История Мариан

***

Атмосфера в пещере напряжена: что-то происходит; не по себе не только мне, но и всем, а особенно Калло.

Линдир, Аллиндэ и я навестили его, принесли еды и попытались уговорить его поесть. Сегодня он ничего не ел, только пил настой из трав, приготовленный мной, и мирувор, его любимый напиток. Надеюсь, это придаст ему немного сил.

Линдир специально для Калло начал плести историю про Мариан и лошадиное платье. Наверно, он её долго репетировал. К завтрашнему дню она будет мало похожа на то, что в действительности произошло, но мне всё равно. Он просто хотел развеселить Калло. Сложно сказать, осознаёт ли Калло, что происходит.

Артистические способности Линдира великолепны. Я взяла со стола блестящее тёмное пресс-папье и засмотрелась на него. Внезапно Калло сел и с выражением ужаса на лице кинулся в мою сторону. То, что он сел, было само по себе неожиданным; он не мог или не хотел двигаться уже долгое время. Я замерла, не понимая, что сделала не так.

– Нет, - неслышно проговорил он, тяжело дыша. – Заблудшие, - безумно шептал он и украдкой смотрел туда, где Аллиндэ убирала мирувор. – Нет, - повторил он мне.

Что «нет»? Я беспомощно смотрела на Линдира.

– Думаю, он хочет, чтобы ты положила пресс-папье, - объяснил Линдир, пытаясь успокоить нашего друга. Калло закивал головой.

– Заблудшие, - шёпотом повторил он и прижал к губам палец, когда к нам подошла Аллиндэ узнать, в чём дело.

Трясущимися руками я быстро вернула пресс-папье на место. Калло в полном изнеможении упал на кровать. Аллиндэ беспокойно смотрела на нас.

– Что случилось? – спросила она.

Аллиндэ была не единственной, кто ничего не понимал. Калло бросил мне безумный умоляющий взгляд. Я поняла его: Аллиндэ не должна знать, что он сказал.

– Наверное, вам надо уйти, - с сожалением произнесла Аллиндэ, беспокойно поглаживая лоб Калло. Я обняла её, кивнула Калло и поцеловала его в щёку, заверяя, что не обману его доверие. Мы с Линдиром быстро ушли.

Как только мы удалились на достаточное расстояние, чтобы нас не могли услышать (а для Эльфов оно гораздо больше, чем для Людей), я попросила Линдира остановиться.

– Что с ним случилось? Что такое заблудшие? Если пресс-папье не лежит на бумаге, оно тоже заблудилось? Почему это так беспокоит Калло? Почему нельзя говорить Аллиндэ? Что я сделала не так? Я не понимаю.

– Помедленнее, Мариан. Давай присядем, - сказал Линдир.

Мы сели на скамью возле дороги. В последнее время мы регулярно ею пользовались.

У Линдира был такой же недоумевающий вид.

– Я не знаю, что случилось, - растерянно покачал он головой. – Я не понимаю реакцию Калло, но он определённо не хотел, чтобы Аллиндэ видела, как ты держишь в руках пресс-папье. По крайней мере, я могу объяснить, кто такие заблудшие, хотя не представляю, почему Калло о них заговорил.

– О них? – повторила я. – Калло так испугался за Аллиндэ. Кто они? Никто в Метентауронде не может заблудиться; даже если может, то не представляет опасности!

– Это не совсем правда, хотя и маловероятно, - загадочно произнёс Линдир. – Заблудшие – это не эльфы, которые заблудились. Это души умерших, у которых больше нет тела, в котором они могли бы жить. После смерти они отвергли Зов Мандоса. Вместо этого они остались в Арде, невидимые, привязанные к местам или предметам, имевшим для них значение при жизни.

– Это призраки? Призраки эльфов? Калло думает, что в его пресс-папье живут привидения?

– Нет, этого не может быть, - тяжело вздохнув, ответил Линдир. – Мариан, это пресс-папье находилось в доме Калло сотни лет, его брали в руки бессчётное множество раз. Калло всегда гордился им.

– Прости, Линдир, но наверно у него галлюцинации, - мягко сказала я. – Его разум большую часть времени находится в другом месте.

Мне в голову пришла ужасная мысль: если Калло умрёт, он станет одним из заблудших? Я задала этот вопрос Линдиру.

– Нет, - заверил он меня. – Калло последует за Светом: он примет Зов и уйдёт в Чертоги Ожидания, и будет возрождён вновь.

– Заблудшие опасны?

– В большинстве случаев. Мудрые говорят, что не внявшие Зову уже поддались Тьме в мире. Некоторые ищут и поселяются в телах живущих, слишком слабых или доверчивых, чтобы сопротивляться. Некоторые были воплощением зла, прислужниками Моргота, распространяли тьму где только могли по всему миру.

Что заблудшие могут сделать с Аллиндэ или вещами Калло – он не знал.

Мы договорились, что не будем больше притрагиваться к вещам Калло, но что делать дальше, так и не решили.

– Аллиндэ может знать что-то, чего не знаем мы, - сказал Линдир. – Может, тебе стоит поговорить с ней?

– Нет, пожалуйста, Линдир, - умоляла я. – Я обещала Калло не говорить ей об этом.

– Я не слышал, чтобы ты давала обещания, - удивился он.

– Он просил, и я обещала. Мы поняли друг друга по взгляду.

Линдир в нерешительности смотрел на меня, но наконец кивнул.

– Я тоже не буду говорить с ней.

– Спасибо, - ответила я, поднимаясь со скамьи.

– Но я могу передумать, если страхи Калло вернутся, - сказал он, взяв меня за руку. – Это было твоё обещание, не моё.

– Посмотрим, что будет дальше, - согласилась я, накрыв его руку своей.

Рука об руку мы продолжили путь. Линдир опять остановился.

– Мариан, ты нарушишь своё молчание, если это потребуется, чтобы спасти чью-то жизнь?

– Ты хочешь сказать, что Аллиндэ действительно может быть в опасности?

– Не знаю. Но я не верю, что в Метентауронде есть заблудшие. И всё-таки?

– Это будет зависеть от ситуации и от последствий. Если я буду точно уверена, что это кому-то поможет, тогда мне придётся это сделать.

Мы пошли дальше. Кажется, его удовлетворил мой ответ.

***

Я снова не могу уснуть. Я коротала время возле свечи, пыталась нарисовать Владыку Халдира по памяти. Я могу нарисовать Линдира, почему не получается Халдир? Его черты лица и индивидуальность так трудно уловить.

Наконец я увидела, что он снова вышел на веранду. Не буду врать и говорить, что не ждала его.

Мне без труда вспомнилось намерение посмотреть на сады вместе с ним.

У меня нет десятилетий, как у Линдира, чтобы решить, что делать; чтобы рассказать о своих чувствах и спросить о его. Моё время истекает.

Он казался более усталым, чем в прошлый раз. Чистая белая аура, которая всегда окружает его, особенно в темноте, казалась потускневшей. Это очень беспокоило меня. Только бы он не заболел. Я не вынесу этого! На этот раз я не буду отсиживаться и притворяться, что не замечаю его. Не могу видеть его расстроенным ночь за ночью, не зная причин.