История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты
Шрифт:
Частью процесса восстановления являлся так называемый процесс «монастырской колонизации». Как известно, монголы освобождали монастыри от дани, и пользуясь этим, братья-монахи основывали новые монастыри и привлекали на свои земли крестьян. В XIV столетии эта колонизация приобрела масштабный характер: было основано более 200 монастырей, больше, чем за всю предыдущую историю. [906] В 1337 году был основан знаменитый Троицкий монастырь; в конце столетия здесь проживало 700 монахов – столько же, сколько жителей было в Ростове, столице соседнего княжества. Рядом с монастырями создавались большие слободы, а дальше на окрестной территории располагались многочисленные деревни. Работы историков дают впечатляющее описание процесса монастырской колонизации, результатом которого было рождение «святой Руси» – страны церквей и монастырей. Иностранцы, посещавшие Россию в XVI веке, удивлялись огромному количеству храмов и монастырских обителей; в те времена церкви принадлежала примерно третья часть всех земельных владений. [907]
906
Данные И. И. Бурайченко, цит. по: Ивина А. И. Крупная вотчина Северо-Восточной Руси конца XIV – первой половины XV в. М., 1979. С. 35.
907
Любавский М. К. Образование основной государственной территории великорусской народности. Л., 1929. С. 17–30.
В начале XIV века на Руси преобладали «особножительские» монастыри. В таких обителях каждый монах вел «особную» жизнь, держал деньги и личное имущество в своей келье, питался от своего достатка. Это противоречило христовым заповедям, ведь в первые времена христианства монахи не имели нечего своего и жили общинами, которые по-гречески назывались «киновий», а по-латыни – «коммуна». В середине XIV века константинопольский патриарх Филофей направил известному
908
Скрынников Р. Г. История Российская… С. 158.
Поселения, освобожденные от налогов, назывались «свободами», «слободами» или «слободками». Крестьяне по большей части селились не рядом с монастырем, а поодаль, производили заимки, вырубали лес и «драли» целину сохами – поэтому крестьянские заимки назывались «деревнями». [909] На Руси того времени преобладали маленькие однодворные деревни, после смерти основателя деревни сыновья становились ее совладельцами и долгое время продолжали вести единое хозяйство. [910] Это единое деревенское хозяйство, большая семья, и было принято писцами за единицу налогового обложения, «соху». [911] После монгольского нашествия Русь опустела, поля заросли лесами, и крестьянам приходилось начинать все сначала – в те времена преобладала подсечная система земледелия. Урожай на подсеке обычно составлял сам-10 – 12 – втрое выше, чем на пашне (но бывало и сам-30). Земли было много, кормов для скота – достаточно; обычное хозяйство имело две – три лошади, две – три коровы, несколько овец. [912] Время колонизации всегда было временем, благоприятным для крестьянина: рабочая сила ценилась дорого, землевладельцы переманивали крестьян, предлагая им большие льготы. Во времена Киевской Руси постоянные междоусобицы были главным бедствием, от которого страдали сельские жители – вторгшиеся из соседнего княжества дружины охотились за «полоном»; пленников массами обращали в рабов. Теперь, после установления «великой тишины», сельское население могло жить спокойно, не опасаясь за свою жизнь. Рабов становится меньше, и в частности, монастыри уже не использовали рабский труд. [913] Свободные поселяне пользовались определенными правами, их уже не называли «смердами», как в прежние времена, – теперь они были «христиане», «крестьяне». Крестьяне свободно распоряжались своей землей, передавали ее по наследству, но продажа земли вотчинникам дозволялась лишь с особого разрешения князя и общины. В волости существовало свое общинное самоуправление; крестьянская сходка выбирала старосту, «сотского», «десятских», распределяла налоги и решала главные вопросы крестьянской жизни. По решению «всех христиан», староста мог сдать общинную землю в аренду, причем арендную плату он клал «всей братии на столец». Представители крестьянской общины, «волостные мужи» и «люди добрые», участвовали в суде вместе с княжеским волостелем. [914] Сохранились известия о традиционных крестьянских пирах, «братчинах», на которые собиралась едва ли не вся волость; на этих пирах мирили поссорившихся и разрешали тяжбы; по свидетельству Псковской Судной грамоты «братчина судит как судьи». [915] Изобилие земли и зерна, низкие налоги, мир и покой, общинное самоуправление, пиры-«братчины» – такова была жизнь крестьян в XIV веке. Может быть, это было лучшее для крестьян время за всю историю России – «золотой век» русского крестьянства. От этого времени не сохранилось известий о крестьянских выступлениях или о борьбе за землю. [916] Свидетельством крестьянского благополучия являются сравнительно редкие упоминания голодных лет: за полвека с 1310 по 1360 год лишь один раз (в 1332 году) упоминается сильная дороговизна. [917] Для сравнения можно отметить, что в 1210–1230 годах девять из двадцати лет были годами голода. [918]
909
Очерки русской культуры… С. 232, 235.
910
История крестьянства Северо-Запада России… С. 54; Рабинович М. Г. Поселения / Очерки русской культуры XIII–XV веков. Т. 1. М., 1969. С. 232.
911
Веселовский С. Б. Село и деревня в Северо-Восточной Руси. М., 1936. С. 47–48.
912
История крестьянства в Европе… С. 258; Шапиро А. Л. Проблемы социально-экономической истории… С. 13–14.
913
Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. Т. I. М., 1947. С. 220.
914
История крестьянства СССР с древнейших времен до Великой октябрьской социалистической революции. Т. 2. М., 1990. С. 141–143; Горский А. Д. Указ. соч. С. 138, 152; Алексеев Ю. Г. Аграрная и социальная история Северо-Восточной Руси XV–XVII вв. Переяславский уезд. М. – Л., 1966. С. 27 – 31
915
Псковская судная грамота. СПб., 1914. Ст. 113; История крестьянства СССР… С. 143
916
Горский А. Д. Борьба крестьян за землю на Руси в XV – начале XVI века. М., 1974 С. 37
917
Соловьев С. М.Указ. соч. С. 542
918
Подсчитано по Пашуто. В. Т. Голодные годы в Древней Руси / Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1962. Минск, 1964. С. 61 – 94
Источники не сохранили данных, которые бы позволили количественно описать уровень потребления крестьян в XIV веке. Ближайшие по времени массовые данные относятся к Новгородской земле конца XV века; они позволяют с некоторой долей вероятности представить, как могли жить крестьяне в условиях изобилия свободных земель. По расчетам А. В. Шапиро, в Водской пятине чистый сбор зерна на хозяйство составлял 171 пуд. При средней численности двора в 6 душ на душу приходилось 28,5 пудов зерна, в то время как для пропитания считается достаточным 15 пудов. Кроме того, имелся доход от животноводства, технических культур, леса, оцениваемый (в пересчете на рожь) в 42,7 пуда, то есть примерно в 7 пудов зерна на душу. [919]
919
Аграрная история Северо-Запада России XVI века. Север. Псков. Общие итоги развития Северо-Запада Л., 1978 (далее – аиСзр Т. III.) С. 178
Правда, нужно учесть, что крестьяне (за исключением живших в слободах) платили дань. Поначалу дань называли десятиной, и, возможно, она составляла десятую часть доходов. Однако в дальнейшем дань превратилась в фиксированный налог с «сохи»; в конце XIII века «соха» – это был большой двор, в который входили «два мужа работника» и две – три лошади. Позже, во времена Ивана III, на новгородчине «соха» составляла три «обжи» по одному работнику с лошадью, то есть три малых однолошадных двора. А. В. Шапиро полагает, что в XIV–XV веках одновременно с переходом от подсеки к трехполью происходил распад больших семей – и действительно, подавляющее большинство хозяйств на Новгородчине к концу XV столетия были малыми и однолошадными. [920] Подобный процесс происходил ранее в Киевской Руси, но катастрофа XIII столетия вернула Русь к подсеке и большим семьям – теперь все началось с начала.
920
Шапиро Л. В. Средневековые меры земельной площади и размеры крестьянского хозяйства в России / Проблемы отечественной и всеобщей истории. Л., 1969 С. 72; История крестьянства Северо-Запада России. С. 62
Таким образом, можно считать, что «соха» состояла из трех дворов, подобным дворам Водской пятины (где средний двор был равен «обже»). Общий доход с «сохи» в этой пятине составлял 641 пуд или 85 коробей зерна. Какую часть дохода отнимала дань? У В. Н. Татищева сохранилось известие о том, что в 1275 году дань собирали по полугривне серебра с «сохи»; [921] в 1384 году брали полрубля с деревни; в 1408 году – полтину с «сохи». [922] По заключению историков, рубль и гривна, «соха» и деревня – это одно и тоже, [923] таким образом, до середины XV века размер дани оставался постоянным и составлял полтину с «сохи». Рубль в XIII–XIV веках равнялся 196 г серебра, [924] полтина – 98 г, если считать в сохе три двора, то на двор придется 33 г серебра или 9 саманидских дирхемов. Если вспомнить, что в киевские времена со двора брали один, максимум два дирхема, то разница покажется огромной. Правда, как отмечалось ранее, в Византии и в Египте
обложение составляло 24–26 дирхемов, то есть было много выше монгольской дани. Низкое обложение в киевские времена объяснялось тем, что князья не имели бюрократического аппарата и не могли наладить проведение переписей и строгий сбор налогов. Низкие налоги обусловливали финансовую и военную слабость русских княжеств; они порождали ситуацию, когда военная элита была вынуждена развязывать междоусобные войны и жить грабежом собственной страны. Теперь, с приходом баскаков и даньщиков, появился бюрократический аппарат и появились настоящие налоги – это означало, что появилось сильное государство (правда, это была не Русь, а Золотая Орда).921
Татищев В. Н. История российская. Т. 5. М. – Л., 1965 С. 51
922
ПСрл. Т. XI. С. 85, 210
923
Веселовский С. Б. Село и деревня С. 47 – 48
924
Янин В. Л. Деньги и денежные системы // Очерки русской культуры XIII–XV веков. Ч. 1 М., 1969. С. 327
При всем том, что налоги резко возросли, необходимо учитывать, что их тяжесть зависит от уровня цен. Затруднение состоит в том, что цены на хлеб для XIV века неизвестны. Имеются лишь данные о том, в Пскове в 1409 году (когда хлеб был дешев) на полтину можно было купить 6 зобниц, то есть 8 коробей ржи. В 1425 году на полтину можно было купить 5 зобниц, в 1426 году – 8 зобниц. [925] Далее цены падают, что объясняется (как мы увидим ниже) демографической катастрофой, произошедшей в этот период, и использовать эти цены для характеристики положения в конце XIV – начале XV века (как делают некоторые авторы [926] ) нельзя. Поэтому наиболее представительной в данном случае является самая ранняя цена – цена 1409 года, при которой размер дани с сохи был эквивалентен 8 коробьям ржи.
925
Псковские летописи. Вып. 2. М., 1955. С. 35; Арестов Н. Промышленность древней Руси. СПб., 1866. С. 288. Зобница составляла 2/3 кади, а коробья – 1/2 кади. См. Каменцева Е. И., Устюгов Н. В. Русская метрология. С. 56
926
Павлов Н. Н. К вопросу о русской дани в Золотую Орду / Ученые записки Красноярского гос. пед. ин-та. 1958. Т. 13 С. 110; Кузьмин А. «Со всякие деревни по полтине» / Родина. 2003. № 11. С. 83 – 85
Общий доход «сохи» равнялся примерно 85 коробьям. Таким образом, в натуральном исчислении дань составляла 8/85 – порядка десятой части крестьянского дохода, это соответствует ее другому названию «десятина». Получается, что дань действительно была «десятиной». [927]
А Кузьмин, [928] оценивая тяжесть дани, отмечает, что в 1420-х годах в Пскове при сооружении крепостной стены работники получили по 6 рублей за 3,5 года, т е 1,7 рубля в год (более поздние данные по указанным причинам нельзя принимать во внимание) Дань с пешего работника составляла 1/8 рубля, [929] следовательно, в данном случае – 7,4 % «зарплаты» этого «мужа» В этом случае дань также примерно соответствует «десятине»
927
В. Л. Янин и С. М. Каштанов полагают, что дань собиралась не каждый год, а один раз в 7–8 лет. См. Янин В. Л. «Черный бор» в Новгороде XIV–XV вв. / Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. М., 1983. С. 106.; Каштанов. С. М Финансы средневековой Руси. М., 1988. С. 45 Однако большинство историков считают более убедительной точку зрения. М. Рублева, который доказывает, что дань собиралась ежегодно. Roublev M. The Periodicity of the Mongol Tribute as Paid by Russian Princes. During the Fourteenth and Fifteenth Centuries / Forschungen zur osleuropaischen Geschichle Band. 15. Berlin. 1970. S. 12
928
Кузьмин А. Указ. соч. С. 85
929
Соловьев С. М Указ соч. Кн. II. М. 1963. С. 520
Конечно, по сравнению с временами Киевской Руси дань была велика, и это объясняет многочисленные сообщения летописи о «дани великой». Однако, как можно судить по материалам конца XV века, обычная дань была в три – четыре раза меньше тех оброков, которые платили новгородские крестьяне, сидевшие в вотчинных или поместных землях. [930] Среди этих крестьян были, в частности, «половники», рента которых, как говорит само название, составляла половину урожая. И конечно, повинности крестьян XIV века были несопоставимы с барщиной XIX века, когда крепостные работали на помещика до пяти дней в неделю.
930
Шапиро А. Л Русское крестьянство С 44.
Приведенные здесь оценки уровня душевых сборов и налогов являются весьма приблизительными, но сам по себе порядок величин говорит о том, что в условиях изобилия свободных земель и относительно низких налогов крестьяне не испытывали недостатка в хлебе.
4.7. Московская Русь
Возвышение Москвы началось в начале XIV века борьбой московских князей за великокняжеский престол. После ухода баскаков за сбор и доставку ордынского «выхода» отвечал великий князь владимирский; это придавало титулу великого князя новое значение. В 1304 году тверской князь Михаил и московский князь Юрий устроили торг в Орде, обещая платить один больше другого, – и хан отдал Михаилу престол вместе с правом на сбор дани. [931] Но Юрий московский не захотел отступиться, он снова приехал в Орду, несколько лет жил в ставке хана Узбека и сумел склонить его на свою сторону. В 1317 году Юрий получил ярлык на великое княжение и в жены – сестру хана Кончака. Московские князья демонстрировали покорность ханам – в то время как Тверь пыталась сопротивляться; в 1327 году здесь вспыхнуло новое восстание. В итоге Тверь была разгромлена татарами, а Москва закрепила за собой Великое княжение Владимирское. [932] Право на сбор дани служило действенным оружием для подчинения других князей, и брат Юрия, Иван Калита, сумел объединить вокруг Москвы значительную часть северо-восточной Руси. Характерно татарское прозвище этого князя – Калита, то есть мешок с деньгами; надо думать, у Ивана Даниловича было достаточно денег, чтобы ладить с ордынскими вельможами. Иван Калита жил попеременно то в Москве, то в Орде, поддерживал хорошие отношения с Узбеком и исправно платил «выход». [933]
931
Соловьев С. М. Указ соч. Кн. II. М. 1963. С. 217
932
Kollmann N. S. The Principalities of Rus’ in the Forteenth century / The New Cambridge Medieval History Cambridge, 2000. P. 772
933
Насонов А. И. Указ. соч. С. 109–110; Горский А. А. Москва и Орда. С. 60 – 67
Можно приблизительно оценить долю великого князя и долю хана в общем объеме дани. После прекращения ордынских переписей княжеские даньщики продолжали учет населения [934] и составляли налоговые росписи; по-видимому, на основании этих данных летопись сообщает, что в 1360 году Великое княжение Владимирское насчитывало 15 «тем». [935] «Тьма» – это административная и фискальная единица, установленная в свое время монгольскими численниками и условно содержащая 10 тысяч дворов. Если считать в сохе один большесемейный двор и учесть, что с «сохи» брали по полтине, то доход московских князей от дани теоретически должен был составлять примерно 75 тысяч рублей. [936] Между тем, при Дмитрии Донском «выход» Великого княжества Владимирского составлял лишь 5 тысяч рублей. [937] Таким образом, в Орду шла лишь малая часть собираемой дани, львиная доля ее оставалась в Москве. Это несоответствие между данью и «выходом», конечно, не было секретом для ханов – и его можно объяснить с точки зрения порядков Орды. Дело в том, что в начале XIV века на Ближнем Востоке (и в Золотой Орде) получила распространения система икта, в соответствии с которой эмиры сами собирали налоги в своих владениях, передавая в казну лишь небольшую их часть. [938] Очевидно, ханы рассматривали улусы русских князей как икта, и этим объясняется как отзыв баскаков, так и незначительная величина «выхода».
934
Алексеев Ю. Г. У кормила Российского государства. С. 126
935
ПСрл. Т. XV Стб. 68; См также Насонов А И Указ. соч. С. 98
936
Вернадский Г. В. Указ. соч. С. 237.
937
Roublev M. Le tribut aux d’apres les teataments et accords des princes russes / Cahiers du Monde Russe et Sovietique. 1966. № 4. Р. 525, 527; Каштанов С. М. Финансы средневековой Руси. М., 1988. С. 8.
938
Пигулевская Н. В., Якубовский А. Ю., Петрушевский И. П., Строева Л. В., Беленицкий Л. М. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века. Л., 1958. С. 203.