Из архивов частного детектива Стейси Браун

– В курсе. Некоторые – достаточно приличные – суммы отходят фонду матерей-одиночек и местной церкви, всё остальное – мне.

– А мама?

– Джина…

Стейси поморщилась: ей не нравилось, что мальчик упорно называет мать по имени.

– …получает пожизненный пансион. Не миллионы, но на жизнь хватит. Да, и еще она может жить в нашем доме.

– Вон в том? – Стейси ткнула пальцем в окно.

– Ага.

– Так… Роберт, прости, но речь идет об очень больших деньгах. Если с тобой что-то случится, кто станет наследником?

– Ничего, я понимаю. Если я умру, не оставив завещания, и не найдется других прямых наследников - а их нет, - все средства переходят в благотворительные фонды.

– А фабрики?

– Не помню точно. Кажется, насчет них тоже есть указания. Можно уточнить у адвоката. Но Джина в любом случае в пролете.

– Уточни, пожалуйста. Значит, насколько я понимаю, финансового мотива у твоей матери нет.

– Нет. Мисс Браун, деньги тут не причем. Джина хотела освободиться. Психологически, понимаете?

– Ты думаешь, прабабушка подавляла ее, угнетала?

– Да. Бабуля была очень сильным человеком, властным, упорным, часто нетерпимым. Она безумно любила своих – моего деда, отца, меня. Но все остальные для нее ничего не значили. Особенно Джина.

– Ну да. Какая-то продавщица посмела окрутить богатенького наследника, войти в семью… Нет, Роберт, извини, не складывается. Миссис Кармел могла быть сколь угодно властной, жесткой – в противном случае она не добилась бы того, чего добилась, - но при этом помогала совершенно посторонним людям. Поддерживала матерей-одиночек, давала деньги церкви, одалживала крупные суммы соседям. Кстати, ты знаешь, кому и сколько она давала на открытие бизнеса? И кто уже расплатился, а кто еще нет?

– Насколько я знаю, бабуля помогла отцу мистера Смита.

– Он вроде сказал – деду.

– Нет, точно отцу. Но это старые дела, долг давно погашен. Из недавних я слышал про Дениса… мистера Брюнна. И еще про семейство Мэрроу. Они фермеры, лет пять назад закупали овец и индюшек в промышленных масштабах – чтобы разводить и потом продавать. Какие-то дорогущие элитные породы. Простите, тут я пас: в овцах и коровах не разбираюсь, только в акциях. Думаю, мистер Мэрроу тоже еще не вернул долг.

– А это можно проверить? Договоры, расписки сохранились?

– Конечно. Бабуля всю отчетность вела в компьютере. У меня есть доступ, я посмотрю и скажу вам.

– Какая молодчина! Освоить компьютер в таком почтенном возрасте.

– Бабуля была… необыкновенная, уникальная! Я никогда таких не встречал. И, наверное, не встречу. Мисс Браун, пожалуйста, помогите мне.

Роберт опустил глаза и отвернулся к окну.

«Смотри-ка, кое-что человеческое и тебе не чуждо!»

– Я постараюсь. Скажи мне вот что: кто распоряжается наследством до твоего совершеннолетия? Я так понимаю, не мама.

– Не, она и тут не при делах. Мои попечители - мисс Камилла Берристок и отец Стюарт Брин. Она – директор интерната, он – местный викарий.

– И оба в случае смерти твоей прабабушки получают неплохие деньги.

– Нет… То есть… Они хорошие люди, я давно их знаю. И потом, деньги-то идут не им, а в фонды.

– Ты же понимаешь, фондами тоже можно управлять по-разному. И мы должны это иметь в виду… А теперь вернемся к твоей маме.

Роберт нахмурился и кивнул.

– Ты сказал, что она хотела освободиться. С одной стороны, я понимаю. Молоденькая девушка, малообразованная, как говорится, из простых, выходит замуж по залёту… извини, пожалуйста… Муж и свекровь принадлежат к другому социальному кругу, богаты, ребенка у нее фактически отнимают, занять себя ей нечем, только в лавке за продавцами присматривать – больше ей ничего не доверишь, и свекровь это понимает. Конечно, жизнь не сахар. С другой стороны, всё лучше, чем было. С деньгами проблем нет, с жильем тоже. Как говорится, при муже, накормлена, одета, работа по способностям. Сын получит прекрасное образование, у него хорошие перспективы, богатое наследство. Что не так?

– Всё так, мисс Браун. Я понимаю, к чему вы клоните. Джина действительно простая – во всех смыслах. Она не амбициозна, не тщеславна, довольствуется немногим. С папой и бабушкой она жила, как за каменной стеной. Я думаю… мне кажется… дело во мне.

– В тебе?

Роберт смутился.

– Я не специалист… Но я читал книги по теме, советовался со школьным психологом. Мне кажется, Джину все устраивало в жизни, кроме того, что бабуля забрала меня и сама занималась моим воспитанием.

– Но она же не настраивала тебя против матери?

– Нет, нет, что вы! Никогда слова плохого не говорила. Наоборот, подчеркивала, что к маме надо относиться с уважением. Когда я был маленьким, так и делал…

– А потом подрос, стал смотреть по сторонам, слушать, что говорят соседи, как прабабушка относится к матери, как сама она себя ведет, верно?

– Да.

– И ты считаешь, что твоя мама… твоя тихая, безропотная, послушная, неамбициозная мама могла убить свекровь за то, что та лишила ее ребенка?

– Да.

– Но это не способ вернуть сына. И сейчас ты настроен против матери еще больше, чем при жизни прабабки.

– Это отчаяние, безнадежность, месть. Знаете, как ведет себя загнанная в угол мышь?

Стейси покачала головой. С точки зрения психологии определенная логика в словах мальчика была. Но частный детектив еще не видела саму Джину.

– Ладно, эту тему пока оставим. Но мне нужно познакомиться с твоей мамой. Подумай, под каким соусом подать мое появление в доме.

– Под клубнично-сливочным, - впервые за время разговора Роберт улыбнулся. – Вы… допустим, старшая сестра моего одноклассника. Застряли тут из-за поломки машины, что правда. Мы случайно встретились, - а в Лэндмарке сложно не встретиться, - я позвал вас в гости на обед. С тортом на десерт, само собой.

– Не самая гениальная идея, учитывая, что меня узнал Денис Брюнн.

– А почему частный детектив не может быть сестрой моего одноклассника? И вообще, мисс Браун, вы не знаете Джину. Ей и в голову не придет ничего подозревать. А с Денисом она вряд ли будет вести долгие беседы.

***

Роберт Кармел ушел, Стейси посидела еще немного в пустом ресторане, потом пошла прогуляться, благо дождь наконец-то закончился.

Мисс Браун обошла городок меньше чем за час. Лэндмарк ничем не отличался от любой другой английской деревни. Центральная площадь с непременной гостиницей, безликой церковью и скучноватым административным зданием, от площади лучами расходятся три основные улицы с двух- трехэтажными домиками, ухоженными палисадниками и огородами на задах с парой грядок, чахлыми смородиновыми кустами и корявыми яблонями. Похоже, и статус города поселение получило не так давно. Наверняка только благодаря заводам, то есть, в конечном счета, все той же миссис Кармел. Кондитерская фабрика, швейная мастерская и склады находились не в самом Лэндмарке, а, как сказал мистер Смит, километрах в десяти от города, но в бакалейной лавке местные сладости были представлены в ассортименте. Купив пакет имбирных пряников – и вправду, очень вкусных, - Стейси продолжила экскурсию.

Одна из улиц вела на холм, заканчиваясь возле кованых ворот. В глубине двора, в конце обязательной тополиной аллеи виднелось пятиэтажное здание с уродливыми колоннами псевдокоринфского стиля, плоской крышей и двумя трехэтажными флигелями с отдельными входами. Согласно закрепленной на столбе, прямо под чугунной вазой с чугунными фруктами табличке, – это был интернат для «детей греха», основанный миссис Кармел.

Стейси обошла огороженную территорию по периметру, отметила, что спортплощадка и стадион у ребят отличные, клумбы перед парадным входом способны напугать даже зомби, декоративный кустарник подстригал явно не Эдвард Руки-ножницы, а какой-то калека с напрочь отбитым чувством прекрасного, - не нашла ничего интересного и, спустившись с холма, дошла до автозаправки, по соседству с которой находилась мастерская Дениса Брюнна.