Истории для кино
Шрифт:
Состав из нескольких теплушек останавливается на маленьком полустанке. На одном вагоне надпись: «РЕВОЛЮЦИОННЫЙ АГИТПОЕЗД».
Подбегает красноармеец, колотит в дверь. Дверь отодвигается, и появляется Лёдя – сонный, помятый, с воспаленными глазами
– Артисты? – спрашивает красноармеец.
– Артисты, – отчаянно зевает Лёдя.
– Под Жуковкой рельсы взорваны, вам стоять часа три. Братцы-артисты, дайте концерт для бойцов, уходящих на фронт!
– Да вы что, у меня люди еле живые! По пять выступлений в день даем… Впервые за двое суток заснули…
– Но ты пойми: хлопцы идут на фронт! Кто знает, вернутся ли…
– Понимаю… Но рука не поднимется будить… Говорю же: еле живые они!
Ну, прощения просим…
Красноармеец огорченно чешет в затылке и уходит.
Лёдя смотрит ему вслед. И окликает:
–
– Без артистов? – недоверчиво спрашивает красноармеец.
Лёдя весело ударят себя кулаком в грудь:
– Все артисты – здесь!
Красноармеец недоверчиво смотрит на Лёдю.
– Ну, чего стоишь? Помоги агитацию дотащить!
На богом забытом полустанке установлена декорация из агитплакатов. Красноармейцы сидят на земле. А Лёдя перед ними играет – один за всех, стремительно меняя детали: каску пехотинца, бескозырку матроса-пулеметчика, фуражку артиллериста, кавалерийскую буденовку:
Красноармеец всех родов!К войне с врагами будь готов!– Вот идут славные воины-пехотинцы…
Мы – красная пехота,Мы – армии основа.В нас всех крепка охотаУчиться жизни новой!Мы от станка и плугаСомкнулись в красный строй.С подмогою друг другаКоммуны в селах строй!– А вот мчатся на тачанках боевые пулеметчики…
Мы – пулеметчики,Меткие наводчики!Пусть враги кидаются с пеною у рта,В ответ на атаку имВраз мы зататакаем:Та-та-та-та-та! Та-та-та-та-та!– А вот поддерживают пехоту мощным огнем артиллеристы…
У артиллериста —Своя сметка:Сметаем чисто,Сметаем метко!– А еще сметает всех врагов с пути стремительная конница…
С неба полуденногоЖара – не подступи,Конная БуденногоРаскинулась в степи.Не сынки у маменекВ помещичьем дому —Выросли мы в пламени,В пороховом дыму.Никто пути пройденногоНазад не отберет.Конная БуденногоАрмия – вперед!Измученный и пропыленный после двух месяцев революционных гастролей, Лёдя в красноармейской гимнастерке возвращается домой.
На шею ему бросается Лена:
– Слава богу, вернулся! Переодевайся, быстро
переодевайся!Лёдя, удерживая Лену в объятиях, улыбается:
– А без фрака ты меня за стол пустишь? Жрать с дороги хочется…
– Потом, потом, переодевайся! – взволнованно торопит Лена.
– Да что случилось?
Лёдя входит в комнату и видит сестру Клавдию – не в привычной кожанке, а в селянском платье и платочке.
– У нас сегодня маскарад? – удивляется Лёдя.
– Ты откуда свалился? – еще более удивляется Клавдия. – Белые в городе!
Лёдя аж присвистывает.
– Не свисти в доме – денег не будет, – делает замечание мама Малка.
Она укладывает в платок нехитрую еду – хлеб, сахар, луковицу.
Лёдя спрашивает Клавдию:
– Раз пришли белые, значит, ушли красные… А что же ты?
– Я остаюсь для подпольной работы, – объясняет сестра.
Мама подает ей узелок с едой. Клавдия коротко обнимается с родственниками и обещает всем:
– Мы еще вернемся!
Она уходит. Все молчат. Потом Лена грустно спрашивает.
– Лёдичка, что же ты теперь будешь делать?
Лёдя спокойно улыбается:
– То же, что и всегда, – петь!
И действительно, Лёдя поет. Поет на эстраде злободневные куплеты, сообразуясь с тем, какая нынче власть на дворе. А власть эта меняется калейдоскопически.
По Одессе шагает отряд белогвардейской добровольческой армии.
И Лёдя поет:
Пароход плывет,Вода кольцами,Будем рыбу кормитьКомсомольцами!Потом по городу идут красноармейцы.
И Лёдя поет:
Пароход плывет,Вода кольцами,Будем рыбу кормитьДобровольцами!Потом улицу заполняют жовтоблакитники гетмана Скоропадского.
И Лёдя поет по-украински:
Пароход плыве,Нафта плямами,Рыбу будемо кормытыМоскалямы мы!А когда маршируют войска германского кайзера и рядом с ними даже гуси идут четким строем, Лёдя поет какую-то абракадабру по-немецки.
А когда весело шагают французские солдаты, Лёдя поет по-французски.
А потом в городе появляются вообще инопланетные пришельцы: иссиня-черные, но белоглазые зуавы. Зуавы не столько воюют, сколько водят по городу навьюченных осликов, снимают с них поклажу и прямо на улице раскладывают марокканские ковры, шитые золотом туфли с загнутыми носами и прочие удивительные товары, гортанными голосами зазывая покупателей.
И Лёдя, запутавшийся во всех этих трансформациях, выдает последний окончательный вариант куплетов:
Пароход плывет,Накось выкуся,Нечем рыбу кормить —Сдохла рыба вся!К 1919-му году Одесса оказалась последним островком прошлого, на котором поместились остатки белой гвардии и осколки творческой интеллигенции. И все они по вечерам собирались в открывшемся Доме артиста: первый этаж занимал бар известного исполнителя цыганских песен и романсов Юрия Морфесси, второй этаж – кабаре при столиках а-ля «Летучая мышь», третий этаж – карточный клуб. В Доме артиста появлялась нарядная сытая публика. Офицеры и штатские с дамами, знаменитые артисты эстрады и бывших императорских театров, хлынувшие со всей страны к черноморским портам, в ожидании эмиграции пускались в последний загул на родной земле.