История Нового Каллена — Недосягаемая
Шрифт:
Эмметт не ответил и лишь хмуро уставился в зеркало заднего вида. Он злился. Но, единственный из всех, злился не на меня.
Я снова начала клевать носом, но бдительный вампир не дал мне провалиться. Он узнал, умею ли я кататься на велосипеде, коньках, плавать, была ли в Тунисе и в Люксембурге. Все, что угодно, лишь бы не дать мне заснуть. Все, что угодно, лишь бы доставить меня к Карлайлу на экзекуцию.
— Карлайл будет сильно меня ругать? — спросила я едва слышно. Язык заплетался, лес и дорога перед глазами расплывались в одно бесконечно необъяснимое пятно.
— Он очень волнуется, — коротко ответил Эмметт. — Я думал, заставит меня вскрывать аптечку и закатывать тебя в фиксирующий воротник.
Я
— Уж лучше бы сразу посадил меня на поводок и надел намордник.
— Карлайл, наоборот, хочет тебе помочь, — почему-то обиженно пробормотал вампир, поворачивая на подъездную дорожку к дому.
Мне было невыносимо жарко, хотелось вырваться то ли из машины, то ли из собственной головы напрочь. На крыльце дома уже возвышался доктор с женой. Казалось, я видела, как Эсме испуганно и механически схватилась за сердце, которое не билось в ее груди уже очень, очень давно…
Я беспомощно стиснула пальцы вампира. Мне было страшно. Карлайл может сотворить со мной все, что угодно. Я надеюсь, дело не дойдет до лоботомии.
На меня повеяло сквозняком из открытой двери и доктор нагнулся надо мной, осматривая меня так пристально, словно выискивал уголки для двадцатитысячной головоломки.
— Пожалуйста, доктор Каллен, простите, что я снова…
— Не перевозбуждайся, Элизабет. Ты должна успокоиться и делать все, что я тебе скажу. — Карлайл, профессионально нахмурившись, ощупывал мои виски.
— Он не оставил мне выбора… — прошептала я так тихо, что ни один человек бы не услышал. — Нет, нет, это я виновата. Я не могу себя контролировать, мне нужна ваша помощь…
Доктор отстегнул ремень и предупредительно помог мне выбраться из автомобиля, придерживая за талию.
— Заговаривается, — бросил Карлайл куда-то в сторону. — Я тебе помогу, — мягче обратился он ко мне. — Я уверен, ты не пошла бы на такое без веской причины, которую ты мне разъяснишь несколько позже. А сейчас тебе необходим постельный режим.
— Я хочу снова быть здоровой… хочу смеяться над шутками Эмметта, хочу, чтобы вы рассказали мне об истории медицины, хочу чтобы Эсме сшила мне платье… Хочу чтобы Таня мной гордилась. — Я сделала неуверенный шаг к дому, и почти сразу же потеряла равновесие. Перед глазами просыпались фейерверки. — Только вот сначала немножко посплю… — Я почувствовала, как невольно оседая на влажную землю, теряя всякую связь с действительностью.
***
Я проснулась в весьма специфической, неестественной позе: обе ладони запрятаны под разгоряченную щеку, ноги резко согнуты в коленях. До жути напоминало безопасное положение для травмированного человека, которое я помнила из фильма по медицинской подготовке водителей, на просмотре которого настоял Елеазар. Медленно ко мне возвращалось осознание: это не фильм, и беда случилась со мной. Самое мимолетное движение отзывалось пульсирующей болью во всей голове, и я не сразу решилась сесть, чтобы дотянуться до кружки с чаем. За окном расстилалась кромешная тьма, резко контрастирующая с легким, полупрозрачным освещением в комнате, создающим призрачный уют. С каждым новым днем в доме Карлайла и его семьи мне неведомым образом становилось все легче и спокойнее — если не на моральном, ибо здесь я отдыхала от приезда моей дорогой мамы и событий в школе, то на каком-то ментальном уровне: мшистая природа за окном со своей утренней дымкой и высокой влажностью стала привычной; было нечто приятное и даже ностальгическое в пестрых цветах, что были вышиты на шторах и покрывале; совершение утренних вылазок в гардероб за одеждой становилось каким-то увлекательным ритуалом, будто квест в реальности.
Но вся эта расслабляющая атмосфера странно контрастировала с последними событиями почти минувшего дня. Я нежилась в постельке, а сама феерически разбомбила машину Алекса Мэнголда. Бум! Растрескавшиеся
стекла, искореженный металл, испачканная землёй щека. Я едва не поперхнулась теплым чаем от яркого образа его перепуганных глаз в зеркале заднего вида. Теперь ничто не удержит его язык за зубами. Страх — самая непреодолимая человеческая эмоция.Я поспешно убрала приторно сладкий чай обратно на тумбу и спряталась под пушистое одеяло, когда услышала отголоски разговоров, что доносились из-за приоткрытой двери. Не могу поверить, что меня ждет повторение событий воскресенья. Я боялась шевельнуться. Если Таня повторит визит — я потеряю сознание в ту же секунду.
Дверь распахнулась так резко, что я едва слышно охнула. На пороге — кто бы мог подумать! — возвышалась обворожительная Розали.
— Розали! Остановись на… — призывной возглас доктора Каллена резко оборвался. Как раз в тот момент, когда вампиресса в ужасающе агрессивной манере захлопнула дверь. Удар был такой силы, что у меня зазвенело в ушах, а стены будто бы стали ходить ходуном.
Вампиресса глубоко дышала, скулы заострились, вишневые губы скривились от раздражения, глаза превратились в узкие щелочки.
— То есть ты считаешь этот вопрос не важным? — голос Розали был похож на шипение змеи Каа из Маугли. Она продолжала свой диалог с вампиром, который несколько раз призывающе постучал в дверь. — Оставь нас на полчаса, Карлайл. Это женский разговор.
Я так и сидела с раскрытым ртом, смотря на величественную Розали, которая, не подумав дважды, буднично унизила доктора Каллена.
Меня поражала динамика отношений в этой семье. Но больше всего волновал вопрос о том, что послужило причиной ее прихода. Машина, судя по документам, принадлежала именно ей. Ой, что будет!
Я увидела только развевающийся алый шелк, в который превратилось платье Розали, и вот она уже восседает в десятке сантиметров от меня на кровати. От ее пытливого, изучающего взгляда бросало в дрожь: она подмечала и болезненную бледность на моем лице, и мои торчащие из-под одеяла острые голые плечи, на которых наверняка еще можно было разглядеть пожелтевший след от прилетевшей подачи Мэнголда. Все это ей откровенно не нравилось.
— Я хочу услышать правду о случившемся, Лиззи, — коротко и четко произнесла вампиресса.
Какую правду она хочет услышать? Велосипедист уже успел растрепать всей школе о том, как я его отделала вот уже во второй раз? Вот только в отличие от учеников, вампиры уж точно примут слова Мэнголда за чистую монету: им известно, что скользит по моим венам, будто яд.
— Что пытался сделать с тобой этот… — Розали невольно оголила зубы, и я отвела взгляд, беспомощно пытаясь отрешиться и успокоиться. — Этот недоносок добился желаемого?
Я совершенно потеряла дар речи. Я подвергла семью опасности, я чуть не убила человека, я подставила под удар всех, а она спрашивает, добился ли чего-то там Мэнголд?
— Я здесь совершенно не для того, чтобы играть с тобой в гляделки и ждать, когда ты выдашь мне вразумительный ответ, — холодно произнесла Розали и приблизилась ко мне так неожиданно и резко, что я испуганно отпрянула. — Что произошло?
Вампиресса коротко вздохнула и отстранилась, на несколько секунд сосредоточенно закрывая глаза. Когда она снова взглянула на меня, на каменном лице появился невиданный неуловимый намек на мягкость и сочувствие. Будто она волновалась за меня…
— Хочу, чтобы ты понимала — мне совершенно все равно, что ты сотворила с машиной. Я была изначально против того, чтобы доверять тебе новый кроссовер, да и Эмметт вступился за тебя горой и обещал вернуть его в первоначальный вид, — она несколько отвлеклась и выглядела расслабленной и странно доброжелательной. То ли мысли об Эмметте настолько меняли ее мироощущение, то ли она и правда о чем-то искренне беспокоилась. — Сейчас важно другое: ты в порядке?