Изгои. Часть вторая

— Йа не влу дяденька, — просюсюкал человек за дверью.

— Ты же в курсе, что сейчас неумело парадируешь детский голос? — возмутился Остап.

— Неть!

— Открывай давай, гад! А не то подорву твою дверь гранатой!

— Врешь ты все. Нет у тебя никакой гранаты.

— А вот и есть!

— А вот и нет!

— А вот и есть!

— А вот и нет!

— Слушай, мужик, через несколько секунд меня настигнут зомби и я стану одним из них. А потом, клянусь, я вернусь к тебе, но уже не один. Нас будет много. И я лично проломлю твою тупую башку и высосу мозг! А ну открывай!

Угроза подействовала.

Дверь со скрипом отворилась.

Хозяин дома был уркой, о чем свидетельствовал черный комбинезон. Высокий, худой, как щепка, он напоминал хорька. На вытянутом лице виднелись острый нос, тонкие, обветренные губы и бегающие глазки-пуговки.

Единственная комната оказалась обставлена бедно: кровать, стул и стол, на котором стояла масляная лампа. В углу виднелись три мешка, сложенных друг на друга.

— Ты почему не открывал? — грозно спросил Остап.

— Я думал, что это зомби, — рассеянно ответил собеседник.

— Ты видел где-нибудь говорящего зомби?

— Ну мало ли… Говорят, был когда-то на Карфагене зомби-шахматист…

— Столько я уже слышал про этого уникума в последнее время…

— Бывают же в мире чудеса.

Остап многозначительно кивнул.

— Хотя если взять того же Крота… Слепой ублюдок, даже будучи мертвым, не растерял своих лидерских качеств.

— Ты это о чем?

— Так, мысли вслух. Не обращай внимания, хорек.

— Откуда тебе известно мое имя? — удивился урка.

— Твое имя?

— Ну да. Кличут меня так.

— Как?

— Хорьком.

«А как тебя еще называть? Ты в зеркало посмотри», — невольно подумал Остап, но сказал:

— Я же все-таки пахан здесь, так что должен знать всех своих жителей поименно.

— А, ну да, — закивал Хорек. — Знать, у тебя отличная память, пахан.

— Еще бы. Фотографическая.

— Это твой дар?

— Нет. Мой дар — это крепкие кулаки и быстрые ноги.

— Как же, видал! Ты отлично дерешься, пахан!

Остап встречал немало людей с очень точно характеризующими их «животными» кличками. Например, с ним в классе учился пацан с погонялом Тюлень, патологически ленивый и медлительный. А другого, очень сильного и неуклюжего, прозвали Слоном. В институте серенькую, маленькую и писклявую сокурсницу именовали Мышью. Там же очень высокая девица стала Цаплей, полная — Хрюшей, а коротконогая — Таксой. Еще у Остапа был троюродный племянник, которого в семье прозвали Зайчик за выступающие передние зубы. На кличку он не обижался, а позже его жену стали называть Зайчихой. Та, вроде, тоже не дулась на это прозвище. Ну и что уж говорить про Кабана — его хорошего друга и басиста «Изгоев». Теперь и Хорек присоединился к достойнейшей компании.

— Слушай, дружище, а не нальешь ли водички и не дашь ли чего-нибудь пожевать? — спросил Остап.

— Вообще-то это не мой дом…

— А почему же тогда ты здесь?

— Я спасался от зомби и забежал в первую попавшуюся хату.

— Ясно.

Режиссерский взгляд упал на стоящий на подоконнике глиняный кувшин, накрытый серенькой салфеткой. В сосуде оказалось молоко. Остап сделал щедрый глоток. Потом еще один. И еще. Напиток немного прокис, но пить было можно.

— Будешь? — он протянул кувшин новому знакомому.

— Нет, — скривился Хорек, — у меня от молока газы.

— Можно было обойтись без этих подробностей.

— Просто у меня плохое пищеварение.

— Я тебя понял.

— И поэтому…

— Еще одно слово про твое состояние здоровья, и тебе точно понадобится доктор прямо сейчас!

Урка заткнулся. Но через несколько секунд спросил:

— Как думаешь, пахан, мы выкрутимся?

— Конечно, — не моргнув глазом, соврал Остап. — Перебьем всех хреновых зомби и снова заживем как прежде.

— А когда именно?

— Что?

— Когда перебьем-то?

— Тебе нужны точные сроки?

— Хотелось бы.

— Через два дня.

— Это точно?

— Ты что, мне не веришь?

— Верю, но…

— Я ваш пахан! И ты не должен сомневаться в моих словах. Понятно?

— Так точно!

— Служил, что ли?

— Служил. Рядовым в Вооруженных силах Венгрии. Из казармы меня и похитили. Обидно, на следующий день мне должны были присвоить звание ефрейтора.

— И как тебе в армии? Нравилось?

— Немного лучше, чем в тюрьме.

— Ты и в тюрьме бывал?

— Приходилось.

— За что?

— Да так…

— Сказал «а» — говори и «б».

— За убийство.

— Ого!

Хорек уточняюще поднял указательный палец:

— За убийство по неосторожности.

— И кого же ты случайно поставил на нож?

— Застрелил.

— Еще лучше. И кого же ты случайно застрелил?

— Человека.

— Ясно, что не корову.

— Я работал охранником в мебельном магазине и убил по неосторожности своего напарника. Думал, что это вор, и открыл по нему огонь.

— Охранникам разве положен огнестрел?

— Это было мое личное оружие. Револьвер.

— Понял. Продолжай.

— Прокурор шил мне преднамеренное убийство, потому что я конфликтовал с напарником, и многие слышали наши разборки. А еще прокурор говорил, что я пытал жертву перед тем, как пристрелить.

— А ты не пытал?

— Нет, конечно. За несколько часов до гибели Сахипзада упал на стеклянный столик и порезался осколками.

— Сахипзада?

— Так звали моего напарника.

— Странное имя. Звучит как название средства от геморроя.

— Оно азербайджанского происхождения. Означает «сын Сахипа».

— В Венгрии есть азербайджанцы?

— Они есть везде.

— Вернемся к сути. Значит, ты случайно убил Сахипжо… своего напарника?

— Ну да, я подумал, что это вор, и сильно испугался и поэтому воспользовался своим личным оружием. И выстрелил в него семь раз.

— Ничего себе! А почему так много?

— Говорю же, испугался. Закрыл глаза и жал на спусковой крючок, пока не закончились патроны.