Из истории отечественного оружия. Русская винтовка
Шрифт:
На Международной выставке в Париже в 1867 г. русские шестилинейные дульнозарядные винтовки всех трех оружейных заводов получили высокую оценку. Ижевский и Тульский заводы были удостоены серебряной медали, а Сестрорецкий — бронзовой [144] .
Ф. Энгельс, характеризуя русскую винтовку образца 1856 г., писал; «…в России правительство в настоящий момент занято заменой старых гладкоствольных ружей винтовками Минье очень хорошего образца» [145] . Редакция «Артиллерийского журнала» в 1857 г. выступила с заявлением, что «стрелковое оружие дошло до такой степени совершенства, что от него, по-видимому, нельзя более ничего желать» [146] . Прошло очень немного времени, и дальнейшая эволюция стрелкового оружия показала всю необоснованность такого рода суждений.
144
Бестужев-Рюмин В., Ручное оружие на Международной выставке 1867 г. в Париже. — Оружейный сборник, 1667, № 2, с. 49–53; № 3, с. 5–8.
145
Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 15, с. 212. — О качестве винтовки 1856 г. свидетельствует то обстоятельства, что когда в 1863 г. производились сравнительные
146
Артиллерийский журнал, 1857, № 4, с. 101.
Шло перевооружение стрелковым оружием не только армии, но и флота. Уже в начале 50-х годов во флоте наметились тенденция к отказу от специфического «абордажного» оружия и ориентация на армейское стрелковое оружие. Начало этому положило принятое на вооружение моряков драгунское нарезное ружье образца 1854 г. Следующим мероприятием во флоте в этом направлении явился переход в семилинейных нарезных ружьях от пули Петерса-Тиммерганса к пуле Минье [147] . Но так было на Балтийском и Черноморском флотах. Для Каспийской флотилии в Астрахани переделывались на капсюльные короткие кремневые штуцера, изготовленные еще в 1798, 1799 и 1808 гг. И только «за использованием» их и получением драгунских капсюльных ружей Каспийская флотилия была вооружена более менее современным оружием [148] . Как же был оснащен Тихоокеанский флот? Когда в декабре 1856 г. встал вопрос об отправке нарезных драгунских ружей в 27-й флотский экипаж и в Камчатскую флотилию, то подчеркивалось, что 27-й флотский экипаж «представляет единственные наши силы в портах Восточного океана», а между тем во всем экипаже не было ни одного нарезного ружья [149] . Ружья на судах, ранее не имевшие персонально своего владельца, закреплялись за матросами, как за их «хозяевами» и «ответчиками» [150] . Большое внимание стало уделяться обучению меткой стрельбе [151] . В 1856 г. в Балтийском флоте была создана специальная команда из матросов, хорошо обучавшая стрельбе в цель и выпускавшая в экипажи «стрелков 1-го разряда» [152] . Конечно, стрелковое оружие не определяло мощь флота, но его состояние отражало общую картину перевооружения России.
147
ЦГА ВМФ СССР, ф. 165, оп. 1, д. 2257, л. 264–269 об., 71–76 об.
148
Там же, д. 2140, л. 1-91.
149
Там же, д. 2188, л. 5, 27, 40–40 об.
150
Там же, д. 2466, л. 2, 9, 20, 29, 35, 44, 50, 59, 92–96 об., 98-107, 112–116.
151
Загуляев, прапорщик, Мысли о вооружении морских команд. — Морской сборник, 1856, № 14; Толубаев, мичман, 1) О стрельбе в цель из штуцера. — Там же, 1857, № 1; 2) Замечания на мысли о вооружении морских команд. — Там же, № 3; Неделькович (мичман), Наставление для обучения стрельбе в цель и сбережения ружья. — Там же, 1858, прим.
152
Пестич, полковник, Отчет о занятиях морской штуцерной команды. — Там же, 1860, № 8.
Винтовки образца 1856–1860 гг. по дальнобойности, меткости, быстроте заряжания расширяющейся пулей Минье, по прикладости и прочим своим достоинствам являлись самыми совершенными из всех дульнозарядных систем, но все они заряжались с дула, а ведь это было время казнозарядных игольчатых ружей Дрейзе и Шасспо, винтовок Снайдера и Крнка под унитарный металлический патрон, магазинных винтовок Спенсера и Генри. Это отставание было обусловлено не отсталостью оружейной мысли в России, а слабостью ее промышленности, с трудом справлявшейся с перевооружением миллионной армии [153] . Д. А. Милютин прекрасно знал об отставании русской армии в отношении стрелкового вооружения и писал об этом Александру II [154] .
153
Перевооружение шестилинейными винтовками закончилось лишь в начале 1867 г. В 1869 г. в армии имелось 818 тыс. шестилинейных винтовок и и запасе 85 тыс. Что касается семиреченских, амурских и уссурийских казаков, то их перевооружение продолжалось еще 10 лет и даже в 1878 г. у них попадались семилинейные капсюльные ружья. — ЦГВИА СССР, ф. 1 «Л», оп. 2, д. 11; 1868, л. 162; О вооружении нашей пехоты. — Оружейный сборник, 1866, № 8-11; Зайончковский П. A., Перевооружение русской армии 60-70-х годах XIX века. — Исторические Записки, 1951, т. 36.
154
ЦГВИА СССР, ф. 1 «Л», д. 7, л. 162–163; д. 4, л. 3–4, 123.
В самом деле, не успели закончить перевооружение армии шестилинейными винтовками, заряжающимися с дула, как встала другая важнейшая первоочередная задача нового перевооружения — на этот раз казнозарядной винтовкой.
ПЕРВЫЕ НАРЕЗНЫЕ КАЗНОЗАРЯДНЫЕ СИСТЕМЫ
Огнестрельное оружие, заряжающееся с казны, появилось отнюдь не позже заряжающегося с дула. Ф. Энгельс отмечает, что и «в старину существовало множество видов огнестрельного оружия, заряжавшегося с казенной части» [155] . Преимущества казнозарядных систем становились все более и более очевидными. Наступало их время. Это хорошо понимал Д. A. Милютин, возглавлявший Военное министерство с 1861 по 1881 г. Образованный, умный, прогрессивный министр Д. А. Милютин провел военные реформы в 60-70-х годах. Ему приходилось преодолевать сопротивление видных деятелей русской армии (А. И. Барятинского и др.), а в области военной техники — консерватизм возглавлявшего стрелковое дело председателя Оружейной комиссии и инспектора стрелковых батальонов герцога Георга Менденбургского.
155
Маркс К., Энгельс Ф.,
Соч., т. 15, с. 220.Однако Д. А. Милютин не был одинок. Его окружали и энергично включались в дело перевооружения русской армии такие выдающиеся русские офицеры-оружейники, как B. Л. Чебышев, В. Н. Бестужев-Рюмин, Н. И. Чагин, А. П. Горлов, К. И. Гуниус, П. Бильдерлинг, Б. Г. Глинка-Маврин, М. Епихин, В. Буняковский, И. Маслов, Н. Потоцкий, В. Шкларевич, Н. Эгерштром, В. Экстен и др. Именно о них можно сказать словами М. И. Калинина, что в старой русской армии «постоянно имелась прослойка, выделявшая искренних патриотов и талантливых полководцев, которые честно служили Родине и, наперекор давлению сверху, улучшали действительные боевые качества армии, поднимая ее авторитет на полях сражений» [156] .
156
Калинин М. И., О коммунистическом воспитании и высоком долге, М., 1958, с. 587.
В докладе на имя царя от 15 января 1862 г. Д. A. Милютин писал: «Совершенство оружия дает ныне решительный перевес той армии, которая в этом отношении опередит другую. В этой истине мы убедились горьким опытам последней войны (Крымской. — Вал. М.). Войска наши, поздно снабженные нарезными ружьями, наскоро переделанными из гладкоствольных, должны были тяжкими потерями и обычной своей стойкостью выкупить несовершенство своего вооружения» [157] .
157
Потери выбывшими на строя (убитыми и ранеными) в сражениях:1) Альма — русские 5707, противник З500; 2) Балаклава — русские 627, противник 538; 3) Инкерман — русские — 11 664, противник 4109; 4) Черная речка — русские 8008, противник 1747. Потери русских в этих полевых сражениях были обусловлены огнем нарезных ружей противника, а не артиллерийским огнем (Федоров В. Г., Вооружение русской армии в Крымскую кампанию, CПб., 1904, с. 6–9).
Вместе с тем Д. А. Милютин понимал, какие огромные трудности встанут на пути перевооружения армии современным стрелковым оружием «при значительном составе нашей армии» и «при ограниченности у нас технических заведений» [158] .
Пройдет всего несколько лет, и Д. А. Милютин совершенно справедливо заметит, что «наши расчеты на несколько лет вперед редко осуществлялись в действительности; техника шла вперед такими быстрыми шагами, что, прежде чем предложенные заказы были испытаны, появлялись уже новые требования и делались новые заказы» [159] . На очереди стал вопрос о введении казнозарядных винтовок.
158
ЦГВИА СССР, ф. 1 «Л», оп. 2, д. 1, л. 76–76 об.
159
ГБЛ, ф. 162, картон 15, ед. хр. 2, л. 124 об.
Принятие на вооружение заряжающихся с дула капсюльных винтовок 1856–1860 гг. шестилинейного калибра решила проблемы дальнобойности и меткости, но не скорострельности. Дульнозарядные винтовки давали один-два выстрела в минуту. Для заряжания винтовки пехотинец должен был стать во весь рост, а кавалерист спешиться, что являлась хорошей мишенью для противника. В боевой обстановке при стрельбе с колена или лежа, из-за укрытия, винтовку приходилось держать в наклонном, а не в вертикальном положении. Порох при этом просыпался, прилипал к стенкам ствола, что отражалось на бое. Действовать шомполом было очень неудобно. Все эта снижало скорострельность и удобства стрельбы из дульнозарядной винтовки.
В отношении скорострельности казнозарядные винтовки резко отличались от дульназарядных. Казнозарядное ружье давало возможность заряжать его в любом положении: стоя, лежа, сидя, с колена, на ходу и на бегу, верхом на лошади. Выстрелы можно было производить повторно, почти не сбивая линии прицела, достичь почти абсолютной обтюрации, усовершенствовать и облегчить пулю, облегчить осмотр и чистку канала ствола. Стрелок мог вести огонь все время лежа, хорошо укрытым, не поднимая рук и представляя меньшую цель для противника, В казнозарядное ружье нельзя было по ошибке вложить два или три заряда, что случалось в дульнозарядных и вело к разрыву ствола. В казнозарядном ружье с унитарным, бумажным или металлическим патроном пуля была постоянно соединена с зарядом, а это исключало небрежность заряжания т. е. пуля не доходила до заряда что нередко вело к раздутию или разрыву ствола. Казнозарядное ружье легко и просто разряжается, и извлеченный унитарный патрон всегда остается готовым к употреблению. Унитарный патрон, особенно металлический, не чувствителен к влаге. Порох при заряжании не просыпается, чем достигается постоянство выстрелов. Пуля казнозарядного ружья имеет калибр несколько больший канала ствола, и поэтому она хорошо врезается в нарезы ствола и идет по центру [160] . He приходится говорить о скорострельности казнозарядной винтовки. В «Истории винтовки» Ф. Энгельс, отмечая все перечисленное выше, подчеркивает огромное преимущество казнозарядных винтовок по сравнению с винтовками, заряжающимися с дула [161] .
160
Экстен В., Описание систем скорострельного оружия, М., 1870, с. 8–9.
161
Cм.: Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 15, с. 221.
Имели место попытки ускорить темп стрельбы из дульнозарядных ружей. К ним относятся так называемые «пистонницы», ускорявшие надевание капсюля на брандтрубку, наконец патрон Брюнеля, представлявший собой обыкновенный бумажный патрон, заключавший в себе пороховой заряд и пулю. На конце его имелся деревянный поддон, в который вставлялся капсюль дном внутрь патрона. Патрон с капсюлем одевался на брандтрубку и благодаря ее шероховатой поверхности закреплялся на ней, затем отделялся, поддонник выбрасывался, и далее следовали операции, обычные для бумажного патрона. Недостатком патрона Брюнеля являлось то обстоятельство, что если дерево поддона сырое, то трения капсюля о шероховатую поверхность брандтрубки было недостаточно для отделения капсюля, а если она высыхало, то капсюль выпадал самопроизвольно [162] .
162
АВИМАИВС, ф. 14, оп. 42, д. 11, л. 126.
Однако все попытки ускорить заряжание дульнозярядных винтовок не имели успеха. Стало совершенно очевидным, что никакие усовершенствования ружей, заряжающихся с дула, не дают им возможности конкурировать с казнозярядными.
Казнозарядные винтовки той поры делились на три группы; 1) капсюльные винтовки, не имеющие унитарного патрона (бумажный патрон без капсюля, носимого отдельно и надевающегося на брандтрубку, причем при ударе курка по капсюлю огонь его прожигал бумагу патрона и воспламенял заряд); 2) игольчатые винтовки со скользящим затвором, заряжаемые унитарным бумажным патроном, заключающим в себе пулю, пороховой заряд и капсюль, разбиваемый иглой, либо прокалывающий бумажный патрон и пронизывающий весь заряд, либо ударяющий по капсюлю, помещенному в днище патрона; 3) винтовки под унитарные металлические патроны.