Истории для кино

Лена подает полотенце, Лёдя вытирает руки и подхватывает Диту:

– Конечно, мы обязательно пойдем кормить лебедей.

– Завтра?

– Может быть, и завтра.

– А почему – может быть?

Лёдя, не отвечая, несет девочку в спальню, укладывает в кроватку, целует. Дита, уже засыпая, бормочет:

– А если до завтра лебеди улетят в жаркие страны?

– Мы их догоним. Возьмем в театре крылья и полетим.

– А откуда в театре крылья?

– От ангелов, конечно. Спи, солнышко, спи…

Дита наконец уснула – задышала глубоко и ровно.

Лёдя возвращается к Лене. Она стоит у окна. И не оборачиваясь, предлагает:

– Поешь. Я уже два раза подогревала.

Лёдя медлит:

– Лена… Нам надо поговорить…

Разговор мучительный, разговор короткий. Потому что, собственно, говорить не о чем. Лена и так все знает про эту маленькую шлюшку. Лёдя пытается объяснить, что Олечка вовсе не шлюшка, а просто несчастная запутавшаяся девочка, и она сейчас находится на грани жизни и смерти, и он, только он может ей помочь, а когда поможет, когда она придет в себя, тогда он обязательно… Лена обрывает мужа, Лена не желает его слушать. Она желает лишь одного: четкого выбора. Да, Лёдя должен выбрать: или она или эта шлюшка. Или – или!

Лёдя надевает пальто, шляпу и молча уходит в ночь.

На сцене – очень популярный в те годы театр агитбригадной политсатиры «Синяя блуза».

Стройным рядомПо нарядамХодит синеблузый взводИ в работеС маршем ротыМы идем к тебе, завод.Наша отвага —Веселый задор.Блузы – бумага,Сами – набор!Красные разведчикиРабочих и крестьян,Мы – живогазетчикиНовый мощный стан!

Лёдя подключается к массовке со своим номером «Газетчик»:

Сел я недавно поглазеть газету.Что, мол, делается на белом свете.Читаю и вижу – в огне целый мир,И никак не может в нем наступить мир.Потому что Германия бьется в истерике,Франция и Англия – против Америки,Америка грозит Японии,А у Японии от землетрясения агония…

Лёдя все убыстряет и убыстряет ритмичную скороговорку:

У Франции – морока с Марокко,От Испании тоже нет прока,Испанцы – на марокканцев,Марокканцы не признают испанцев,

Зрители с восторгом внимают все ускоряющейся скороговорке Лёди и бурно аплодируют, не дожидаясь ее финала.

А ночи Лёдя проводит в маленькой комнате Олечки.

За окном серо и слякотно. Лёдя и Олечка додремывают утренние минутки, укрывшись так, что только их носы видны из-под одеял и пальто, наваленных друг на друга.

– Пора, – вздыхает Олечка.

– Еще минуточку, – просит Лёдя.

– Ну что за весна в Москве – холод собачий! – стонет Олечка. – Давай вернемся в Одессу, там тепло…

Лёдя надрывно кашляет.

– Нет… Тепло – летом… А весной тоже с моря как задует…

– Зато в Одессе лето – полгода.

Лёдя снова кашляет. Олечка огорчается:

– Видишь, ты опять простыл! Тебе точно нужен одесский климат!

– Нет, назад только раки пятятся, за что их с пивом и употребляют, – отшучивается Лёдя. – А когда холодно, надо просто греться!

Лёдя рычит и набрасывается на Олечку, она визжит, отбивается:

– Я опаздываю на репетицию!

– Порепетируем здесь, у тебя же любовная сцена…

Олечка все-таки выскакивает из постели и убегает умываться.

А Лёдя опять долго кашляет, накрыв голову подушкой, чтобы она не услыхала. Он еле успевает отдышаться, как прибегает уже одетая Олечка и целует его:

– Кофе попью в театре! Увидимся вечером!

– До вечера я не доживу!

Лёдя опять тащит Олечку в постель, она обмякает в его объятиях и умоляет:

– Ну, Лёдечка, ну, скажи, чтобы я уходила!

– Не могу!

– А я не могу уйти!

– Ладно, уходи.

– Нет, уходить уже поздно – я убегаю, улетаю!

Олечка действительно убегает, послав Лёде от двери воздушный поцелуй. Лёдя еще чуток нежится в тепле, но затем усилием воли заставляет себя выпрыгнуть из постели, быстренько надевает сорочку, брюки, свитер, пиджак…

В дверь стучат. Лёдя идет открывать.

– Олечка? Забыла чего?

Но на пороге – бородатый мужик с кнутом.

– Куды дрова скидывать?

– Какие дрова? Вы, наверное, ошиблись адресом…

Мужик показывает бумажку:

– Не, адрес – вот. И письмо хозяйке.

– Хозяйке? Оле?

– Не могу знать: Оле – Коле… Хозяйке! Да вы гляньте сами…

Лёдя берет записку, читает: «Оля! Пожалуйста, топите печку, не жалейте дров. Леонид Осипович подвержен простудам, ему необходимо тепло. Когда дрова закончатся, дайте знать – раздобуду еще. Елена».

Лёдя бессильно опускает руки. Записка выпадает из его пальцев, медленно кружится и падает на пол. Мужик удивленно прослеживает ее полет и опять спрашивает:

– Так куды ж дрова скидывать?

И вновь дружная семья – Лёдя, Лена и Дита – гуляют на бульваре. Льдинки в пруду уже почти растаяли, Дита кормит лебедей.

– Мамочка, папочка, а почему лебеди плавают парами?

– Потому что они любят друг друга, – объясняет Лёдя.

– И не могут расстаться, – добавляет Лена.

Лёдя и Лена смотрят друг на друга. И снова не нужно никаких слов. Ну, разве что только – песня. Одна из самых душевных и негромких песен Утесова:

Отчего, ты спросишь, я всегда в печали,Слезы, подступая, льются через край.У меня есть сердце,А у сердца – песня,А у песни – тайна,Хочешь – отгадай.Для того, кто любит, трудных нет загадок,Для того, кто любит, все они просты.У меня есть сердце,А у сердца – песня,А у песни – тайнаТайна эта – ты.