История Нового Каллена — Недосягаемая

— Знаешь, как это было? — зло произнесла я. — Ты понятия не имеешь о личном пространстве. Подошел ко мне слишком близко, прямо как сейчас! И я тебя оттолкнула, на что имела полное право. Ты не удержался, споткнулся о сумки со своим спортивным барахлом и рухнул на землю. И об асфальт заодно башкой приложился, вот и бесишься! — Мое раздражение отмело в сторону осознание того, что он сильнее. Что он может загнать меня на затворки школы и унизить так, как не сумел бы никто. Но мной двигала слепая ярость. — С меня довольно. Больше я ни за что не приму твои извинения, пьяный ты будешь или под кайфом! Я откажусь от истории, и к черту всех сорока четырех президентов, лишь бы больше никогда с тобой не пересекаться, Александр Дубина Мэнголд! — закончила я и решительно потопала прочь.

Мне было больно и обидно от собственной непредупредительности. Я могла предотвратить ужасы этого дня, просто оставшись дома, сославшись на болезнь. Но я слишком сильно верила в свое шаткое положение в этом мире, хотела снова проверить себя на прочность. Гордыня! Но если коррозия сковала деталь, то рано или поздно она сломается, пусть и подержится некоторое время на месте. Сломается в самый важный, в самый неподходящий для того момент.

— На этот раз ты так просто от меня не уйдешь. — Он схватил меня за руку и резко развернул к себе, отчего я чуть не выронила сумку. В глазах стояли слезы, на душе скребли кошки, я мысленно взывала хоть к кому-нибудь. У них в доме есть та, что видит будущее. Почему с ее легкой руки здесь еще нет Эмметта или Карлайла? Я не справляюсь, я теряю волю…

— Оставь меня в покое… — Мой голос срывается, я пытаюсь вырваться, кожу обжигает нежеланное прикосновение, сумка с грохотом приземляется на землю, когда я оказываюсь болезненно прижатой к стене. Полупрозрачные глаза Мэнголда будто смотрят сквозь мою грудную клетку, прощупывая склизкими щупальцами мои внутренности, мои самые уязвимые места.

— Скажи мне чертову правду! — взревел он. Сознание померкло в панике, но я успела равнодушно отметить, что внутри уже совсем скоро оборвется та самая ниточка, что связывает меня и мой недодар. Он не позволит ему меня обидеть.

С губ сорвался вздох, и я обмякла, пока не почувствовала, что меня ощутимо встряхнули — словно он пытался выбить пыль из тряпичной куклы. Пространство вокруг меня замерло, разлилось озоном, как будто в предвкушении первого грозового разряда, разрывающего небо — я не слышала, что отчаянно верещал Мэнголд, продолжая дергать меня за плечи, явно пребывая в замешательстве от отсутствия моей реакции. Бессилие обволокло все мое тело как ощутимая, отвратительно вязкая, липкая субстанция. Я почувствовала, как изнутри поднимается тепло: Кейт как-то рассказывала о том, как она пользуется своим даром, как ток будто скользит по ее венам, мучительно желая выбраться, как доходит до самых кончиков пальцев, как яростно ударяет в противника, упиваясь свободой и дракой. Я разбита и уязвима. Он опасен. Значит, он — враг, а я не жалею врагов. Я отпускаю. Отталкиваю его прочь, и он летит на шершавый асфальт метрах в пяти от меня, прикладываясь теменем о дорогу. Вот и моя последняя фора на пути к дому. К дому, где меня защитят, где беспокойная сила снова задремлет.

Парень распластался на влажном асфальте, в опустевших глазах отражалось пасмурное небо. Я тяжело дышала; мне было все равно, ранен он или нет. В венах гудел адреналин, ноги несвоевременно путались между собой, обжигающий ветер холодил разгоряченные щеки и шею. Я механически нашла ключи от машины в пыльных недрах школьной сумки.

Я не сразу поняла, почему не могу отыскать на парковке свой Порше. Не настолько я сумасшедшая, чтобы забыть, где припарковалась. И машина действительно осталась на месте, вот только… выезд перегородила грязно-серая неухоженная легковушка. Он все продумал. Этот параноик выбил клин клином и загнал меня в ловушку.

Я во второй раз приложила об асфальт единственного блуждающего полузащитника в школе. Самого быстрого игрока в команде. Я не могла отличить громыхающий в ушах пульс от его шагов позади себя; неопределенность пугала. Он мог догнать меня в любую секунду. Он мог схватить меня. Он мог получить сотрясение мозга. Все тело колотило, как в эпилептическом припадке, и я едва не выронила на дорогу ключи, когда забиралась в прохладный салон кроссовера.

Тихий щелчок; все двери закрыты. Потрепанный и перепачканный ассасин с мрачной решимостью на лице неспешно обходит свою машину, почти ласково похлопывая ладонью грязный капот. Я прячу лицо в ладонях; из самого горла рвутся беспомощные рыдания. Он не тронет тебя, Лиззи. Ты в безопасности, хоть и заперта в многоярусной клетке из машин.

Мэнголд настойчиво постучал костяшками пальцев в стекло водительской двери. Я отняла свинцовый взгляд от приборной панели. На его губах расползлась отвратительная, ядовитая, тошнотворно самодовольная улыбка. Я судорожно принялась искать в сумке телефон, чтобы что? Просить меня вызволить и заслужить звание трусливой папенькиной дочки? Все равно, не все равно.

Если позвонить Карлайлу, он узнает о том, что непростые отношения с Мэнголдом сложились давно, и что я не препятствовала зарождению безумия. Эмметт просто оторвет ему голову. Если Таня… она слишком далеко, чтобы хоть как-то мне помочь.

— Ты не можешь больше отпираться! Я тебя отпущу, только скажи мне, как! Я требую, объясни эту чертовщину и убирайся! Как? Как?! — Его голос был едва слышен из-за стекла, но по телу все равно прошла непроизвольная судорога, скривившая мой рот. Он был прав.

Внутри меня как будто тикала бомба с часовым механизмом, чье действие не могут предсказать ни окружающие, ни я сама. Я могла бы собраться, вернуться в школу — но это слишком опасно. Карлайл твердит о том, что я должна научиться себя контролировать, вливаться в социум — но это невозможно. Любое неосознанно неправильное поведение окружающих меня людей может поддеть чек'y, спровоцировать смертельный выброс. Значит мое место там, где я не смогу кого-то необратимо покалечить, моя судьба — затворницы…

Мэнголд снова стукнул кулаком по стеклу, отрывая меня от пугающих мыслей.

— Я не знаю! Не знаю я, как это делаю, и не раздражай меня больше! — закричала я, трясущимися руками обхватывая себя за плечи и всхлипывая. — Убирай свою чертову машину сейчас же! — Голос сорвался, я бессознательно царапала ногтями шерстяной дафлкот — любые тактильные ощущения могут отвлечь, помогут переключиться.

Он зло рассмеялся, и у меня перед лицом возник его кулак, побелевший от соприкосновения со стеклом.

— Я разнесу ее к чертям, если не уберешь, — глухо прошептала я и испугалась собственного голоса — низкого, хриплого, опасного.

— У тебя кишка тонка. — Он деланно расхохотался, но лицо оставалось красным от злости, он нервничал.

Я стиснула зубы и нажала на кнопку запуска двигателя. Мотор утробно зарычал.

Казалось, только вчера я мечтала разделаться со своими демонами, наконец пустить в свою голову постороннего, поделиться самыми горькими переживаниями, снова ощутить себя беспомощной и разбитой, чтобы суметь это пересилить — вновь стать собой. Очиститься. Но парой колких фраз и необъяснимыми обвинениями меня снова бросили на мутное дно. Ах ты глупый, самоуверенный проныра с лисьим взглядом небесно-голубых глаз.

— Мне больше нечего терять, Мэнголд. Я найду оправдание своим поступкам, а вот ты останешься без тачки. Да, мне снова влетит от Карлайла, от мамы… — Я сморгнула мешавшие слезы с глаз, сжимая в кулаке край дафлкота. — Но я не намерена терпеть тебя и дальше.

Я стиснула в ладонях руль, невидящим взглядом смотря вперед на серебристый корпус Субару, которая подставила свою водительскую дверь прямо под бампер моего немецкого кроссовера. — Отгони свою машину. Иначе будешь собирать болтики по асфальту.