Иван Премудрый

Если княжество находится посерёдке, то выгод здесь очень даже много, а две выгоды, так вообще - самые главные.

Первая, это конечно же торговля. Что с севера на юг, что наоборот, с юга на север, с запада на восток и в обратном направлении, едет торговый люд, товар везёт. Приторговывает по дороге, чтобы нескучно было, а княжеству от этого прямая выгода.

Народ товары покупает, свои продаёт, а со всего с этого денежки в княжескую казну текут. Пусть в каждом конкретном случае денежка и небольшая, но если всё взять, да объединить, то получается - с миру по нитке, царю рубаха. Но это где-то там, далеко, царю рубаха, а здесь княжество, значит рубаха князю. Вот благодаря такому своему местоположению и процветало княжество.

Вторая причина, тоже в месторасположение княжества упиралась. Получилось так, правда изначально, давным-давно ещё, много воевать пришлось, чтобы соседние княжества и царства захирели все, они и захирели. Теперь же, если и существуют, то вовсе не процветают и не здравствуют, как то княжество, где князь князем является.

Оно всё это хорошо тем, что если вдруг кому-нибудь и взбредёт в голову воевать с князем, то шиш с маслом, ничего не получится, силёнок не хватит. В смысле, в одиночку воевать не получится, а чтобы сговориться, да всем скопом напасть - с севера, да с юга, одновременно, так для этого сначала, вот именно, договориться надо. Но договориться у всех этих царств-княжеств, заморышей, не получится, потому что для этого надо будет перво-напрево, через князево княжество проехать, а это непросто. Непросто потому, что соглядатаи да послухи у князя такие, аж первый сорт, поискать надо. Они, почти все, постоянно в тех царствах-княжествах находятся и, это уж точно, хлеб свой даром не едят и милости княжеские даром не получают.

Опять же, купцов всяких, тьма тьмущая что туда, что сюда, почитай круглый год ездит. А купцы, они народ не то, чтобы болтливый, скорее словоохотливый. Те, которые из них самые именитые, а значит и больше других о том, что где творится и происходит, знающие, они завсегда к князю на поклон приходят, подарки приносят. А князь, он ведь тоже не дурак. Он подарки примет, расспросит их о делах ихних, торговых и о том, что в соседних, и не соседних, царствах-княжествах творится, тоже расспросит. Бывает, зависимости от того, насколько рассказанное купцами для князя ценным окажется, сборы торговые им уменьшит. Иногда бывало, что чуть ли не бесплатно дозволял торговать. Ну а торговый люд, он сами знаете, выгоду за версту чувствует, поэтому и рад стараться. Вот такой вот, говоря премудрым, университориевским языком, на тот момент была политическая обстановка в княжестве. А что, вполне нормальная себе обстановка, в других не в пример хуже, того же царя Салтана возьми.

***

Емеля, он, когда бочкой интересовался, всё заглянуть в неё хотел, говорил, что посмотреть и определить хочет, сколько и чего в такую бочку может поместиться? Но Старик в бочку ему заглядывать не разрешил. Он ничего не стал объяснять, просто не разрешил и всё тут - моя бочка, что хочу, то и делаю!

Подействовало, но не совсем. Емеля, ну чтобы хоть как-то определить то ли предназначение, то ли происхождение бочки, всё-таки выпросил у Старика дозволения размеры с неё снять. Он так и сказал, мол, хочу таких понаделать и всем желающим продавать. С его слов выходило, что бочек таких ни у кого нет, поэтому покупать будут охотно. Врал конечно, и Старик это видел, но размеры снять разрешил.

"Пусть снимает.
– подумал он.
– Всё равно ведь не отстанет".

Измерив бочку, Емеля успокоился и засобирался домой. Более того, предложил Старику вместе поехать, ну как попутчики, заодно и поговорить по дороге, но Старик отказался:

– За компанию конечно спасибо, но сам понимать должен. Человек ещё от купца не приехал, подождать надо. Да и лошадь моя, уж больно она печки твоей пугается. Когда ты подъезжал, так она если бы не была стреножена, точно, в лес убежала.

– Это она от неграмотности.
– пояснил Емеля.
– Ну ладно, тогда поехал я. Ты, если что, обращайся...

Видите, какая удача сегодня прямо-таки валом к Старику валит?! Сначала Золотая Рыбка, теперь вот Емеля, и все - если что, обращайся мол. Не знаю кому как, а мне завидно, по-хорошему разумеется.

Емеля уехал. А немного погодя и доверенный человек, который от купца, появился. Процедура передачи рыбы от одного к другому много времени не заняла. Старик имел дело с этим человеком уже много лет, поэтому всё происходило довольно-таки быстро, потому что на доверии. Сколько рыбы, определяли на глаз, при этом никогда не спорили. Да и зачем спорить? Ну и какая разница, если сегодня получилось немного меньше? Будет завтра, и завтра вполне может получиться немного больше. А поскольку процедура такая происходит каждый день, то и глотки драть нет никакого смысла, потому что если взять на круг, то без обмана получается. Вот вам и коммерция такая вот! А почему такая, а потому, что на доверии основанная.

Рыба была продана, доверенный человек поехал себе дальше. Чуток погодя, лошадь была отловлена, распутана, запряжена и Старик, да, перед этим он амбар закрыл, отправился домой.

А вот лошади, той похоже, было всё равно куда идти - из деревни к морю или от моря к деревне, в смысле, одинаково приятно. И там, и там, в конце пути, её ожидал отдых и почти что свобода полная. Ну разве что в деревне Старик её путами не спутывал и она могла ходить по лужайке как ей вздумается, а не прыгать подобно никому неведомой в тех краях кенгуру. Что это, разумеется никто не знал и не догадывался, ну разве что Иван знал, на то он и Премудрый. Но Иван с посольством был пока ещё далеко, хоть и двигался в эту сторону.

***

Чтобы ни говорили, а возвращаться домой - всегда приятно, а уж тем более после удачной рыбалки, да к тому же, Старуха перестала ругаться.

Так вот, о дороге домой. Если раньше, буквально ещё позавчера, Старик возвращался домой, как бы это сказать, - "ура" не кричал, то сегодня - совсем по-другому. Ну согласитесь, мало приятного, когда приходишь домой весь уставший и голодный, но ни в коем случае не пьяный и не за полночь, и с деньгами за рыбу вырученными, а тебя, один леший, дома ругань со скандалом ожидают. Я вот удивляюсь Старику, как это у него сил, да каких там сил?! Это неизвестно даже как называется, чего у него было столько много и хватало, чтобы в ответ на все Старухины скандалы, не отлупить её, не запить горькую, а то и вообще, к другой женщине не сбежать? Песенка есть, не из тех времён, которые описываю, а из наших, из современных:

"Любите девочки простых романтиков: отважных лётчиков и моряков...".

Лётчиков в те времена понятно, что не было, ну разве Баба-Яга со Змеем Горынычем. Но они принадлежали совсем к другой "авиации", к элитной, если можно так сказать, куда простому человеку вход на три замка запрещён, заказан и заколдован. А вот моряки были и Старик - один из них. Если кто-то скажет, мол, какой, к такой-то матери, Старик моряк, если он рыбу ловит? Отвечу: сравните разницу - одно дело просто по морю ездить, от одного берега до другого и почти тоже самое, только немножко не так - при этом ещё и рыбу умудряться ловить. Ну и кто больше моряк? Впрочем, дело ваше, думайте, как хотите.

Это всё к тому, что не иначе как, был Старик романтиком, до мозга костей им был, поэтому и терпел ругань и скандалы Старухины и никаких ответных мер не предпринимал. Так что, выходит права песня, романтики лучше, они не скандалят в ответ, а романтизируют там себе что-то и во всём со скандалопроизводителем соглашаются.

И выходит, что Царицу с Гвидоном Старик не просто так спас, дадено это ему было в виде награды за романтизм и мужественное терпение. А бочка, хоть и расчудесная вся, как бы в придачу, в качестве премии. И заметьте, Золотая Рыбка здесь совсем не причём. Они только сегодня познакомились, а буквально вчера, хоть и знали о существовании друг друга, знакомы не были.

Не подумайте чего такого - всё гораздо проще. Старик, запряг лошадь, положил в телегу с прочими рыбацкими принадлежностями: невод, немного рыбки, может гости рыбку любят, кто знает, закрыл амбар и поехал домой, в деревню. А вон те вон все умничания, это от меня, лично.

Дорога, что из деревни к морю, что в обратном направлении - одна и та же. Лошадь не в счёт, о чём она думала и думает, не знает никто и никогда не узнает. Старик, пока будет ехать до дома, разумеется будет о чём-то думать и на этот раз более-менее понятно о чём, поэтому думки его неинтересные. Вот и я, сижу, кофе напившийся, и не то, чтобы размышляю, скорее, дурью маюсь, потому что писать что-то надо, пока он домой едет, а про мысли Стариковы уже писал...