История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты
Шрифт:
Характерно, что в соответствии с концепцией «общего блага» Мехмед II объявлял себя защитником бедняков от «сильных» [1128] – и именно эта защита была целью провозглашения «Канун-наме», в которых устанавливались, в частности, точные размеры податей и повинностей и меры против их превышения. Как отмечалось выше, репрессии против беев при Мехмеде II сопровождались конфискацией их владений («мульков»); были конфискованы и многие «вакфы», созданные беями и приносившие им доход. В 1470-х годах Мехмед приказал провести по всей стране проверку всех дефтеров и прав владения землями; многие проверяемые документы признавались недействительными, и «мульки», и «вакфы» отписывались в казну. После этих массовых конфискаций 90 % пахотных земель относилось к категории государственных земель, «мири». [1129]
1128
Inalcik H Mehemmed II
1129
Градева Р. О некоторых проблемах формирования османской системы управления / Османская империя государственная власть и социально-политическая структура. М., 199 °C. 46, 47, 49; Рансимен С. Указ. соч. С. 150; Inalcik H. The Ottoman State P. 105
Факт проведения земельной переписи с целью конфискации «незаконно» приобретенных владений не имеет аналогов в мусульманской истории. Но такой прецедент имел место в истории Византии: так поступил император Василий II (956 – 1025), объявивший себя, так же, как и Мехмед II, защитником бедняков от «сильных». [1130]
Первые
1130
История Византии. Т. 2. М., 1967. С. 219–221; Диль Ш. Основные проблемы византийской истории. М., 1947 С. 108
1131
Законоположение вилайета Караман / Аграрный строй Османской империи С. 58; Сборник документов по социально-экономической истории Византии М., 1951 С. 172–173; Пространный реестр Гюрждистанского вилайета / Аграрный строй Османской империи. С. 158 – 159
1132
Законоположение ливы Айдын / Аграрный строй Османской империи. С. 46 – 47
Византийское культурное влияние имело широкий характер и распространялось на все стороны жизни – особенно оно проявлялось в организации ремесла и торговли. Уцелевшее городское население было по преимуществу греческим или армянским и, как можно заключить из документов более позднего времени, в городах сохранялись цехи, имевшие византийское устройство, а торговля регламентировалась в соответствии со старыми византийскими установлениями. В частности, должность мухтесиба, соответствовала должности византийского эпарха, обязанного контролировать цены и качество продукции. Пекарь, к примеру «должен был работать в чистоте и печь хлеб вкусный и дабы не было недовеса и сырого хлеба». [1133] Османская практика регулирования цен на товары в целях поддержания «справедливости» восходит к аналогичной византийской практике. При установлении цен учитывались затраты и прибыль, которая не должна была превосходить 10 %, и лишь в сложных ремеслах – 20 % (в византийских регламентах прибыль обычно составляла 8,33 %). [1134]
1133
Цит. по Тодоров Н. Балканский город XV–XIX веков. Социально-экономическое и демографическое развитие. М., 1976 С 106
1134
См. Литаврин Г. Г. О соответствии между византийскими и османскими формами организации экономики города в XV–XVI вв. / Исторические и историко-культурные процессы на Балканах. М., 1982. С. 30–42; Гордлевский Вл. Государство Сельджукидов Малой Азии. М. – Л., 1941. С. 102–103, 126; Еремеев Д. Е., Мейер М. С. Указ. соч. С. 107
Подводя итоги нашему обзору социального устройства Османской империи, можно отметить, что оно определялось главным образом действием военно-технического фактора в комбинации с процессами социального синтеза. «Пороховая революция» привела к созданию новой армии и, в соответствии с теорией военной революции, обусловила победу этатистской монархии. В этом же направлении действовали и процессы социального синтеза, результатом которых было частичное перенимание османами византийского этатизма. Позже в процессе трансформации по османскому образцу эти византийские компоненты перенимались другими странами, в том числе и Россией.
Таким образом, на свет родилась мощная этатистская монархия, владевшая армией, оснащенной новым оружием. Это вызвало волну османских завоеваний, захватившую все восточное Средиземноморье. Под впечатление османских побед многие страны Евразии заимствовали порядки османов, и османская модель этатистской монархии распространилась на Иран, Индию, Россию и некоторые другие государства.
5.3. Трансформация по османскому образцу: введение Поместной системы
Возвращаясь к ситуации, сложившейся на Руси после экосоциального кризиса 1420 – 50-х годов, необходимо отметить, что он наиболее тяжело отразился на Северо-Западе Руси, на Новгородчине. Население значительно уменьшилось, поля было некому обрабатывать, в хозяйствах бояр ощущался недостаток рабочей силы. Сохранилось свидетельство управляющего одной из вотчин, который писал, что половины вотчины пуста, а оставшиеся крестьяне хотят уйти. [1135] Как отмечалась выше, в Пскове простой рабочий мог купить на дневную плату 24 кг ржи – это была очень высокая плата, в 3–5 раз больше, чем в XVI столетии. На Руси сложилась та же ситуация, что и в странах Европы после Великой Чумы: нехватка сельскохозяйственных рабочих заставляла лендлордов платить им большую плату или… пытаться принудить их к работе силой. В Англии и Франции попытка вернуть крестьян в крепостное состояние привела к большим восстаниям и закончилась неудачей, но в Польше и Литве закрепощение стало реальностью. [1136] В 1447 году Судебник короля Казимира IV оформил вотчиную власть землевладельцев над их крестьянами. «Поистине земледельцы обременены жесточайшим рабством», – говорил королю профессор Краковской академии Ян из Людзиска. [1137] К концу XV века было отменено право давности при розыске беглых крестьян, крестьян продавали, меняли, закладывали. [1138] Между тем Новгород, изнемогая в борьбе с Орденом, все теснее сближался с Литвой; с 1430 года новгородцы приглашали на княжение литовских князей, вассалов короля Казимира. «Литовская» партия в Новгороде состояла из бояр, которым очень нравились порядки Литвы и Польши: уже в 1440-х годах в договоре новгородцев с Казимиром было установлено правило возвращать хозяину всех беглых крестьян наравне с холопами. Бояре заключали между собой договора и обязывались не принимать к себе крестьян из чужих поместий. [1139] В 1471 году бояре принудили новгородцев пригласить королевского наместника; Казимир вступил в управление Новгородом и – характерная подробность – обязался не принимать жалоб от холопов и смердов на своих хозяев. [1140]
1135
Цит. по История крестьянства Северо-Запада России С. 75
1136
Freedman P Rural Society / The New Cambridge Medieval History Vol VI Cambridge, 2000 P 82 – 101
1137
Цит. по История крестьянства в Европе. Т. II М., 1986. С. 395
1138
Данилова Л В Указ. соч. С. 82
1139
Никитский А. И. История экономического быта Великого Новгорода М., 1893. С. 194
1140
Данилова Л. В. Указ. соч. С. 82
В московских землях складывалась иная ситуация. В обстановке разрухи бояре и монастыри часто присваивали запустевшие «черные» земли: «…Пустоши волостные
разоймали бояре и митрополиты… и нам, господине, было не до земель, людей было мало, искати некому», – говорится в одном из актов того времени. [1141] Когда спустя несколько десятилетий население увеличилось, крестьяне стали отстаивать свое право на отнятые у них земли в судах; судебные процессы приняли массовый характер – и великий князь Иван III встал на сторону крестьян, решая дела в их пользу. [1142]1141
Акты феодального землевладения и хозяйства XIV–XVI веков. Ч. I. М., 1951. № 254
1142
Горский А. Д.Борьба крестьян за землю. С. 61.
Переход Новгорода в литовское подданство вызвал немедленную реакцию Ивана III. В мае 1471 года великий князь созвал на совещание своих братьев, митрополита и воевод, чтобы обсудить произошедшее. Очевидно, в то время Иван III еще не чувствовал себя самодержавным монархом и в важных случаях советовался с боярами и со «все воя». [1143] Летом 1471 года великокняжеское войско разгромило новгородцев на реке Шелони и заставило их отказаться от присяги Казимиру. Борьба великого князя с Новгородом имела социальный подтекст: его противниками выступали бояре из «литовской партии», а «меньшие люди» были по большей части на стороне Москвы. [1144] Иван III обещал боярам «не вступаться» в их вотчины – однако после мятежа в 1479 году великий князь казнил несколько «великих бояр» из числа заговорщиков и конфисковал их земли. По-видимому, эти земли были розданы первым помещикам, о которых упоминает жалованная грамота 1482 года. [1145] Решительная реформа была произведена зимой 1487 / 88 года: в ответ на некий (возможно, мнимый) «заговор» Иван III выселил всех богатых новгородцев, отправил в Москву 7 тысяч «житьих людей» и вселил на их место москвичей. Это событие летопись назвала «выводом» новгородцев. [1146] Практически все земли Новгорода – кроме немногочисленных крестьянских земель – были конфискованы; затем была проведена перепись и осуществлено первое массовое наделение воинов поместьями. [1147]
1143
ПСрл Т. XII. С. 129
1144
Соловьев С. М. Сочинения Кн III М., 1989 С. 22
1145
аиСзр. Т. I. С. 13; Бернадский В Н Новгород и новгородская земля в XV веке. Л., 1961 С. 302
1146
ПСрл. Т. XII С. 220
1147
ПСрл. Т. XIII С. 220 – 221
Эта небывалая до тех пор на Руси акция имеет огромное значение – она положила начало созданию поместной системы, системы, которая легла в основу нового российского государства. Специалисты подчеркивают, что поместная система представляла собой качественно новую военную организацию, что она появилась внезапно и сразу же получила широкое распространение. [1148] Новое международное положение Москвы требовало создания новой армии. В середине XV века Золотая Орда окончательно распалась, и ханства-наследники сошлись в долгих междоусобных войнах. В 1480 году, опираясь на союз с Крымом, Иван III отразил вторжение астраханского хана Ахмата и формально прекратил выплату дани татарам. Однако опасность набегов сохранялась; татары сохраняли военное превосходство, обусловленное мобильностью кавалерии и использованием мощных луков. Чтобы устоять в новом раунде войны с Великой Степью, независимому Московскому государству требовалось очень сильное войско. Между тем в начале правления Ивана III Москва не имела отлаженной военной системы. [1149] Войско великого князя представляло собой старинное ополчение, состоявшее из детей боярских и «городовых полков», к примеру, в 1469 году Иван III послал на Казань «из Москвы сурожан и суконников, и купчих людей, и прочих всея Москвичей, кто пригожи, по силе…» [1150] Необходимо было проведение военной реформы – и понятно, что советники великого князя искали образец для такой реформы.
1148
Алексеев Ю. Г., Копанев А. И. Развитие поместной системы в XVI в. / Дворянство и крепостной строй России XVI–XVIII вв. М., 1975. С. 57; Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси Т. I. М., 1947. С. 281
1149
Alef G. Military Reforms on the Second Half of the Fifteenth Century. / Foschungen zur Osteuropadischen Geschichte. 1973. Bd. 18 P. 74
1150
ПСрл. Т. XII. С. 121.
Вопрос об истоках поместной системы является предметом давних споров историков. Некоторые специалисты считают, что эта система была заимствована из Византии. Волею судеб история России была тесно связана с историей Византийской империи – обе страны соединяли узы общей религии, православия. После падения Константинополя Россия стала последним оплотом греческой веры и сюда устремились беглецы с Балкан. В 1472 году великий князь Иван III женился на Софье Палеолог, племяннице последнего византийского императора. Вместе с Софьей в Россию прибыло много греков. К. А. Неволин и В. Б. Ельяшевич считали, что Софья и окружавшие ее греки могли подсказать Ивану III мысль о введении поместий по образцу греческой пронии. [1151] Однако исследования В. И. Саввы показали, что влияние Софьи преувеличивалось современниками; Софья долгое время находилась в немилости и не имела голоса при решении государственных дел. [1152]
1151
Неволин К. А. История российских гражданских законов. Т. II. СПб, 1851. С. 195; Ельяшевич В. Б. История права поземельной собственности в России. Т. I. Париж, 1948. С. 369.
1152
Савва В. Московские цари и византийские василевсы. Харьков, 1901. С. 47, 103.
Нам представляется, что источник поместной системы следует искать не в давно разложившихся и забытых к тому времени византийских институтах, а в более близких порядках могущественного соседа – Османской империи. Как отмечалось выше, «вывод», «сюргун», был обычным последствием османского завоевания, и все дальнейшие мероприятия Ивана III на Новгородчине – перепись населения, земельный реестр, фиксация налогов и наделение воинов поместьями – в точности копировали османскую процедуру присоединения завоеванных земель к Империи. Точно также и условия владения поместьями в точности копируют условия владения османским «тимаром». Так же, как в Турции, русскому воину за его службу давали от государя поместье с крестьянами – однако это поместье оставалось государственной собственностью; помещику причитались лишь платежи, зафиксированные в переписных листах. Поместье было небольшим, молодой воин, «новик», получал не больше 150 десятин земли – около десяти крестьянских хозяйств, это примерно соответствовало османскому «кылыдж тимару». Так же, как в Турции, каждую весну воины собирались на войсковой смотр и затем отправлялись в поход или на сторожевую службу на границе – служба была практически постоянной. Если воин на смотру или в походе вызывал недовольство командиров, то поместье могли отнять; если помещик проявил себя в бою, то «поместную дачу» увеличивали (у османов эти добавки назывались «хиссе»). Воинские командиры, бояре и воеводы, получали до 1500 десятин земли, но были обязаны приводить с собой дополнительных воинов – наемных слуг или боевых холопов – по одному человеку с каждых 150 десятин (у османов – одного человека с 1–2 тысяч акче дохода). Дворянин, получавший отставку по старости или из-за ран, имел право на часть поместья, «прожиток» (у османов – «текайюд»). Если сын помещика поступал в службу вместо умершего отца, то он мог наследовать отцовское поместье – но не все, а лишь в тех размерах, которые полагались «новику» (то есть «кылыдж тимар»). [1153]
1153
Веселовский С Б. Указ. соч. С. 306–312.