Иванов катер. Капля за каплей. Не стреляйте белых лебедей. Летят мои кони…

Перебрались на острова. Ловили рыбу: просто так, для забавы. Собирали ягоды, искали грибы, но не нашли: стояла сушь, и хоть грибам по всем законам полагалось уже пойти, в этом году они запаздывали. Лида сварила уху, позвала обедать.

–  Эх, выпить нечего!
– вздохнул Вася.
– Лидуха моя насчет этого кремень: иссохнешь, пока допросишься. Строга!…

–  Это правильно, - тихо сказал Иван.
– Вот что значит - жена. Ты, Василий, всегда слушай ее, держись за нее.

Ничего не сказал Иван особенного, но Вася и Лида услышали в этом что-то тревожное. Переглянулись, и Вася упрямо мотнул коротко стриженной головой.

–  Скажу я, Лидуха.

–  Не надо.

–  Нет, скажу!
– Вася бросил ложку, уперся взглядом в Ивана.
– Надо честно, без обмана. Правду надо вам знать, Иван Трофимыч.

–  Ой, зря!… - вздохнула Лида.

–  Обманывает она вас, - твердо сказал Вася.
– Еленка обманывает. С этим. С Сергеем.

–  Знаю.
– Иван еще ниже опустил голову.

Вася растерянно замолчал. Иван хлебал уху, не поднимая глаз и не чувствуя вкуса. Ныла, не переставая, перебитая давним осколком нога.

От чая он отказался. Лег на траву, закрыл глаза. За костром переговаривались шепотом, осторожно звякая посудой: считали, что он спит. А он думал о том, о чем уже все знали.

Холодный ветерок налетел неожиданно, зашуршав в камышах. Иван сразу очнулся. Сел, обеспокоенно обшарил глазами небо: на севере тяжело слоилось сухое рыжее марево.

–  Собирайтесь, - сказал он, вставая.
– Сейчас шквал ударит.

Втроем побросали вещи в лодку, поспешно расселись, Иван с силой греб, отводя от берега, Вася возился с мотором. Ветер то сникал, то снова прорывался, крепчая раз от разу. По реке пятнами разбегалась рябь…

Первый удар "Волгарь" принял в лоб, как только вышли на середину. Тупо сунулся в волну, не смог вовремя вынырнуть, и вода хлынула через борт. Девчонки с визгом посыпались к рубке.

–  Ходче давай!
– крикнул рыжий капитан.
– Шквал идет.

Сергей до предела отдал сектор газа. Старенький движок с натугой выжимал обороты. Ветер бил в лицо, гасил скорость, прижимал нос к волне. Вода каталась по палубе.

Плотовщики побросали карты. Вытягивая шеи, с беспокойством поглядывали вокруг, прикидывали, сколько осталось до Юрьевца. Степаныч торопливо увязывал на корме корзины, накрывал их клеенкой, а ветер рвал ее из рук, и она флагом развевалась за катером.

–  Давай обороты, Сергей, - бормотал рыжий.
– До бури бы проскочить.

В кубрике смолкли женские голоса, только испуганно скулил ребенок. Волны ходили вровень с иллюминаторами.

–  Тыр-пыр… - хмурился инспектор Лешка.
– Тяжело идем.

–  Насажали, - сквозь зубы сказал Сергей.
– Говорил же…

В кармане у него лежали скомканные рубли, и ругать было некого. Он не боялся, но трезво оценивал опасность: катер не держал волны даже при максимальных оборотах.

–  Баллов пять будет, - сказал капитан.
– Как думаешь?

Сергей промолчал. Инспектор выглянул в дверь.

–  Эй, девки, вниз ступайте. Мокро тут.

–  Да-а, - протянула Люся.
– Туда зайдешь - назад не выберешься.

Сергей глянул на щиток и не поверил собственным глазам: стрелка масляного манометра мертво стояла на нуле. Он тупо смотрел на нее, даже протер стекло пальцем: стрелка не шелохнулась. Рядом что-то бубнил капитан, Сергей не слушал: его вдруг бросило в жар. Он бессмысленно глянул на рыжего и рванул сектор газа на себя. Двигатель смолк.

–  Ты что?
– тихо спросил капитан.
– Ты с ума сошел?

–  Давление на нуле.
– Сергей вытер пот.
– Давай в мотор, Сашка.

Катер быстро терял ход. Волна швырнула его в сторону, развернула, положила на бок. Что-то с грохотом покатилось по палубе, в кубрике пронзительно закричали женщины.

–  Держи к волне!… - крикнул капитан, скатываясь по трапу в моторное отделение.

–  Баб не пускай!… - закричал Сергей, всем телом налегая на штурвал.

Женщины, толкая друг друга, с криком лезли по узкому трапу. Лешка спихивал их обратно, хрипло матерился, бил по рукам, рвал платья. А они, теснясь, все лезли и лезли, и от крика их Сергей не слышал голоса капитана из моторного отсека.

Катер заливало водой. Она хлестала в носовой трюм, переливалась в рубку, текла по трапу в кубрик. Ругался Степаныч: корзины смыло за борт, клубника моталась по волнам. Визжала Клавка, со страху взобравшись на крышу рубки.

Капитана швыряло из стороны в сторону в тесном и темном моторном отсеке. Дважды он налетал на раскаленный выхлопной коллектор, прожег новый пиджак, до крови рассадил руку. Вылез грязный, злой.

–  Не нашел. Заводи!…

–  Нельзя!… - кричал Сергей.
– Двигатель запорем!…

Катер тяжело болтался на волнах. Сергей с огромным напряжением удерживал нос к волне.

–  Моряк, твою мать!… - Капитан рванул Сергея от штурвала.
– Пусти! Потопишь всех, сволочь!…

–  Уйди!… - Сергей бросил штурвал, с силой ударил капитана в лицо.
– Вон из рубки! Вон! Убью, гад!…

–  Заводи мотор!…

Неуправляемый катер сразу же развернуло, положило на бок. Волна ударила в распахнутую дверь рубки, окатила Сергея, рыжего, Лешку. Дико кричали женщины в тесном кубрике. Лешка схватил капитана, оторвал от Сергея.

–  Уходи!… - вытолкал из рубки, крикнул Сергею: - Ставь на волну! Носом на волну!…

И снова с остервенением, со злобой схватился с обезумевшими женщинами.

Шмыгая разбитым в кровь носом, Сергей кое-как выровнял тяжелый, залитый водой "Волгарь", огляделся.

Их снесло назад, к перекатам левого берега. По обе стороны торчали из пены шесты, обозначавшие мели. Волны катились через них, вздымали тучи песка, местами совсем обнажая дно.

Катер терял плавучесть. Неповоротливый и бессильный, он плохо слушался руля, ложился на волну. Пока еще Сергею удавалось ставить его на киль, но вот-вот должен был наступить момент, когда катер не успеет выпрямиться, его накроет, и тогда на поверхности останется только то, что само по себе способно плавать. Сергей дал горючее и включил стартер.

–  Назад?
– спросил Лешка.
– Лучше не пробуй.

–  На мель выброшу, - сказал Сергей.
– Выброшу на мель, как-нибудь добредете до берега.

Он подождал волны, успел развернуть катер и на гребне ее пошел к берегу, дав двигателю максимальную нагрузку. Дно чиркнуло о песок, катер дернулся, и волна схлынула, оставив его на мели. Сергей заглушил мотор, махнул рукой Лешке:

–  Выпускай.

Мокрые напуганные женщины повалили из кубрика. Кричали, плакали, метались по катеру, проклинали Сергея.