Итальянская комедия Возрождения
Шрифт:
Рыбак. Шесть штук я поймал нынче ночью и четырех утром. И все руками, бесов этих я не боюсь. Заплатите мне, ваша милость. Я спешу.
Причетник. Твой отец тебя, конечно, проклял?
Рыбак. Уж так проклял, что оставил совсем нищим.
Причетник. Заставь прочитать обедню Святого Григория,{57} и они в страхе разбегутся.
Рыбак. Какое, к черту, дело миногам до обедни Святого Григория? Заплатите мне сейчас же, иначе мне придется занести все это в Календарь.
Причетник. Хватайте его, преподобные
Рыбак. Ай! Негодяи!
Причетник. Et homo factus est.{59}
Рыбак. Ай! Содомиты!
Причетник. Кусаешься?
Рыбак. Кулаками, разбойники?
Причетник. Et in virtute tua salvum me fac. Acqua santa.{60} Сюда!
Рыбак. Пустите меня, злодеи! Что я, бесноватый, а? Я — бесноватый?
Причетник. Не бойся, не ори, сейчас ты войдешь…
Рыбак. Разве что, как сказал Геркулес, к вам в задницу войду, бесстыдники этакие!
Причетник. In ignem aeternum.{61}
Рыбак. Вы меня туда и повергнете, расстриги!
Причетник. Тащите его внутрь! Conculcabis leonem et draconem.{62}
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТНАДЦАТОЕ
Параболано. Ни лошади, ни сады, ни какие иные наслаждения не могут изгнать из моего сердца обольстительного образа Ливии. Я дошел до того, что для меня пища — отрава, отдых — мучение, день — тьма, а ночь, которая, казалось, должна меня успокоить, терзает меня так, что я возненавидел самого себя, я жажду скорее умереть, чем жить в таком состоянии. Но вот мастер Андреа. Если он меня слышал, то непременно высмеет в какой-нибудь канцоне. Уж лучше отправлюсь домой.
ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТОЕ
Мастер Андреа. Ха-ха! Я нашел себе развлечение. А вот и Россо. Как дела, приятель?
Россо. Ты смеешься, и я смеюсь. Ха-ха! Божественная шутка… Один рыбак… ха-ха!.. Расскажу на досуге, сейчас спешу отнести эту одежду, видишь, у меня на руке, а заодно и эти миноги. Тот, кому они предназначаются, получит только половину, другую же я намереваюсь поглотить сам в наипочтеннейшем кабачке. Прощай!
Мастер Андреа. Будь здоров.
ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ
Мастер Андреа. Я обещал найти покровителя для этого сиенца и сам согласился быть его наставником. Вот, принес ему книжку гаданий, она поможет мне сделать из него настоящего придворного. Ага! Тут-то мы за него и примемся, чтобы уже к августу он у нас стал совсем хорошим и исправным. Я втер бы очки и родному отцу, а не то что какому-то сиенцу, заметь я только, что отец вздумал сходить с ума. Ведь заплатить за лошадей тому, кто готов собственные мозги отправить
на почтовых, — благодеяние не меньшее, чем очистить мир от доброй части монахов и попов, ибо стоит только башке распроститься со своими мозгами, как она тотчас же наполняется чинами, почестями и всевозможными сокровищами. Такой человек не поменялся бы положением даже с бывшим псарем Сарациной, и, приходя в восторг от любого поддакивания, он брезгует Градасьо, придворным карликом при Медичи. А потому, если мне удастся обработать безумие этого сиенского сопляка, он будет мне обязан не меньше, чем обладатели французской болезни обязаны индийскому древу. Я же вижу, что это за птица! Клянусь честью, я внесу его в синодик дураков, пусть его торжественно поминают в честь и во славу этой страны, достойной своих цепей… чуть было не сказал — Сиены.ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ
Мастер Андреа. Приветствую, сочувствую и тому подобное.
Мессер Мако. Добрый день и добрый час. А где книжка?
Мастер Андреа. Вот она, к услугам вашей милости.
Мессер Мако. Я не переживу, если вы сейчас же не дадите мне урока.
Мастер Андреа. Вы шутите.
Мессер Мако. Напрасно вы меня оскорбляете.
Мастер Андреа. Разве я вас оскорбил, назвав шутником?
Мессер Мако. Да, потому что я никогда не был шутником, ни я, ни кто-либо из моей родни. Так начнем же.
Мастер Андреа. Главное, что придворный должен уметь, — это сквернословить, быть азартным игроком, завистником, развратником, еретиком, льстецом, злоязычным, неблагодарным, невеждой, ослом; он должен уметь заговаривать зубы, изображать из себя нимфу и быть по необходимости то мужиком, то бабой.
Мессер Мако. Adagio, piano, fermo! Что значит быть то мужиком, то бабой? Я этого шифра не понимаю.
Мастер Андреа. Это значит быть и мужем и женой попеременно.
Мессер Мако. Кажется, я вас понял. Но как сделаться еретиком? Это, кажется, посложнее?
Мастер Андреа. Так слушайте.
Мессер Мако. Я весь внимание.
Мастер Андреа. Когда вам кто-нибудь скажет, что при дворе существует доброта, скромность, любовь и совесть, вы должны ответить: «Не верю».
Мессер Мако. Не верю.
Мастер Андреа. Отлично. А если кто станет убеждать, что грешно нарушать посты, вы ответите: «Плевать!»
Мессер Мако. Плевать!
Мастер Андреа. Словом, если кто будет вам говорить о дворе хорошее, вы должны неизменно отвечать: «Вы лжец».
Мессер Мако. Уж лучше я скажу: «Ты нагло врешь».
Мастер Андреа. Пожалуй, это будет понятней и короче.
Мессер Мако. А почему, учитель, придворные сквернословят?
Мастер Андреа. Чтобы казаться многоопытными, а также из-за жестокости Акурсия и того, кто, распределяя придворные должности, отдает доходные места негодяям, обижает хороших слуг и доводит придворных до такого отчаяния, что они готовы заявить: «Отрекаюсь от единого крещения».
Мессер Мако. А как сделаться невеждой?
Мастер Андреа. Оставаться скотом.