Истина

– О, сделал умное лицо. Началось… – смеялся Виктор.

Павел незаметно подкрался сзади к сидевшей у разметочного стола Катьке и сильно ударил молотком по швеллеру.

– Дурак! – крутанула Катька пальцем у виска.

– Сразу дурак? – довольный, отошел Павел в сторону.

И так несколько раз за смену Павел пугал Катьку. Катька уже привыкла к его этим шуткам и сильно не обижалась. Вадим с электриком куда-то пошли.

Вот уже третью смену Виктор с Павлом собирали бачки под воду на продажу. Шабашили. Какая-никакая прибавка к зарплате. Поговаривали о скором сокращении в СМУ. Платить рабочим нечем. Не было заказов. Говорили и о вынужденных отпусках.

Вадим появился.

– Сейчас шутнику чуть морду не набил, – волнуясь, заговорил Вадим. – Какой шутник? – не понял Алексей.

– Фрезеровщик. Худой. Лысоватый… Аэродром сзади.

– Тарасов, что ли?

– Да. Тарасов.

Тарасов любил пошутить. Только шутки его были какими-то заумными. Тарасов брюзжал по делу и без дела.

– Мужики у электрика пили чай, – рассказывал Вадим. – Я себе тоже налил в кружку. Тарасов: а ты, говорит, покупал чай? Я хотел ему в лицо плеснуть чаем. Шут гороховый! – никак не мог Вадим успокоиться.

Алексей пошел к станочникам выяснить, что же произошло: Вадим парень был неплохой… Тарасов стоял за станком, надвинув кепку на глаза.

– Что обижаешь молодежь? – подошел Алексей .

– Молодежь… Ученик твой, оказывается, наглец.

– Почему мой ученик? У него третий разряд.

– Так вот, значит… Пьем мы чай у электриков. Молодежь. Приходит твой ученик, – выключил Тарасов станок.

– Почему мой ученик?

– Ладно, не придирайся, – сердито отмахнулся Тарасов. – Наливает себе тоже чай. Я ему намекнул, что заварка денег стоит. Сейчас все дорого. Он на меня набросился: свинья, говорит, сейчас в морду дам. Ему, видно, стыдно стало перед молодежью за мое замечание, – поддернул Тарасов штаны. – Вот так! Молодежь пошла… Облают и имя не спросят.

– Да, дела! Ну ладно, работай, работай. Не буду мешать.

Алексей отошел от станка, мысленно представил себя на месте Тарасова. Вадим хамил, куда интеллигентность делась? С чувством какой-то непонятной тревоги, вины вернулся Алексей в сборочный цех. Вадим, развалившись, сидел за сверлильным станком. Виктор с Павлом делали бачки под воду. Катька тут же крутилась. Матюшкин появился. Виктор с Павлом не успели спрятать бачки, попались. Матюшкин сделал замечание, подошел к Вадиму.

– Так… – многозначительно протянул он. – Я смотрю, тебе нечем заняться

– Кольца варить…

– С ними немного работы. Поедешь на склад с Рассольниковым.

– Зачем? – запрокинул Вадим голову.

– Пряники перебирать, – не стал Матюшкин много разговаривать. – Выходи на улицу.

Вадим вышел, вернулся:

– Шкаф забыл закрыть. А то у Зайцева штангель из шкафа утащили. Ходят всякие.

Повесив на шкаф замок , Вадим вышел из цеха. Шкафы были открыты всю смену.

– Не доверяет. В мамашу пошел, – с легкой усмешкой заметил Виктор, закуривая.

Подошел Павел:

– Покурим.

Алексей тоже достал сигареты, но курить не стал, сунул пачку обратно в карман: эти беспорядочные перекуры… Надоело. Виктор рассказывал, как купался на Иртыше и как лодка перевернулась.

* * *

Наложив еще один вертикальный шов на стенд, Алексей откинул щиток, положил теплый держатель рядом на табурет. Сварки осталось еще на час. Виктор с Катькой рядом варили. Занят был и Павел, прессовал полумуфту. Алексей закурил. Наскучило работать за копейки? Никакого интереса. Сафин, токарь, подошел, встал, широко раздвинув ноги, сплюнул – и чуть было не себе на штаны.

– А где профессор? – гнусаво спросил Сафин.

– Какой профессор? – не понял Алексей.

– Ученик твой.

– Он не ученик… Профессор… Похож.

– Я ему говорю: иди на станочника учеником. Голубев рассчитывается. «Не знаю. Подумать надо. У начальника спросить». А чего спрашивать, написал заявление – и все! – Сафин сплюнул и опять чуть не на штаны.

«Ты когда научишься плевать?» – хотел спросить Алексей, не стал. Сафин ушел, по-солдатски печатая шаг. Профессор… Вадим держался уверенно, с чувством собственного достоинства…

Вадим приехал, открыл шкаф, достал полочку из нержавейки: неделю уже чистил, шлифовал, делал домой в ванную.

– Катька , перекур! – закричал Павел. – Катька!

Катька продолжала варить.

– Коммунистка, – заметил Виктор. – Все они, коммунисты, такие!

Наконец Катька оставила работу, прошла в курилку и села на скамейку, между Павлом и Виктором. Виктор опять рассказывал, хвалился, как сбегал в школе с уроков, мазал доску салом. Вадим положил полочку в шкаф, стал что-то загибать в тисках.

– Вот дятел! Не сидится ему спокойно, – не выдержал Виктор подошел к Вадиму, стал показывать, как правильно загибать скобы.

Вадим стоял рядом, учился.

– Ни черта не понимает! Колотит по тискам. Балбес! – вернувшись в курилку, говорил Виктор.

До обеда еще час работы. Перекур затянулся. Павел вскочил, обычно он ходил некоторое время по цеху, заложив руки за спину, настраиваясь на работу, а тут – сразу за работу. Катька встала. Виктор подошел сзади к Катьке и ударил молотком по трубе, как делал Павел.

– Дурак! – был у Катьки один ответ.

Без пятнадцати двенадцать Алексей закончил работу – обед. Без десяти двенадцать уже никто не работал. Без пяти двенадцать Виктор с Павлом пошли в столовую. За ними потянулись Вадим, Колька, крановщик. Алексей вышел из цеха последним. Катька, Рассольников в столовую не ходили, с собой брали. Станочники тоже не все ходили в столовую – человека три, четыре, не больше. Остальные ленились, экономили, брали с собой. Столовая была за диспетчерской, это метров триста от цеха. Столовая – небольшая, шесть столов. Очереди не было – 3-4 человека. Молочные талоны у всех уже кончились. Это когда давали молочные талоны, была очередь, обедали на талоны. На второе были котлеты, сосиски по-домашнему, на гарнир – рис. Молочный суп.

Виктор с Павлом обедали у окна, у раздачи, Алексей с Вадимом – в конце зала, у двери. Виктор ел, почти не жуя, все торопился, говорил с набитым ртом. Десять минут, меньше – Виктор с Павлом уже выходили из столовой. За ними вышел Алексей, оставалось еще время на домино. Без домино обед – не обед, чего-то не хватало. Привычка. В редких случаях, когда была большая очередь, Алексей не играл, не успевал. Среди станочников было много любителей домино. Собирались в сборочном цехе. Алексей пришел в цех, сразу занял очередь, за кем играть. Еще надо было найти пару, с кем играть. Это не проблема: желающих сыграть в домино было много.