Избранные сочинения в шести томах. Том 1-й

ной агонии, они не производили на него особого впечатле¬ ния. Но, когда он увидел, что кроткая юная Хетти, по сво¬ ему умственному развитию стоявшая ниже большинства белых женщин, переносит мучения с твердостью,- которой мог бы позавидовать закаленный воин или прославленный герой, он был до такой степени взволнован этим зрелищем, что даже стыдился в этом признаться. — Совершенно необычайный случай в лесу и вдобавок у пациентки, которая не совсем в здравом уме, — заметил он с резким шотландским акцентом, когда У эр ли иг прапор¬ щик вошли в каюту. — Я надеюсь, джентльмены, что, ко¬ гда наступит наш час, мы с такой же покорностью согла¬ симся принять пенсию на том свете, как эта бедная поло¬ умная девушка. — Есть ли какая-нибудь надежда, что она оправится от этой раны? ь— спросил Уэрли, поглядывая искоса на смер¬ тельно бледную Джудит. Впрочем, как только он вошел в каюту, на щеках у де¬ вушки выступили два красных пятна. — Не больше, чем у Карла Стюарта стать королем Англии 1. Подойдите поближе и судите сами, джентльмены. В душе этой бедной девушки происходит в некотором роде тяжбам между жизнью и смертью, что делает ее предметом, достойным внимания философа... Мистер Торнтон, теперь я к вашим услугам. Мы осмотрим вашу рану в соседней ком^ нате и тем временем пофилософствуем вволю о причудах человеческого духа. Хирург и прапорщик удалились, а Уэрли внимательно осмотрелся по сторонам, стараясь угадать настроение лю¬ дей, собравшихся в каюте. Бедная Хетти полулежала на своей постели. На лице ее, хранившем просветленное вьь ражение, можно было, однако, заметить признаки близкой смерти. Возле нее находились Джудит и Уа-та-Уа. Джудит сидела, охваченная глубокой печалью. Делаварка стояла, готовая оказать любую помощь. Зверобой, совершенно невредимый, стоял в ногах постели, опершись на свой ка-< рабин. Воинственный пыл на его лице уступил место обыч¬ ному открытому, благожелательному выражению, к кото- 1 К а р л С т ю. а р т — внук низвергнутого короля Иакова И, претендент на английский престол. В 1745 году, опираясь на содей¬ ствие французов, он поднял восстание среди племени горной Шот¬ ландии, но был разбит англичанами и спасся бегством. 486

рому теперь примешивались жалость и мужественная скорбь. Змей занимал задний план картины, прямой и не¬ подвижный, как статуя, внимательно наблюдая за всеми. Непоседа дополнял группу; он сидел на «стуле возле двери с видом человека, который чувствует неуместность своего присутствия, но стыдится покинуть свое место. — Кто этот человек в красном? — спросила Хетти, за¬ метив капитанский мундир. — Скажи мне, Джудит: ведь это друг Непоседы? — Это офицер, командир военного отряда, который спас нас всех -от рук гуронов, — тихо ответила сестра. — Значит, я тоже спасена? А мне казалось, будто здесь говорили, ^то женя застрелили и я должна умереть. Умерла мать, умер отец, но ты жива, Джудит, и Гарри тоже. Я очень боялась, что Гарри убыот, когда услышала, как он кричит в толпе солдат... — Ничего, ничего, милая Хетти, — перебила ее Джу¬ дит, старавшаяся ъ эту минуту больше чем когда-либо со¬ хранить тайну сестры. — Гарри невредим, и Зверобой невредим, ж делавары тоже невредимы. — Как .это случилось, что они -застрелили бедную де-. вушку, а мужчин не тронули? Я не знала, что гуроны так злы, Джудит. — Это была случайность, бедная Хетти, печальная слу¬ чайность, только и всего. Ли один человек не решился бы причинить тебе какой-нибудь зред. — Я очень рада. Мне это казалось странным: я слабо¬ умная, и краснокожие никогда прежде не делали мне ни¬ чего худого. Мне было бы тяжело думать, что они переме¬ нились ко мне. Я очень рада, Джудит, что они не сделали ничего худого Непоседе... Знаете, Зверобой, очень хорошо, что пришли солдаты, потому что огонь жжется. — В самом деле, это было великое счастье, сестра. — Мне кажется, Джудит, ты знакома с некоторыми из этих офицеров; ты прежде часто встречалась с ними. Джудит ничего не ответила; она закрыла лицо руками и застонала. Хетти поглядела на нее с удивлением, но, поду¬ мав, что Джудит горюет о ней, постаралась ласково уте¬ шить сестру. — Не тревожься обо мне, милая Джудит, — сказала любящая и чистосердечная девушка. — Если я умру, не бе¬ да: отец с матерью умерли, и то, что случилось с тшми, 487

может случиться и со мной. Ты знаешь, в нашей семье я всегда занимала последнее место — значит, не многие будут помнить обо мне, когда я исчезну в озере. — Нет, нет, бедная, милая Хетти! — воскликнула Джудит в неудержимом порыве скорби. — Я, во всяком случае, всегда буду помнить о тебе. И с радостью... о, с ка¬ кой радостью я поменялась бы с тобой, чистым, добрым созданием! До сих пор капитан Уэрли стоял, прислонившись к две¬ рям каюты, но, когда эти слова, полные такой печали и, быть может, раскаяния, вырвались у красивой девушки, он удалился медленно и задумчиво. Проходя мимо прапорщи¬ ка, корчившегося от боли, пока хирург делал ему перевяз¬ ку, капитан не обратил на него никакого внимания. — Вот моя библия, Джудит! — сказала Хетти торже¬ ственно. — Правда, я больше не могу читать; что-то делает¬ ся с моими глазами: ты кажешься мне такой тусклой, дале¬ кой, и Непоседа тоже, когда я гляжу на него; право, нико¬ гда бы не поверила, что Гарри Марч может казаться таким тусклым. Отчего это, Джудит, я так плохо вижу сегодня? Мать всегда говорила, что у меня самые хорошие глаза во всей цашей семье. Да, это правда... Ум у меня слабый, люди называли меня полупомешанной, но глаза очень хорошие... Джудит опять зарыдала; на этот раз никакое себялюби¬ вое чувство, никакая мысль о прошлом не примешивались к ее скорби. Это была чистая, сердечная печаль, вызванная любовью к сестре. Она с радостью пожертвовала бы соб¬ ственной жизнью, лишь бы спасти Хетти. Однако это не было в человеческой власти, и ей оставалось только горе¬ вать. В это время Уэрли вернулся в каюту, повинуясь по¬ буждению, которому не мог противиться, хотя и чувствовал, что он с великой охотой навсегда бы покинул американский континент. Вместо того чтобы остановиться у двери, он так близко подошел к ложу страдалицы, что очутился прямо у нее перед глазами. Хетти еще не потеряла способность раз¬ личать крупные предметы, и ее взор устремился на него. — Не вы ли тот офицер, который прибыл сюда с Непо¬ седой? — спросила она. — Если так, то мы все должны по¬ благодарить вас, потому что, хотя я и ранена, все остальные спаслись. Значит, Гарри Марч рассказал вам, где нас найти и как сильно мы нуждаемся в вашей помощи? — Весть о появлении индейцев принес нам курьер 488

союзного племени, — ответил капитан, радуясь случаю облегчить свои чувства подобием дружеской беседы. — И меня немедленно послали отрезать им путь. Разумеется, вышло очень удачно, что мы встретили Гарри Непоседу, как вы называете его, он служил нам проводником; к счастью также, мы скоро услышали выстрелы — как теперь я узнал, это просто стреляли в цель, — они не только заста¬ вили нас ускорить наш марш, но и привели нас именно туда, куда следовало. Делавар увидел нас на берегу, если не ошибаюсь, в подзорную трубу. Он и Уа-та-Уа, как зовут его скво, оказали нам большую услугу. Право, это было весьма счастливое совпадение обстоятельств, Джудит. — Не говорите мне больше о счастье, сэр! — хриплым голосом ответила девушка, снова закрывая лицо руками.— Для меня весь мир полон скорби. Я хотела бы никогда больше не слышать о ружьях, солдатах и вообще о людях. — Разве вы знакомы с моей сестрой? — спросила Хет¬ ти, прежде чем смущенный офицер успел собраться с мыс¬ лями для ответа. — Откуда вы знаете, что ее зовут Джудит? Вы правы, потому что у нее действительно такое имя. А я Хетти, и мы обе дочери Томаса Хаттера. — Ради всего святого, милая сестрица, ради меня, лю¬ бимая Хетти, — воскликнула Джудит умоляюще, — не го¬ вори больше об этом! Хетти, как видно, была удивлена, но, привыкнув пови¬ новаться, прекратила неуместный и мучительный допрос капитана Уэрли. Ум ее обратился к будущему, в значи¬ тельной мере потеряв из виду сцены прошлого. — Мы недолго пробудем в разлуке, Джудит, — сказа¬ ла она. — Когда ты умрешь, тебя тоже принесут и похоро¬ нят в озере рядом с матерью. — Жаль, Хетти, что я уже давно не лежу там! — Нет, Джудит, это невозможно: только мертвый име¬ ет право быть похороненным. Грешно было бы похоро¬ нить тебя или тебе самой похоронить себя, пока ты еще жива. Когда-то я хотела похоронить себя, но бог удержал меня от этого греха. — Ты... ты, Хетти Хаттер, думала о таком деле? —* воскликнула Джудит, глядя на сестру в неописуемом изумлении, ибо она хорошо знала, что уста Хетти не про¬ износили ни единого слова, которое бы не было безуслов¬ ной правдой.

— Да, Джудит, — ответила умирающая девушка с по¬ корным видом провинившегося ребенка. — Но я надеюсь, что бог простит мне это прегрешение. Это случилось вскоре после смерти матери; я чувствовала, что потеряла своего лучшего друга на земле, и, быть может, даже единствен¬ ного друга. Правда, Джудит, вы с отцом были очень ла¬ сковы со мной, но ведь я слабоумная. Я знала, что буду вам только в тягость; да и вы так часто стыдились такой сестры и дочери. А очень тяжело жить на свете, когда все смотрят на тебя свысока. Вот я и подумала, что, если мне удастся похоронить себя рядом с матерью, я буду чувство¬ вать себя гораздо счастливее в озере, чем в хижине. — Прости меня, прости меня, дорогая Хетти! На коле¬ нях умоляю тебя о прощении, милая сестрица, если какое- нибудь мое слово или поступок внушили тебе эту безум¬ ную, жестокую мысль! — Встань, Джудит. На коленях ты должна стоять пе¬ ред богом, а не передо мной. Совершенно также я чувство¬ вала себя, когда умирала моя мать. Я вспоминала все, чем огорчала ее, и готова была целовать ее ноги, умоляя о прощении. Вероятно, так чувствуешь всегда рядом с уми¬ рающими; хотя теперь, думая об этом, я не помню, чтобы у меня «было такое чувство, когда умирал отец. Джудит встала, закрыла лицо передником и заплакала. Затем последовала долгая, тянувшаяся более двух часов пауза, в продолжение которой капитан Уэрли несколько раз входил в каюту. Как видно, ему было не по себе, когда он отсутствовал, но оставаться здесь долго он тоже был не в силах. Он отдал несколько приказаний, и солдаты засуе¬ тились, особенно когда лейтенант Крэг, закончив свою не¬ приятную обязанность хоронить мертвецов, прислал с бе¬ рега вестового спросить, что ему делать дальше со своим отрядом. Во время этого перерыва Хетти ненадолго заснула, а Зверобой и Чингачгук покинули ковчег, желая погово-. рить наедине. Но не прошло и получаса, как хирург вышел на платформу и с взволнованным видом, которого прежде никогда не замечали у него товарищи, объявил, что боль¬ ная быстро приближается к своему концу. Все снова собра¬ лись в каюте. Любопытство, а быть может, и более высокие чувства привлекли сюда людей, которые так недавно бы¬ ли действующими лицами, казалось бы, гораздо более тяжелых и важных событий. Джудит совершенно обесси¬ -490

лела от горя, и одна Уа-та-Уа окружала нежной женской заботливостью ложе больной. В самой Хетти не произошло никакой заметной перемены, если не считать общей сла¬ бости, которая указывает на скорое приближение смерти. Небольшая доля рассудка, доставшаяся ей в удел, остава¬ лась ясной, как всегда, и в некоторых отношениях ум ее стал даже гораздо деятельнее, чем обычно. — Не горюй обо мне так сильно, Джудит, — сказала кроткая страдалица. — Я скоро увижу мать; мне кажется, что я уже вижу ее; лицо у нее такое же ласковое и улин бающееся, как всегда. Быть может, когда я умру, бог вер¬ нет мне рассудок, и я стану более достойной подругой для матери, чем прежде. Но почему так темно? Неужели ночь уже наступила? Я почти ничего не вижу. Где У а? — Я здесь, бедная девочка.; Почему ты меня не ви¬ дишь? — Я тебя вижу, но не могу отличить тебя от Джудит. Я думаю, что мне уже недолго придется смотреть на тебя, У а. — Это очень жаль, бедная Хетти. Но не беда: у блед¬ нолицых на небо уходят не только воины, но и девушки. — Где Змей? Я хочу поговорить с ним; дайте мне его руку, вот так! Теперь я чувствую ее. Делавар, ты должен любить и почитать эту женщину. Я знаю, как нежно она любит тебя, и ты должен так же нежно любить ее. Не гро¬ зи ей, как некоторые ваши мужчины грозят своим женам; будь для нее хорошим мужем. А теперь подведите Зверо¬ боя поближе ко мне, дайте мне его руку.; Требование это было исполнено, и охотник встал у ло¬ жа больной, подчиняясь всем ее желаниям с покорностью ребенка. — Я чувствую, Зверобой, — продолжала она, — хотя не могу сказать почему, что вы и я расстаемся не навсегда. Это странное чувство. Я никогда не испытывала его преж¬ де... Быть может, вы тоже хотите, чтобы вас похоронили в озере? Если так, то я понимаю, откуда у меня это чувство. — Это вряд ли возможно, девушка, это вряд ли воз¬ можно. Моя могила, по всем вероятиям, будет выкопана где-нибудь в лесу, но я надеюсь, что мой дух будет обитать недалеко от вашего. — Должно быть, так. Я слишком слаба умом, чтобы понимать такие вещи, но я чувствую, что вы и я еще 491

когда-нибудь встретимся... Сестра, где ты? Теперь я ниче¬ го не вижу, кроме мрака. Должно быть, уже ночь насту¬ пила... — Я здесь, рядом с тобой, вот мои руки обнимают те¬ бя, — всхлипывала Джудит. — Говори, дорогая... быть мо¬ жет, ты хочешь что-нибудь сказать илп просишь что-ни¬ будь сделать в эту страшную минуту? В это время зрение окончательно изменило Хетти. Тем не менее смерть приближалась к ней не в сопровождении своих обычных ужасов, а как бы охваченная нежной жа¬ лостью. Девушка была бледна, как труп, но дышала легко и ровно; ее голос, понизившийся почти до шепота, оста¬ вался, однако, по-прежнему ясным и отчетливым. Когда сестра задала этот вопрос, румянец разлился по щекам Хетти, впрочем такой слабый, что его почти невозможно было заметить. Никто, кроме Джудит, не уловил этого вы¬ ражения женского чувства, не побежденного даже смертью. Джудит сразу поняла, в чем тут дело. — Непоседа здесь, дорогая Хетти, — прошептала она, низко склонив свое лицо к умирающей, чтобы слова эти не долетели до посторонних ушей. — Хочешь, я позову его попрощаться с тобой? Нежное пожатие руки было утвердительным ответом, и тогда Непоседу подвели к ложу умирающей. Вероятно, этот красивый, но грубый обитатель лесов никогда не бы¬ вал в таком неловком положении, хотя склонность, кото¬ рую питала к нему Хетти, была слишком чиста и ненавяз¬ чива, чтобы в уме его могли зародиться хотя бы малейшие подозрения на этот счет. Он позволил Джудит вложить свою огромную жесткую руку в руки Хетти и стоял, ожи¬ дая дальнейшего, в стесненном молчании. — Это Гарри, милочка, — прошептала Джудит, скло¬ няясь над сестрой. — Поговори с ним и позволь ему уйти. Что я должна ему сказать, Джудит? Все, что подскажет тебе твоя чистая душа, моя до¬ рогая. Верь своей душе и ничего не бойся. — Прощайте, Непоседа, — прошептала девушка, ла¬ сково пожимая ему руку. — Мне бы хотелось, чтобы вы постарались сделаться немного похожим на Зверобоя. Слова эти были произнесены с большим трудом; на один миг слабый румянец окрасил щеки девушки, затем пальцы ее разжались, и Хетти отвернулась, как бы.покон¬ 492

чив все счеты с миром. Скрытое чувство, которое связыва¬ ло ее с этим молодым человеком, чувство, такое слабое, что оно осталось почти незаметным для нее самой и нико¬ гда не могло бы зародиться, если бы рассудок обладал большей властью над ее сердцем, уступило место возвы¬ шенным мыслям. — О чем ты думаешь, милая сестрица? — прошептала Джудит. — Скажи мне, чтобы я могла помочь тебе. — Мать... я вижу Теперь мать... она стоит над озером, вся окруженная светом... Почему там нет отца?.. Как странно, я могу видеть мать, а не вижу тебя..« Прощай, Джудит. Последние слова она произнесла после некоторой пау¬ зы. Сестра склонилась над ней с тревожным вниманием, пока наконец не заметила, что кроткий дух отлетел. Так умерла Хетти Хаттер. Глава XXXII Не опорочь барона дочь! Ей надо честь блюсти: Венчаться ей с тобой, злодей! Всесильный бог, прости! Барон силен, и с ним закон, мне лучше в лес уйти, Чем в день святой с надеждой злой стать на ее пути. Нет, прочь мечты! Послушай ты, тому не быть, поверь, — Я лучше в темный лес уйду, один, как дикий зверь! «Девушка с каштановыми локонами» (Старинная баллада)1 Следующий день был очень печальным, хотя прошел в хлопотах. Солдаты, которые недавно зарывали тела своих жертв, собрались теперь, чтобы похоронить своих товари¬ щей. Эта церемония произвела на всех тягостное впечатле¬ ние. Время тянулось медленно, пока наконец не наступил вечер, когда решили отдать последний долг останкам бед¬ ной Хетти Хаттер. Тело ее опустили в озеро рядом с ма¬ терью, которую она так любила и почитала. Хирург Грэхэм, несмотря на все свое вольнодумство, согласился прочитать молитву над ее могилой. Джудит и Уа-та-Уа заливались слезами, а Зверобой не отрываясь смотрел влажными 1 Перевод Л. Рубинштейна. 493

глазами на прозрачную воду, колыхавшуюся над телом той, чей дух был чище, чем горные родники. Даже делавар отвернулся, чтобы скрыть свое волнение. По приказанию старшего офицера, все рано легли спать, потому что на рассвете решено было выступить в обратный поход. Впрочем, часть отряда покинула «замок» еще днем, захватив с собой раненых, пленных и трофеи, наблюдение за которыми было поручено Непоседе. Они высадились на том мысу, о котором так часто упоминалось на страницах нашей повести; когда солнце село, этот не¬ большой отряд уже расположился на склоне длинного, не¬ ровного и обрывистого холма, который возвышается над долиной реки Мохок. Это значительно упростило дело: оставшиеся не были стеснены теперь ранеными и бага¬ жом, и начальник мог действовать гораздо свободнее. После смерти сестры Джудит до самой ночи не разгова¬ ривала ни с кем, кроме Уа-та-Уа. Все уважали ее горе, п девушки не отходили от тела покойницы. Когда печальный обряд закончился, барабанный бой нарушил тишину, ца¬ рившую над спокойной гладью озера, а в горах разнеслось эхо. Звезда, недавно служившая сигналом к бегству дела- варки, поднялась над таким мирным пейзажем, как будто спокойствие природы никогда не нарушалось трудами или страстями человека. На платформе всю ночь шагал оди¬ нокий часовой, а утром, как обычно, пробили зорю. Вольный уклад жизни пограничных жителей сменился теперь военной точностью и дисциплиной. Наскоро закон¬ чив скромную трапезу, весь остальной отряд в стройном порядке, без шума и суматохи начал переправляться на берег. Из офицеров остался только один Уэрли. Крэг командовал передовым отрядом, Торнтон был среди ране¬ ных, а Грэхэм, разумеется, сопровождал своих пациентов. Сундук Хаттера и наиболее ценные вещи отправили с обозом; в доме осталась только старая рухлядь, которую не стоило брать с собой. Джудит была рада, что капитан, ща¬ дя ее чувства, занимается только своими служебными обязанностями и не мешает ей предаваться печальным раз¬ мышлениям. Решено было, что девушка покинет «замок», но, помимо этого, никаких объяснений ни с той, ни с дру¬ гой стороны не последовало. Солдаты отплыли на ковчеге во главе с капитаном. Он спросил у Джудит, что она собирается делать, и, узнав, что 494

девушка хочет остаться с Уа-та-Уа до последней минуты, не докучал ей больше расспросами и советами. К берегам Мохока шел только один безопасный путь, и Уэрли не со¬ мневался, что рано или поздно они встретятся по-дружески, если и не возобновят прежних отношений. Когда все собра¬ лись на борту, весла погрузились в воду, и неуклюжий, как всегда, ковчег двинулся к отдаленному мысу. Зверобой и Чингачгук вытащили из воды две пироги и спрятали их в «замке». Заколотив окна и двери, они выбрались из дома через трап описанным выше способом. У самого палисада в третьей пироге уже сидела Уа-та-Уа; делавар тотчас же присоединился к ней и заработал веслом, оставив Джудит на платформе. Благодаря этому несколько неожиданному поступку Зверобой очутился наедине с плачущей девуш¬ кой. Слишком простодушный, чтобы заподозрить что-либо, молодой человек вывел лодку из дока, посадил в нее хозяй¬ ку «замка» и отправился с ней по следам своего друга. Чтобы добраться до мыса, нужно было проехать мимо семейного кладбища. Когда пирога поравнялась с этим ме¬ стом, Джудит в первый раз за все утро заговорила со своим спутником. Она сказала очень немного: попросила только остановиться на минуту или на две, прежде чем они дви¬ нутся дальше. — Я, быть может, никогда больше не увижу этого ме¬ ста, Зверобой, — сказала она, — а здесь покоятся мои мать и сестра. Как вы думаете: быть может, невинность одной спасет души двух других? — По-моему, это не так, Джудит, хоть я не миссионер и мало чему учился. Каждый отвечает за свои собствен¬ ные грехи, хотя сердечное раскаяние может искупить лю¬ бую вину. — О, если так, моя бедная мать попала на небеса бла¬ женства! Горько, ах, как горько каялась она в своих пре¬ грешениях! — Все это превыше моего понимания, Джудит. Я по¬ лагаю, что поступать хорошо в этой жизни — все-таки са¬ мый надежный способ устроить свои дела на том свете. Хетти была необыкновенная девушка, в этом должны при¬ знаться все знавшие ее. — Я думаю, что вы правы. Увы, увы! Почему так вели¬ ка разница между теми, которые были вскормлены одной и той же грудью, спали в одной постели и обитали под 495

одним кровом? Но все равно, отведите пирогу немного дальше к востоку, Зверобой: солнце слепит мне глаза, и я не вижу могил. Могила Хетти вон там, справа от матери, не правда ли? — Да, Джудит. Вы сами так хотели; и все мы рады ис¬ полнять ваши желания, когда они справедливы. Девушка в течение одной минуты глядела на него с мол¬ чаливым вниманием, потом бросила взгляд назад, на поки¬ нутый «замок». — Это озеро скоро совсем опустеет, — сказала она, — и как раз в то время, когда на нем можно жить в безопасно¬ сти, не то что раньше. События последних дней надолго отобьют охоту у ирокезов снова возвратиться сюда. — Это правда! Да, это действительно так. Я не соби¬ раюсь возвращаться сюда, до тех пор пока идет война: по- моему, ни один гуронский мокасин не оставит следа на листьях в этих лесах, пока в их преданиях сохранится па¬ мять об этом поражении. — Неужели вы так любите насилие и кровопролитие? Я была о вас лучшего мнения, Зверобой. Мне казалось, что вы способны найти счастье в спокойной домашней жизни, с преданной и любящей женой, готовой исполнять ваши же¬ лания. Мне казалось, что вам приятно окружить себя здо¬ ровыми, послушными детьми, которые стремятся подра¬ жать вашему примеру и растут такими же честными и справедливыми, как вы сами. — Господи, Джудит, как вы красно говорите! Язык у вас под стать вашей наружности, и чего не может достиг¬ нуть вторая, того, наверное, добьется первый. Такая девуш¬ ка за один месяц может испортить самого отважного воина в целой Колонии. — Значит, я ошиблась? Неужели, Зверобой, вы действи¬ тельно больше любите войну, чем домашний очаг и своих близких? — Я понимаю, что вы хотите сказать, девушка; да, я понимаю, что вы хотите сказать, хотя не думаю, чтобы вы как следует понимали меня. Мне кажется, я теперь имею право называть себя воином, потому что я сражался и по¬ бедил, а этого достаточно, чтобы носить такое звание. Не отрицаю также, что у меня есть склонность к этому делу, которое нужно считать достойным и почтенным, если зани¬ маться им, как того требуют наши природные дарования. 496 16