Избранное

В горном монастыре

Здесь позабудешь ты о многом Здесь не монахи, а жрецы Бредут за каменным порогом, И жертвенная кровь овцы Насмешка идола над богом Течет в унынии убогом, И спят в пещерах мертвецы.

1966

Облака над Севаном

А. Галенцу

Пришедший из далеких стран С поклажею нехитрой, Сезанн, влюбившийся в Севан, Колдует над палитрой. Над ними глыба облаков Плотна и серебриста — Она как шерсть для башлыков И рай — для пейзажиста.

1965

У Балабека Миклэляна

На перекрестке путей В дебрях безводного юга Дряхлая эта лачуга — Истинный рай для гостей. Я не забыл ничего, То, что запомнил, — навечно: Так не пируют беспечно Сильные мира сего. Щедрому дому под стать Кружки, подобные чашам. Что я смогу пожелать Добрым хозяевам нашим? Мирные славит труды Бывший бродяга и воин: Было бы вдоволь воды — А за вино я спокоен.

1966

Деревенский праздник

Вино и хлеб, рожденные из камня, Гостеприимство трудовой души, — Вся эта жизнь ясна и дорога мне, И люди здесь добры и хороши. Трудись и празднуй! Мирной жизнью Необходимо в каменной пустыне: Тут грешники становятся святыми, Но и святые склонны согрешить.

1966

Две чайки

С. Кара-Дэмуру

Как неожиданно воспоминанья Соединяют вместе север с югом, Вот и сейчас, вне моего сознанья, Они спокойно сходятся друг с другом: Две чайки возникают предо мною, Как будто в сновидении незваном, Хотя одну я видел над Невою, Другую — в знойном небе над Севаном.

1966

Наш старый критик

Все равно мы вытащим его На далекую прогулку в горы, Чтобы наши гордые просторы Он не принимал за колдовство. Чтобы и за совесть и за страх Понял наш насмешливый коллега, Как смертельно устает в горах Сердце пожилого человека.

1966

«Пиры — это битвы. Заране…»

Пиры — это битвы. Заране Был час испытанья суров: Меня проверяли армяне — Пригоден ли я для пиров. И вот на колхозном базаре Я принял как первый удар Кувшин ледяного маджари И красного перца пожар.

1965

Мысли из гостиницы «Армения»

Вдали от родимого края, В табачной прокуренной мгле, Я понял, что я умираю На древней армянской земле. Душа разрывалась на части, И тело ей вторило тут — И длилось все это несчастье Не больше чем десять минут.

1966

Военный парад в Ереване

Путь к справедливости — далек и труден. Трибуны — слева, Справа — Арарат. И дальнобойные стволы орудий Под солнцем Недвусмысленно блестят. И, призрачной прикрытая одеждой, Следит за ними С самого утра С тревогою, восторгом и надеждой Великая Армянская Гора.

1965

Ереванский пейзаж

Здесь грозный памятник стоял И нас давил, как слово божье, И вот — остался пьедестал, Где мы толпились у подножья. И так, и этак вьется нить, Но сердце человека радо, Что никому не заслонить Архитектуру Арарата.

1966

Два варианта письма Арутюну Галенцу

1. «Когда устану я и затоскую...»

Когда устану я и затоскую Среди литературных передряг — Я к Вам приду, как странник, в мастерскую И постучусь, и задержусь в дверях. А там — иная жизнь, иные нравы, Там, в обаяньи мудрой тишины, Вам, может быть, и впрямь не нужно славы, Но слава скажет, что Вы ей нужны.

2. «Угрюмый день. С утра передо мной...»

Угрюмый день. С утра передо мной Течет туман, в низинах расползаясь. Но мне везет: в краю, где свет и зной, Есть на примете у меня оазис. Я на воздушном прилечу коне Напиться из волшебного колодца — И не в пустыню надо ехать мне, А в Ереван, на улицу Моштоца.

1966

В «Арагиле» [2]

2

Арагил (арм.) — аист. Здесь — название популярного ресторана в Ереване.

Л. М. Мкртчяну

Собранье дятлов, соек и синиц Мне скрашивало зимние досуги — Так неужели здесь, на знойном юге, Я позабуду этих милых птиц? Но ты, Левон, ты мне захлопнул дверь К воспоминаньям о родных пенатах, И я из всех друзей своих пернатых Предпочитаю аиста теперь.

1966

«Двин»

Ты прав опять, мой добрый Вартанян: Нет коньяка, что равен был бы «Двину», Пусть я сейчас наполовину пьян, Но я зато и трезв наполовину. Я закаляюсь в медленном огне, Чтоб мысль работала легко и ясно, И то, что в Ленинграде вредно мне, В Армении — полезно и прекрасно.

1966

Спортивные известия

Какая сила в маленькой стране, Пленившей помыслы мои и чувства, Сам посуди, ну что за дело мне До шахматного древнего искусства? А я по вечерам известий жду, Переживаю праведно и рьяно — И с прочими армянами в ряду Болею за железного Тиграна.

1966

Вернувшись из Еревана, навещаю старых знакомых

Здесь все знакомо и уныло, Здесь к чаю — торт и молоко, И далеко до «Арагила», И до веселья далеко. Не разговор, а прозябанье, И, чайной ложечкой звеня, Ханжа с поджатыми губами Давно косится на меня.

1966

Подражание Пушкину

«Не забыли мы, как в селах отчих…»

Не забыли мы, как в селах отчих Полыхал неистовый пожар — На страну строителей и зодчих Пали ятаганы янычар. И когда нас буря долу гнула, Различали мы через туман Драгоценные дворцы Стамбула, Созданные гением армян.

Валуны

Мне кажется, что когда-то Природа, в глубоком горе, Оплакивала Армению Каменными слезами, И слезы, соединяясь Подобно шарикам ртути, Образовали эти Гладкие валуны.

1966

«Так будет до самого марта…»

Так будет до самого марта: Я сплю среди зимних ночей А горы Гарни и Гегарта Стоят у постели моей. И верю я верой младенца, Что это — основа основ, Которую гений Галенца Мне создал из красок и снов.

1965

Мкртчянам

Я весною вернусь в Ереван, А пока — Под надзором жены — Путешествует мой караван По снегам — От сосны до сосны. Я весною вернусь в Ереван: Надо только дожить до весны.

1965