История Мариан

– Эльфы уйдут через три недели, - напомнила Мариан. – Нам придётся продержать их здесь хотя бы это время. У меня на самом деле нет права держать под заключением ни одного из них. Полагаю, позже меня могут за это арестовать, но это единственное, что мы можем сделать сейчас. Позже мы поступим, как предложила Сэнди, и выведем одного из них наружу.

– Которого? – спросил Роджер. – Они оба нужны нам.

– Знаю, Роджер, - со вздохом ответила Мариан. – Но все согласны: мы не сможем нормально жить здесь, пока они ссорятся. Утром я поговорю с каждым из них и постараюсь быть как можно справедливее.

2 марта.

Меня не испугали ни Джоэль, ни Мэйсон, ни то, что они говорили, когда я дала им шанс высказаться. Меня не раз посещала мысль, что это прекрасная возможность избавиться от надоедливых советов Джоэля, но это несправедливо и небеспристрастно. Оказалось, что на моё решение повлияло совсем другое.

Я сидела на камне, возвышавшемся над водопадами, в полной нерешительности, когда рядом присела Ванимэ. Я её не слышала, но она хотя бы не застала меня врасплох и я не свалилась с камня в воду. Я слишком ушла в себя, чтобы пугаться.

Я обернулась и стала ждать. Она грациозно обвила руками длинные ноги; прохладный ветер, шедший от воды, развевал её золотистые волосы. Почему рядом с ней я всегда чувствую себя неуклюжей простушкой? Наверно, потому что так и есть. Это не её вина.

– Альдион, эльф, с чьей семьёй живёт Мэйсон, кое-что нашёл. Тебе нужно это увидеть, - сказала она. Её глаза горели гневом и болью. Зная, что она бы не пришла сюда, если бы не хотела, чтобы я первая это увидела, я встала, и мы вместе пошли к талану Альдиона. Молодо выглядящий кареглазый эльф спустился нам навстречу, нетерпеливо заламывая руки.

– Я прибирался, а дверь в комнату Мэйсона была не заперта. Её не открывали, а я не вмешиваюсь в чужую жизнь. Но его сейчас нет, я вошёл в его комнату только для того, чтобы прибраться. Я не намеревался что-либо искать, - говорил он, проводя нас по талану к двери.

– Конечно нет, - успокоила я его. Альдион открыл дверь и отошёл в сторону, пропуская меня и Ванимэ. Я вошла в аккуратную комнату Мэйсона и огляделась, не замечая ничего необычного.

– На полках внизу, за комодом, - показала Ванимэ.

Комод стоял под углом. Обходя его, я решила, что Альдион, должно быть, отодвинул его, чтобы вымыть пол. Потом я увидела их и поняла, что Мэйсон – тот, кого я должна выслать из Метентауронда. Мэйсон никогда не поймёт. Или хуже – он понимал, но его это ничуть не волновало. Его волновали только собственные идеи. Их было семь. Семь прекрасных светильников из пещер, которые не подлежали восстановлению. Они были на разных стадиях разборки, а их звёздный свет навсегда погас в попытках Мэйсона выяснить, как они устроены. Возле последнего светильника стоял набор инструментов, в котором находились ножницы, плоскогубцы, отвёртки – всё в одном. Кроме этого, стеклянные контейнеры с жидкостями и волокнами и… В общем, я не химик, поэтому не поняла, что ещё там было на полке. Увиденного для меня было достаточно, чтобы прийти к заключению: Мэйсон отлично проводит эксперименты над сборными предметами.

– Тоже мне Макгайвер, - прошипела я. Ванимэ покосилась на меня, но я была слишком обеспокоена увиденным, чтобы объяснять.
– Неиссякаемый источник свободной энергии, - повторила я его слова, сказанные несколько недель назад.

– Я предупреждала, что он не найдёт здесь ответов, - сказала Ванимэ, подняв и с грустью осмотрев один из сломанных светильников.

– Он слишком честолюбив, чтобы прислушаться, - заключила я.

– Надо было лучше за ним присматривать – я должна была заметить исчезновение светильников. Никто не знает, как снова вернуть в них свет звёзд, даже Халдир. Мы чтили их как дар от Валаров.

Я пыталась понять, что она чувствует, зная, насколько драгоценны звёзды для эльфов, но не уверена, что смогу полностью это понять. Всё, что я знала – Мэйсон задел её за живое. Он забрал у эльфов то, что нельзя восстановить, и тайно начал проводить эксперименты. Это даже не столько эксперимент, сколько тайное пренебрежение указаниями, которые я давала всем прежде, чем мы попали сюда. Я не могу ему доверять.

Я пообещала Ванимэ проследить, чтобы Мэйсон больше не прикасался не только к светильникам, но и к чему-либо ещё в Метентауронде. Я пообещала, что как только они в безопасности взойдут на корабль и направятся домой, я заставлю его уйти.

3 марта.

Сегодня я выпустила Джоэля из «тюрьмы», на что он сказал: «Я тебе всё-таки нужен. Ты приняла правильное решение». За это я чуть не отправила его обратно. Конечно, я не выпускала его, пока не встретилась с Халдиром и не известила его о моём решении. Известила, а не спрашивала, согласен он со мной или нет. В конце концов, он оставил решение за мной и был не слишком добр. Как обычно, он никак не выказал своё отношение. Я каждый раз вынуждена выяснять, что он на самом деле думает о моих поступках. Только когда я сказала, что выпускаю Джоэля при условии, что он будет носить Мэйсону еду и стирать его вещи, брови Халдира чуть приподнялись. Ну а как ещё я могла наказать Джоэля?

Я также выполнила неприятную задачу и сообщила Мэйсону, что он будет сидеть в этом талане до тех пор, пока не уйдут эльфы. За ним будут хорошо ухаживать. А потом он будет изгнан из Метентауронда. Ему это не понравилось; он кричал, что я слишком «заинтересована» в Джоэле, чтобы быть непредвзятой, и что он лучше знал с самого начала, что хорошо для Метентауронда. Мне действительно всё равно. Хотелось бы избавиться от него сегодня же, но это невозможно. Из-за Мэйсона в ближайшие три недели я буду отсчитывать минуту за минутой. Нет, не только из-за Мэйсона – каждое мгновение, приближающее уход Халдира, приводит меня в ужас. Каждое мгновение, приближающее Йестари – это время, утекающее сквозь пальцы, потраченное впустую и навсегда потерянное, потому что оно проведено не с Халдиром.

Я наконец-то смогла как следует встретить Халдира и Румила – Джоэль и Мэйсон отвлекали на себя слишком много внимания. Я выяснила, что их путешествие не дало результатов. Времени остаётся мало. Халдир говорит, начинать придётся отсюда. Как это возможно – не знаю.

***

Через несколько дней после принятия решения о Мэйсоне Мариан опять стала беспокоиться за состояние Халдира. После смерти Калло Мариан волнуется за всех нас. Если я сильно чихаю от пыли, она кладёт руку мне на лоб – чего хотят добиться этим люди я никогда не пойму – и часами смотрит на меня как хищник. Мне нет оправдания, но теперь вы понимаете, почему я сразу не воспринял её всерьёз. Это и тот факт, что Халдир очень напряжён из-за неясного маршрута ухода из Арды и опасностей, грозивших нам.

Конечно, я бы мог напомнить Халдиру, что есть одна Леди, у которой есть желание и возможность снять часть его напряжения, но он бы посмотрел на меня с братским осуждением, и правильно бы сделал. Верная поддержка Мариан и её непоколебимая вера значили для спокойствия Халдира больше, чем любой мой совет. Да и полезных советов у меня осталось совсем немного.

– Вот оно, опять! – она толкнула меня локтем под рёбра, когда мы заканчивали ужин. Я был занят весьма многообещающей беседой с прелестной эльфийкой, сидевшей слева, поэтому вторжению не обрадовался. – Румил, повернись и смотри! – шипела она. – Румил! Это важно!