытался лишь вырубить его, ударив ребром ладони по шее, но этого было недостаточно. Слишком скучно. Слишком предсказуемо. Она нахмурилась. Такой потенциал — и такая сдержанность?

Пальцы женщины скользнули по панели, активируя замедленный повтор. Она изучала каждое движение, как преподаватель проверяющий работу ученика. Нет, это не то. Ей хотелось увидеть не просто бой, а прорыв. «Нет-нет… так не пойдёт…» — протянула она, облизнув пересохшие губы.

Из ниоткуда в её руке возник артефакт — старый, потемневший, покрытый непонятными рунами. Лёгкое прикосновение, едва ощутимый всплеск энергии, и вот — тонкая, незримая нить протянулась к тому, кто на экране.

«Давай, — прошептала она ласковым голосом, — покажи мне, кто ты есть на самом деле».

Мужчина замер. Его тело сильно напряглось, а затем… он резко изменился. Осторожность исчезла. Его движения стали резкими, безрассудными. Он выбежал на открытое пространство, прямо в лапы своим врагам. Женщина наблюдала, как сначала они заметили его, затем растерялись, а потом началась бойня.

Он был не просто убийцей. Нет. Он был зверем. Он рвал, разрывал, крушил, не давая ни единого шанса. Солдаты кричали, пытались сопротивляться, но против такой ярости не было защиты. Он преследовал их, не останавливаясь, не щадя никого. Кровь хлестала фонтанами, заливая всё вокруг. Его меч вспыхивал синими всполохами, а тело двигалось в безумном танце разрушения.

Щиты солдат трескались, броня вгрызалась в плоть, словно бумага. Один бросился бежать, но даже не сделал и трёх шагов — лезвие пронеслось в воздухе, и он упал с перерезанным горлом, захлёбываясь собственной кровью. Зверь не кричал, не издавал звуков — только дыхание, тяжёлое, прерывистое. Но даже так, враги убегали в ужасе.

Женщина глубоко вдохнула, её веки дрогнули, а губы слегка приоткрылись. Грудь тяжело вздымалась, а кончики пальцев сжались на ткани подола. Она наблюдала за каждым движением, каждым смертельным взмахом меча, каждым криком обречённых — и это наполняло её неописуемым восторгом.

«О… Какой же ты страстный!» — прошептала она, прикрыв глаза, будто ощущая нечто гораздо более глубокое, чем просто удовольствие от увиденного. Её дыхание стало чуть тяжелее, а на лице появилась легкая, томная улыбка. Её пальцы едва ощутимо коснулись шеи, будто она предвкушала что-то неизбежное.

Когда бойня закончилась, мужчина остановился. Постоял. Его плечи ходили вверх-вниз от тяжёлого дыхания, а затем он резко бросился к земле, начав чертить на ней мелом непонятные знаки. Женщина насторожилась. На её лице мелькнул интерес. Спустя несколько мгновений пространство перед ним всколыхнулось, и открылся портал. Не раздумывая, он шагнул в него и исчез.

Наступила тишина. Женщина ещё несколько секунд пристально смотрела в пустоту экрана, затем медленно убрала артефакт. Лёгкий смешок, тихий, наполненный глубокой удовлетворённостью, сорвался с её губ.

«Нашла… — почти беззвучно прошептала она. В её голосе прозвучала мечтательность, а в глазах читалось удовлетворение и предвкушение. — Точно нашла…» — повторила она, и в этот момент даже тени в комнате, казалось, вздрогнули от её слов.

Глава 9

Я проснулся поздней ночью, когда тишина окутывала дом, словно мягкое, невидимое покрывало. Потянувшись, на мгновение задержал дыхание и закрыл глаза, сосредотачиваясь на контроле пространства. Каждый объект, каждый источник тепла, каждое дыхание — всё было под моим наблюдением. Оберон находился внизу, его дыхание было размеренным, глубоким. Валион — на втором этаже, в небольшой комнате, где воздух казался застывшим, как будто эльф даже во сне сохранял настороженность. В соседней комнате мирно спали Сильвана и Мила. Я же был в третьей комнате, куда через приоткрытое окно проникал едва уловимый ночной ветер, приносящий с собой запах влажной земли и свежести ночного леса.

Я нащупал в себе ядро маны. Её потоки были спокойны, но отзывчивы, как струны гитары, натянутые до идеала. При желании, я мог бы дотянуться до любой точки в радиусе сотни метров, прочувствовать движение мыши в траве или дрожь древесного листа. Но сейчас всё было спокойно. Ночь держала равновесие. Где-то вдалеке каркнула одинокая птица — хрипло, как будто предупреждала. Я открыл глаза. Сон не шёл. Оделся и, стараясь не шуметь, направился к выходу.

Ночной воздух ударил в лицо прохладной, бодрящей волной. Вдохнув глубже, я ощутил запах хвои, мокрой травы и лёгкий привкус сырости. Над головой простиралось небо — огромное, бескрайнее, полное загадок. Оно было усеяно россыпью огромных звёзд, каждая из которых горела ярче, чем те, что я привык видеть на Земле. А над всем этим, величественно возвышались две планеты, что местные называли Братом и Сестрой. Одна — багровая, как раскалённый металл, другая — серебристо-голубая, словно застывший лёд. Их свет переплетался в воздухе, создавая фантастическую игру теней, заставляя пространство вокруг мерцать, словно реальность была покрыта тонкой, невидимой вуалью.