История Нового Каллена — Недосягаемая

Мэнголд хмыкнул и прислонился к соседней машине, прищуриваясь и рассматривая меня с игривой смесью снисхождения и недоверия.

— Каллен, а ты явно умеешь играть в покер, — хрипло произнес он и отбросил светлую челку, что лезла в глаза. — Так правдоподобно блефовать может только первоклассный шулер. Ты бы самого Ле Шифра заставила поверить в то, что настолько безмозглая. Но я-то знаю, что ремонт твоей машины обойдется тысяч в десять долларов. Даже ты и твой богатенький папочка не пойдут на такое.

Его самоуверенность подействовала эффективнее, чем алый флаг в руках тореро. Болван, какой же ты болван, и ты поплатишься за глупость.

Я безмолвно пристегнулась, переключила передачу, протиснулась как можно дальше назад. Камера заднего вида практически уперлась в чахлое дерево. У меня было два-три метра для разгона и тарана. Это последний шанс для вампиров явиться и предотвратить крушение. Где же ты, Элис?

Я заставила себя не думать о последствиях. Каллены придут в понятную ярость, пожалеют, что вообще согласились принять меня в семью. Я стану черной меткой в бесконечной вампирской памяти.

И все-таки моя безопасность превыше всего.

Мэнголд озадаченно следил за моими действиями и постепенно терял свое самодовольство. Я чувствовала себя размазанной по асфальту, униженной, и бессильной. Я перешла все допустимые границы, но велосипедист не оставлял мне выбора. И все же я должна была хотя бы сообщить Тане о том, что собираюсь наплевать на ее просьбы и устроить провокационную сцену на школьной парковке. Пускай она скажет, что мне делать. Я хочу услышать ее голос, хочу показать свою ответственность, то, что мое сознание и совесть еще не возможно сжечь до конца даже самым выводящим из себя поведением.

В трубке не раздалось даже пары длинных гудков — меня сразу перекинуло на автоответчик. Прозвучал предательский протяжный звук, после которого я моментально потеряла дар речи. В горле пересохло.

Постыла. Она даже не хочет меня слышать.

— Привет, — тихим, неуверенным шепотом начала я. — Наверное, ты решила, что со мной опять приключилась выходящая за рамки твоего понимания история, но я не пьяна и все еще не укатила на другой конец штата. Вот только… у меня проблемы в школе. Большие проблемы, которые я не могу решить своими силами. Мне очень жаль, если ты снова посчитаешь мой поступок безответственным, капризом несдержанной психанутой девчонки, — голос неожиданно сорвался, и я впилась зубами в костяшки, отводя взгляд. — Но мне страшно… я очень хочу оказаться дома, потому что… Кейт была права, я больна… и все, что я хочу сейчас — получить помощь. Прости за то, что через пару минут я снова не оправдаю твоих надежд. Я тебя люблю, мам… — тихо закончила я и отшвырнула телефон на сидение. Я еще очень долго не буду отвечать на звонки.

На несколько секунд я крепко закрыла глаза. Что, если из-за моего поступка Каллены откажутся от меня? Что, если им придется съехать с насиженного места? Что, если?..

— Говорил же, ты только и можешь, что болтать, — надменно произнес Мэнголд. Мозги резко переключились. Я подняла глаза и теперь смотрела только вперед. Он не оставил мне выбора. Грубиян нарывался. Я больна. Меня поймут и оправдают.

Я стукнула ладонью по рычагу переключения передач и вжала газ в пол, заставляя двухтонный спортивный кроссовер сорваться с места, как упругое тело гепарда перед решающим броском. Зимними вечерами мы с мамой часто смотрели Animal Planet, сравнивали друг друга с понравившимися зверьми: она — ласка, я — мышь-соня. Теплое овчинное одеяло ограждает меня от холода ее тела. Не думай об этом больше.

Сложно сказать, в какой момент я закрыла глаза, но болезненно жесткий удар ощутила на полную. В тело врезался ремень безопасности. Голова приложилась об руль, в лицо ударила подушка безопасности. В ушах стоял раздражающий механический шум, перед глазами плясали яркие вспышки, заменившие зрение. Я очутилась в белом вакууме от подушек, что добротно вылетели со всех сторон. Оглушенная и одинокая. Аварийная сирена жалобно выла где-то на заднем плане, но у меня уже не осталось слез и голоса, чтобы выплакаться.

Руки сотрясались крупной дрожью, и я не могла понять, что именно у меня болит. Когда я-таки сумела отодвинуть с лобового стекла налипшие подушки, то смогла разглядеть лишь искореженный капот своей машины и колымагу Мэнголда, из-под которой струилась мутная жидкость. Вся боковая часть автомобиля была смята до такой степени, что никому больше не удастся открыть там двери. В зеркале я увидела ошарашенного, перепуганного Мэнголда; парень в неописуемом ужасе сидел прямо на земле. Из всех близлежащих корпусов огромной пестрой массой стекались ученики, преподаватели, грозясь достичь нас за считанные минуты. Казалось, вместе с настойчивым шумом в ушах я слышу неизбежные сирены скорой, пожарной, полиции… Я не могу оставаться на месте собственного преступления.

Искореженная машина неохотно заскрипела и некоторое время волокла перед собой остатки колымаги Мэнголда, когда я неуверенно нажала на газ и выбралась с школьной парковки настолько прытко, насколько было возможно, не превратив в труху еще парочку ученических автомобилей.

Я не могла понять, сломалось ли от удара что-то внутри меня или это машину все время ведет куда-то в сторону, пока я пыталась улизнуть по идиллическим улочкам так далеко, как только мог позволить этот крошечный город. Несколько раз я слышала пронзительные гудки водителей; приходилось сворачивать к первой обочине и дожидаться, пока с глаз спадет туман. Я не чувствовала ничего, кроме тупой боли во лбу и бесконтрольной усталости; мысли были такими же пустыми, как бетонный пол в заброшенном здании, с которого неизвестные вымели всю пыль.

Я потеряла счет времени, пока безуспешно виляла по дорогам в поисках какого-нибудь неприметного пригорода. С трудом я выровняла дыхание, впитывая в себя тишину в салоне; но внезапно скрутило желудок, и я только и успела, что резко притормозить и открыть дверь, чтобы извергнуть все, что было внутри. От внезапного озноба стали стучать зубы. Я боялась даже представить масштаб учиненной катастрофы, но, судя по легкому дыму из-под остатка капота, ремонт и правда обойдется вампирам в кругленькую сумму, а у меня заберут водительское удостоверение и посадят под замок. Никакой школы. Ты ведь этого так хотела, Лиззи.

Глаза слепило от яркого экрана телефона, который я сумела отыскать в районе резиновых ковриков пассажирского сидения.

«Я в полной жопе». Несмотря на этот факт, доктору Каллену стоит знать, что я все еще жива.

«Лучше бы вы убедили меня остаться дома сегодня». На сенсорный экран капали слезы и мне приходилось остервенело тереть телефон об штаны, чтобы он снова заработал.

«Я правда пыталась решить все мирно». Я всхлипнула и мобильник беспомощно выскользнул из рук, безвозвратно заваливаясь куда-то под сидения.

В ушах шумела кровь, во рту стояло отвратительное послевкусие от тошноты. Трель утерянного телефона распространялась по пустому салону, из окна задувал ледяной ветер, а раздувшиеся подушки безопасности закрывали почти весь обзор. Я попыталась убрать их, но безуспешно.

Я свернулась на кожаном сидении в надежде согреться и хоть немного унять дрожь. Если в прошлые разы я подвергала опасности только себя, то теперь я чуть не прикончила лучшего спортсмена школы, разгромив его собственность и практически уничтожив свою. Каллены или запрут меня в подвале до самого прибытия Тани, или вышвырнут из дома в ближайшую гостиницу под наемной охраной. Я приму любые условия, если меня не оставят одну…