Из архивов частного детектива Стейси Браун

– Да, это многое объясняет… Кажется, мне немного полегчало. Пойду я, Денис, не буду вас больше отвлекать.

Насчет «полегчало» Стейси соврала. Последний кусок пудинга по-прежнему стоял поперек горла, но частному детективу нужно было отдохнуть – и от слишком долгих прогулок, и от чрезмерно плотного завтрака, и от большого количества информации, в которой, среди кучи сорняков, наверняка было полезное зерно. Только прямо сейчас мисс Браун была не в состоянии разложить разобраться на этом заросшем всякой разной травой поле.

А еще предстоял обед у Роберта и Джины – неотвратимый, как ураган Святая Анна. Под клубнично-сливочным соусом.

Господи, опять есть! И почему частным детективам не положены таблетки от обжорства?

Глава 4

Старый дом семейства Кармел напомнил Стейси поместье Ашеров, готические замки с привидениями и Баскервилль-холл. Здание было построено вскоре после войны – в том же помпезном, уродливом стиле, что и интернат, - а внутренний декор представлял собой дикий микс псевдо-викторианства с последними модными веяниями в сфере дизайна интерьеров. На высоких лепных потолках красовались лампы дневного света в стиле хай-тек, в просторном холле обитые бархатом пуфики соседствовали со стеклянными столиками, коридоры были выстланы ковролином и ковровыми дорожками в стиле а ля Букингем. В огромной столовой, - куда частного детектива проводил одетый в визитку и джинсы слуга, - на стенах висели портреты господ и дам средневекового вида вперемешку с увеличенными фотопортретами членов семейства Кармел, а на длиннющем столе, уже накрытом к обеду, стояли тарелки мейсенского фарфора и пластмассовые блюда кислотных цветов.

Стейси решила, что старая леди не заморачивалась ни отделкой дома, ни покупкой стильных аксессуаров, а приобретала то, что нужно прямо сейчас, не обращая внимания ни на качество вещи, ни на внешний вид. Удобно, эргономично – и сойдет. Возможно, с какого-то момента мадам вообще перестала вникать в мелочи, перевесив всё на снох и слуг. И вот вам результат – коктейль из негритят.

Роберт появился из-за бархатной портьеры так внезапно, что частный детектив вздрогнула.

– Добрый вечер! Здорово, что вы пришли! Ну как, удалось узнать что-нибудь важное?

– Здравствуй, Роберт. Узнала много чего, но пока не поняла, что важно, а что нет. И вообще, давай ненадолго отвлечемся от дел. Мы же хотели просто пообедать, поболтать, ты обещал представить меня маме.

– Да, Джина сейчас выйдет.

– Ты сказал ей, что я приду?

– Конечно. Она сказала, что будет рада познакомиться с моим другом, - Роберт скривился. – «Рада!»

– Бобби, будь хорошим мальчиком хотя бы сегодня. Пожалуйста, ради меня, ради бабушки. Веди себя прилично. Мне совсем не улыбается слушать, как ты дерзишь матери или вы ссоритесь.

Роберт надулся.

– Мы никогда не ссоримся. И я всегда веду себя прилично. Мы просто не разговариваем.

– Хорошо, хорошо, не сердись. Просто пойми: мне нужно получше познакомиться с Джиной, так что очень желательно, чтобы она пребывала в хорошем настроении и не нервничала.

– Я понял. Я постараюсь… Мама, познакомься, это Стейси, сестра моего друга Майкла. Моя мама Джина.

Частный детектив посмотрела на молодую вдову и опешила. Джина идеально гармонировала с обстановкой дома, при этом столь же идеально дисгармонировала с окружающим миром и, похоже, с собой.

На простеньком ситцевом платье была приколота дорогущая брошь – подарок то ли свекрови, то ли мужа, на ногах – туфли на шпильках, в ушах – серьги с бриллиантами. Коротко остриженные ногти накрашены красным лаком, на губах – такая же яркая помада, корни волос не прокрашены. Если когда-то эта женщина и была привлекательна, сейчас от былой красоты не осталось и следа. Перед Стейси стояла запуганная, безвкусно одетая «серая мышь».

«Господи, вот это да! А ведь ей еще и сорока нет».

Обед был странным, как странным было всё в этом доме. Только к десерту частному детективу удалось разговорить Джину. Та наконец-то перестала смотреть испуганными глазами на сына и гостью, прикрывать рот ладошкой после каждой фразы, и даже вспомнила парочку сентиментальных и интересных только матери случаев из детства Роберта. Стейси старалась изо всех сил: на ходу сочиняла смешные истории о жизни Бобби и «братике» в Аскоте, рассказывала об успехах друзей, хвалила блюда, особенно чизкейк с клубнично-сливочной глазурью. Роберт помогал как мог, но частный детектив замечала недовольные взгляды мальчика в сторону матери. Джина тоже всё видела, и после каждой разыгранной Робертом пантомимы неловко замолкала на середине фразы, съеживалась, опускала взгляд, а сразу после кофе с тортом попрощалась и ушла.

Стейси было неуютно. Этот дом казался частному детективу жутковатой кунсткамерой, хранилищем уродливых вещей и поломанных судеб – нескладных, развалившихся на кусочки, кое-как склеенных необходимостью и чувством долга.

Теперь, после знакомства с родовым гнездом Кармел и главной подозреваемой, мисс Браун могла почти наверняка сказать: Джина никого не убивала. Не столько потому, что у нее не хватило бы смелости или ума (хотя и это тоже), сколько потому, что эта женщина была вообще не способна на поступок.

***

Стейси всё больше склонялась к мысли, что старая леди умерла естественной смертью, а подозрения Роберта были лишь проекцией его негативного отношения к «неподходящей» матери. Однако мисс Браун не стала отменять запланированный накануне визит к викарию. И дело было не только в добросовестности частного детектива. Стейси, - пожалуй, впервые за время работы, - чувствовала себя неуверенно, словно так и не смогла правильно оценить полученную информацию, упустила что-то важное.

Такое состояние духа и мозга было непривычно для частного детектива, поэтому к дому викария она подошла в самом мрачном настроении.

День сегодня был такой же ясный, как накануне. В солнечном свете неуклюжая, приземистая старая церковь, смотревшая на мир подслеповатыми окошками-бойницами, –казалась почти красивой. Стейси полюбовалась ухоженными клумбами, выдохнула-вдохнула и вошла внутрь.

Утренняя служба уже закончилась, но в проходе между скамей стояли Мордехай Смит и викарий. Отец Стюард Брин – невысокий, хрупкий, - что-то негромко говорил хозяину гостиницы, ласково поглаживал собеседника по плечу, время от времени указывал рукой вверх, на сводчатый потолок, точнее, в небеса, к которым полагалось обращать взоры и молитвы в горе и в радости.

Отец Стюарт прервал разговор, вежливо поклонился мисс Браун и пригласил пройти в дом.

– Выпьете чаю с моей милой Гризельдой, поболтаете. Я скоро приду.

Квартира викария находилась во флигеле школы, и выгодно отличалась от всех частных домов и общественных заведений Лэндмарка, в которых Стейси побывала вчера. В небольшой гостиной было по-старинному уютно: вышитые салфеточки на столе, спинке дивана и каминной полке, цветы на подоконниках, на полках расставлены мелкие безделушки – от непременных слоников и черепашек до фен-шуйных жаб и красно-золотых драконов.

– Стюарт собирает, - улыбнулась маленькая, кругленькая, такая же уютная, как салфеточки и вышитые скатерти, Гризельда. – Говорит, эти зверушки – еще оно свидетельство красоты Божьего мира и умения рук человеческих. Нет греха в том, чтобы ими любоваться.

– Я плохо разбираюсь в грехах, но мне кажется, ваш супруг прав.

– Садитесь же, не стойте. Будем пить чай, есть имбирное печенье и конфеты – милый Роберт прислал утром, - и ждать моего господина и повелителя.

– Миссис Брин, мисс Беррристок вчера сказала, ваш муж нездоров. Он провел службу, сейчас, я видела, говорил с мистером Смитом. Может быть, еще один разговор будет ему в тягость?