Истина
Шрифт:
«… Рост цен, сокращение рабочих мест, непосильные поборы за капремонт. Расскажем все Путину! Голосуй за «Справедливую Россию» № 14! «Единая Россия» № 4. Другие обещают, мы – делаем! Голосуй за «Единую Россию»! Партия пенсионеров! № 3! Партия будущего! Голосуй за достойную пенсию. Голосуй за себя! На правах рекламы. Доверительный разговор. Не секрет, что с годами ухудшается память, мы забываем. куда положили очки; увеличивается заболеваемость синдромом Альцгеймера. Эти каждодневные стрессы. Они не делают нашу жизнь лучше. Выход есть. Это турмалиновая накладка на голову. Она поможет вам снять стресс, улучшить память, снизит риск заболевания синдромом Альцгеймера. Пользоваться турмалином очень даже удобно. Турмалиновая накладка имеет эстетичный дизайн. Не мешает
– Мать! Выключи радио! – супруг решал в комнате кроссворд. – Чтобы память была хорошая, мозг надо тренировать. Решать кроссворды – и никакой Альц… Тьфу! Не будет. Слушай, мать, вопрос. Кто из политиков сказал, что будет участвовать в выборах до самой смерти? 11 букв.
– Жириновский.
– Точно! Все сходится. Ну, мать, ты даешь.
– Сейчас ужинать будем. Картошка сварилась.
И про домино
*
Вадим был красавец: высокий, вьющиеся черные волосы. Умные, чуть сердитые глаза. Обходительный, интеллигентный молодой человек. Вадим неделю уже работал в СМУ-4 сварщиком. «Такой внимательный, не то что наши хамы, – не могла нахвалиться Галина Петровна, кладовщица. – Будь я помоложе, я бы в него влюбилась».
Пока Вадим работал в паре с Алексеем Деминым: осваивался, знакомился с коллективом. Алексей был кадровый работник, сварщик шестого разряда. Алексей был чуть ниже среднего роста. Глубоко посаженные глаза. Крупный нос. Человек серьезный. Алексей был неплохого мнения о Вадиме: исполнительный, аккуратный. Старался. Вадим был из обеспеченной семьи. Отец его был директором Сойвинского, самого крупного в районе, леспромхоза. Мать – главный бухгалтер на горно-обогатительном комбинате. Поговаривали, что мать была нечиста на руку. Вадим учился в институте – бросил. Женат, было двое детей. Вадим был новый человек в цехе, что там неделя работы, но с первого дня уже зарекомендовал себя с хорошей стороны. Парень был, что называется, с головой, не промах. В коллективе все важно, мелочей не бывает: как себя зарекомендуешь, таким и будет к тебе отношение. Непреложная истина. Общее мнение сложится, устоится, и ничего уже изменить нельзя. А ломать отношения, меняться – всегда по-живому.
Раньше слесари, сварщики, станочники работали вместе, один цех. С перестройкой цех был преобразован в два малых предприятия – ремонтники, станочники. Ходили слухи, что опять будет один цех. Алексей хорошо помнил свой первый день, как пришел в цех. Кажется, это было вчера, ничего не изменилось. Раньше как-то проще было – или так казалось. Было соцсоревнование. Было престижно быть первым. Первый – лучший. И все это прошло. Алексей в последнее время заметно сдал в работе. Работать стало не за что. Зарплата невысокая. Цены на продукты питания росли как на дрожжах. Плана уже не было, были рыночные отношения. Шестой год шли реформы.
– Россия никогда не жила спокойно. То война, то революция. Если бы не социализм, Россия давно бы впереди Америки была, – говорил Вадим.
– При социализме, Вадим, не все было плохо. Было и хорошее.
Сидели Алексей с Вадимом за сверлильным станком. Был перекур. Алексей все хотел бросить курить, но не получалось. Вадим не курил. Какой-то нерабочей была атмосфера в цехе. Пусто как-то. Ленька, слесарь, крепкий парень, около двух метров роста, опять у станочников пропадал. Рассольников по прозвищу Рассольник, худосочный мужчина с улыбающимся лицом, работал на улице. Рассольников уже был на пенсии. Как вышел на пенсию, по специальности слесарь почти не работал – все больше на хозработах. Катька, 22 года, сварщица, тоже была где-то у станочников. Катька работала в СМУ четвертый год. Замужем, был ребенок. Виктор с Павлом собирали клапаны на гриф-насосы, работали с большими перекурами.
– Виктор –
обидчивый мужик, страшный матерщинник, – знакомил Алексей Вадима с коллективом, кто есть кто: чтобы узнать человека, надо не один год проработать с ним. – Сварщик он хороший. Первый день, Виктор только устроился на работу, мы с ним поцапались… Поругались крепко. Играли в домино. Он в мой адрес отпустил несколько матюков. Я тоже тогда сорвался на мат. Нехорошо, конечно, получилось. Может, он не со зла сматерился, по привычке, но я не мальчик выслушивать всякие гадости. Он тогда на меня здорово обиделся, неделю со мной не разговаривал. Потом заговорил: коллектив – один, работать надо. Жизнь Виктора не баловала. Детдомовский. Отбывал срок за хулиганку. Живет с какой-то женщиной. Павел… Заметил? Примет серьезный вид, заложит руки за спину – и пошел гулять по цеху. Ему бы начальником быть, а не слесарем. Чудак.Алексей встал. Поднялся и Вадим. Работы было немного. Переходники.
* *
Рассольников с Виктором специально приходили пораньше на работу, чтобы лишний раз сыграть в домино. Домино для них было потребностью, как всякая другая потребность – в пище, одежде… Играли в курилке. Стоял стол.
– Ты козел драный!
– А ты ишак!
Опять ругались Виктор с Павлом. Зачинщиком был Виктор. Павел отвечал. Играли они всегда на пару. Редко когда игра проходила спокойно, и тогда Рассольников ворчал:
– Что это сегодня вас не слышно? Неинтересно.
И ко всеобщему удовольствию Виктор ругался.
– Так, так его, – подначивал Виктора Егор, токарь, подливая масло в огонь.
– А его не обматеришь – играть не будет, – отвечал Виктор.
Егор тоже был хороший матерщинник. Виктор с Павлом играли против Рассольникова с Нефедовым из токарного отделения. Не шла у Павла с Виктором игра.
– Ну не идет карта – и все! – сердился Виктор, нервно перебирая в руках костяшки домино.
– Играть не умеешь, – посмеивался Рассольников.
– Пошел ты…
Было уже без десяти восемь. В это время всегда приходил Вадим. Почему-то его не было. Катька пришла, как всегда, накрашенная. Павел закрутил головой. Катька нравилась Павлу, все в цехе это знали. От коллектива трудно что-либо скрыть.
– Победа! – закричал Рассольников. – Выиграли!
Никто больше играть не стал: время. Скоро разнарядка. Появился Матюшкин Дмитрий Петрович с чертежами, с работой. Он бросил тетрадь по технике безопасности на стол. И тетрадь пошла по кругу, и каждый ставил в ней роспись, что ознакомлен с техникой безопасности. Дмитрий Петрович был уже в годах, за 40, но сорок лет не дашь, выглядел молодо. Матюшкин заканчивал разнарядку, когда появился Вадим.
– Опаздываем? – сделал замечание Дмитрий Петрович.
– Так, задержка получилась, – расписываясь в тетради по технике безопасности, ответил Вадим. – Задержался.
Матюшкин поправил:
– Не задержался, а опоздал. Понял?
– Понял, – не стал спорить Вадим.
«У Виктора опять было мало работы. У Вадима работы на 15 минут. У меня есть работа, еще дал зачем-то», – не хотел Алексей за кого-то работать. Разнарядка закончилась – курилка опустела.
– Как дела? – навалился Павел сзади всем телом на Катьку.
– Больно, дурак! – надула Катька губы.
– На свою жену кидайся, – заметил Рассольников, – нечего на чужих заглядываться.
– Я скоро женюсь на Катьке. А ты, Рассольник, брысь под лавку! – топнул ногой Павел.
Рассольников сразу как-то сник, опять, наверное, зубы болели. Виктор предлагал выбить.
Сначала – перекур, потом работа. Так было заведено. Матюшкин ушел к себе в конторку. Виктор курил молча, что на него было не похоже. Поговорить Виктор любил. И, как бы опомнившись, он наконец заговорил. И сразу все встало на свои места. Виктор рассказывал, как работал на мясокомбинате, как делают колбасу. Были случаи, когда в колбасу попадала крыса. Неприятно было все это слышать. А Виктор говорил и говорил… Павел встал, заложив руки за спину, заходил по цеху.