История жизни герцогини Амальти
Шрифт:
Казначей недовольно поджал губы, подтверждая всем своим видом, что да, он старикан. Хотя ему скорее всего было около сорока лет. Немного сутулящийся, невероятно серьёзный, возможно даже грозный, но слегка растерянный, от напора графини Совин.
– Дорогая, говорите вы о нашем деле, - прохаживаясь по кабинету и рассматривая скудное убранство произнесла Эмма.
– Ваше сиятельство, к вам поступили мои деньги из графства, я пришла за ними – радостно выпалила Элья.
– Простите, ничего не знаю. Какие деньги, почему ко мне? – совсем не радуясь отбился
– Ну как же, вот указ королевского поверенного, так что платите по счетам! – помахав бумажкой перед носом, Элья всё же дала её в руки графу.
– Так, так, ну что ж, всё верно – не стал отпираться его сиятельство – только денег в казне нет.
– Как это нет, я не давала разрешения тратить мои деньги, - возмутилась девушка.
Казначей развёл руками, всячески показывая, что ничем помочь не может и посмотрел на дверь, надеясь, что леди догадаются двинуться к выходу. Графиня Совин догадалась. Подойдя к двери она выглянув в приёмную, подарила очаровательную улыбку секретарю, потом захлопнула дверь и задвинула засов изнутри. Две леди и казначей оказались заперты в кабинете.
– Ой, - счастливо улыбаясь выдохнула леди Таури.
– Ах, - поддакнула ей леди Совин и эротично вытаскивая из рукава длинную атласную ленту начала приближаться к графу Динари. С мужчиной ранее ничего подобного не случалось. К нему вообще редко заходили посетители, тем более дамы. На общественных мероприятиях его сторонились, так как он не мог отделаться от мысли, во сколько обходится каждый приём и лицо королевского казначея всегда было «кислым». К тому же он считал удобным такие мероприятие для того, чтобы напомнить должникам о их недоплаченных или совсем невыплаченных налогах с поместий.
Телосложение выдавало в нем человека скорее духовных достижений, чем физических, что так же не привлекало к нему особ женского пола. Сейчас, наводящий ужас на подчинённых грозный лев, страшно растерялся и совершенно не знал, что противопоставить двух обнаглевшим красавицам.
Графиня Совин, наслаждаясь происходящим террором даже прищёлкивала языком. Подойдя вплотную к многолетнему мучителю, пусть не лично, но сборщики налогов немало попортили нервов в своё время женщине, она привязала одну руку к новомодному стулу с подлокотниками. Словно опомнившись, вторая графиня, более молодая, делая сострадательное выражение лица, выхватила из своего рукава такую же ленту и привязала вторую руку к подлокотнику. Обе дамы старательно навязали узлы и сделали пышный бант по завершению работы. Его сиятельство наконец восстановив самообладание усмехнулся.
– Что дальше милые леди? Денег я вам всё равно не дам, хоть пытайте, - опрометчиво закончил он.
– Какой отважный – растроганно произнесла Элья.
– Настоящий казначей – браво подтвердила Эмма, - дорогая, пока наш пыточный инструмент не растаял, прошу выдать его мне – и протянула ладошку.
Девушка немного засуетившись достала из сумочки горсть льда.
– Немного подтаяло, - расстроилась она.
– Ничего, начинаем, - взяв несколько кусочков она бросила казначею за шиворот, от неожиданного коварства, его сиятельство взревело.
Секретарь за дверью начал стучать
и требовать немедленного освобождения начальника. Услышав призывы помощника, казначей мужественно стал терпеть скользящие по спине мокрые холодные льдинки.– Дорогая, - в восторге прижала руки к груди Эмма – это ли не образец геройства!
– Потрясающе, - раскрыв пошире глаза, прошептала Элья – но мы ещё не получили мои деньги, придёться подвергать пыткам дальше.
Проявив в меру сочувствия, девушка снова полезла в свою сумочку и медленно вытащила намокшее ото льда перо.
– Испортилось – расстроилась она.
– Ничего, так даже чувствительнее будет, - подбодрила соучастницу Эмма. Как более старшая и возрастная, она принялась водить пёрышком по лицу, по шее казначея. Когда она кончиком пера залезла в ноздрю, он всхрюкнул, подбодрённая реакцией Эмма, стала искать ещё коварные места. Следующим оказалось ухо, не выдержав его сиятельство рассмеялся. Секретарь перестал назойливо стучать в дверь и крикнув, что бежит за помощью, затих.
– Надо торопиться, - предупредила более юная соучастница.
– Ваше сиятельство, отдайте нам тысячу золотых и ваши мучения закончатся – ткнула пальцем в казначея графиня Совин.
– Леди, я вам уже сказал, у меня нет денег, - гордо ответил Динари, вызвав невольные улыбки мучительниц.
– У меня есть мятные палочки, если их съесть много, то дыхание перехватывает, но боюсь, что помощь подоспеет раньше, - высказалась Элья.
– Нет, этого грозного и решительного мужчину мятными палочками не сломить, - задумчиво ответила компаньонка.
– Тогда по самому дорогому будем бить? – ужасаясь спросила юная дева.
– Нет выхода, - сурово сдвинув брови и ударяя кулаком по столу решилась леди Совин.
Казначей побледнел, и опустил глаза на своё самое дорогое, чуть не упустив момент, когда более старшая леди, взяла хозяйственную книгу и медленно вырвала оттуда страницу.
– Неееет, - громогласный вопль казначея, впоследствии обсуждали потомки не одно столетие.
Выхватив у Эммы вырванный лист, леди Таури с выражением крайней жестокости стала рвать его пополам, после ещё раз, а леди Совин уже тянула следующий лист.
– Нет, оставьте, прекратите, что вы делаете! – бушевал казначей пытаясь освободиться из на удивление крепких лент.
Элья быстро просмотрела следующий листок и страдальчески воскликнула:
– О стихии, это же счета, сплошные цифры! Разве восстановишь их потом! – и разорвала лист.
– Прекратите немедленно, - рычал казначей.
– Отдайте положенную выплату, - отвечали дамы.
На пятом листке его сиятельство сдался и кивнув на полку разрешил взять десять туго набитых мешочков. Граф Динари оживился на секунду, когда увидел, как маленькие сумочки леди трансформируются в приличных размеров сумки и снова обмяк. В этот момент раздался грохот и дверь в кабинет была выбита. На пороге появились дюжие молодцы, а следом за ними, его величество Фердинанд с выглядывающим из-за плеча секретарём.