Измена. Избранная для дракона

– Леди Эйвилин, – дворецкий Винс почтительно склоняет голову, – лорд Сэймур, прошу.

Он делает приглашающий жест в сторону стола.

– Благодарю, – киваю ему осторожно.

– Эйвилин! – взвизгивает мисс Снейк и подскакивает на месте.

Её ярко-красные губы растягиваются в радостной улыбке:

– Идёмте скорее к нам! Леди Флора, поприветствуйте гостей!

Мы с Сэймуром нерешительно приближаемся.

– Доброе утро, леди Эйвилин и лорд Сэймур, – тоненьким голоском проговаривает малышка, волнуясь и пряча глаза.

– Доброе утро, леди Флора и мисс Снейк, – отвечает сын заученной фразой, которую мы репетировали, пока собирались и шли сюда. В первоначальном варианте там было ещё одно имя, но, к моей тайной радости, озвучить его вслух так и не пришлось.

– Доброе утро, – посылаю мисс Снейк дежурную улыбку и прохожу к столу.

Мы с сыном занимаем места напротив мисс Снейк и Флоры. Осматриваемся.

Стол ломится от еды. Здесь всё: блюдо с пышным омлетом, хрустящим беконом, зелёным отварным горошком, запечёнными помидорами со специями, блюдо со сладкими румяными булочками, поджаристыми вафлями, ваза с персиками, яблоками и апельсинами.

Странно, что из всего этого великолепия Флора выбрала невзрачную кашу. Да и ту можно сделать вкуснее, если…

Если, как Сэймур, бахнуть в вязкую серость пару ложек земляничного варенья из розетки. Пока я рассматривала блюда, сын успел положить себе кашу, которую терпеть не может, и что только на него нашло?

Не я одна глазею в тарелку сына. Флора тоже явно заинтересовалась его завтраком.

Сэймур истолковывает полный любопытства взгляд девочки по-своему. Протягивает ей порядком опустевшую розетку с остатками варенья.

Флора прикусывает нижнюю губку и нерешительно тянет к вазочке ручки.

– Нет! Нет! – от визгливого окрика мисс Снейк мы все вздрагиваем, Сэймур едва не роняет хрустальную чашечку прямо в блюдо с омлетом.

Недоумённо смотрю на гувернантку.

– Леди Флоре нельзя сладкое, – поясняет та более спокойным тоном. – Запрещено!

– Кем? – приподнимаю бровь.

Слишком уж сложно представить Тиррэна, запрещающего дочке варенье. Судя по тому, что я видела вчера, вообще сомнительно, что он может что-либо ей запрещать.

Сэймур и Флора уже о чём-то переговариваются. Мисс Снейк подаётся вперёд, практически ложась плоской грудью на стол, заслоняет рот ладонью и заговорщицки шепчет:

– Прежней хозяйкой, – после чего, с чувством выполненного долга возвращается в положение с прямой спиной.

– Оу, – только и проговариваю я, с жалостью глядя на то, как Фло давится безвкусной серой кашей. – Но ведь сейчас обстоятельства эмм… изменились?

– Не мы вводили запреты, не нам их отменять, – равнодушно пожимает плечами мисс Снейк. – Девочка комплекцией пошла в мать. Её это сильно расстраивало. Уж как она ругалась, когда, в очередной раз, расставляла платья. В итоге перешла на одни листики, и дочку подсадила. Так и живём.

– Ясно, – хмурюсь я, понимая, что мне вообще ничего не ясно.

Бред какой-то. У девочки и так сейчас мало радостей в жизни, к чему эти пытки едой?

Смотрю с сожалением на поджаристые вафли и со вздохом кладу себе вязкую серую субстанцию. Совесть не позволяет наслаждаться едой, когда ребёнок напротив страдает.

Надо будет обязательно обсудить с Тиррэном это глупое правило. В конце концов, проще добавить активностей и игр на свежем воздухе, чтобы держать под контролем вес, но еда должна приносить удовольствие, а не быть пыткой!

К слову сказать…

– Лорд Даорр ещё не спускался? – спрашиваю, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо и ровно, и вопросительно смотрю на мисс Снейк.

Запиваю безвкусную водянистую кашу ароматным кофе со сливками.

– Хозяин не ночевал дома, – качает головой мисс Снейк.

– Вот как? – замираю с занесённой над тарелкой ложкой.

Что-то новенькое. Но для меня это означает и кое-что ещё:

– Выходит, нам не стоит ждать его к завтраку?

– Не думаю, – качает головой мисс Снейк, внимательно наблюдая за мной из-под редких густо накрашенных ресниц.

– Фух, – из груди вырывается еле слышный вздох облегчения.

Получается, у меня есть отсрочка и время, чтобы как следует всё обдумать.

После завтрака я принимаю предложение мисс Снейк показать нам с Сеймуром классную комнату, где проходят занятия. Это просторное светлое помещение на втором этаже со множеством окон, стеллажами, заполненными книгами, тёмно-коричневой доской во всю стену, рабочим столом для преподавателя и тремя добротными партами из красного дерева.

Эта комната обставлялась уже не при мне. При мне здесь была одна из гостевых спален. С грустью смотрю на три парты. Кажется, Тиррэн рассчитывал иметь большую семью. Не срослось.

– Эйвилин, – мисс Снейк завладевает моим локтем и отводит в сторону, подальше от детей, которые сейчас заняты рисованием. – Простите мне излишнее любопытство, но от меня не укрылось, что вы как будто были рады тому, что не застали господина за завтраком.

Её серые глаза наивно распахнуты, но цепкие пальцы впиваются мне в руку.

– Почему вы спрашиваете? – уточняю осторожно.

– Это не моё дело, но… ходят слухи, будто вы и хозяин… как бы это вам сказать…

Она кривит ярко-красные губы и играет чёрными бровями. И тут уже наступает моя очередь заливаться краской. Прекрасно. Начинается. Полоскание по задворкам моего имени. Не хватало ещё, чтобы и Сэймура это коснулось.

– Это слухи, мисс Снейк! – отрезаю уверенно. – Между мной и вашим хозяином ничего нет!

«И не будет!» – хочется добавить, но я вовремя прикусываю язык. Неизвестно ещё, чем кончится наш с Тиррэном разговор и к чему мы придём, в конечном итоге. Одно дело бумажки, совсем другое – объявить официально знакомым, прислуге и детям, что всё это время я как бы продолжала быть его женой.

– Ох! – на лице мисс Снейк разливается облегчение. – Я так и подумала! Иначе с чего бы хозяину проводить ночи не дома?

Она подступает ко мне вплотную, берёт меня за руки и преданно заглядывает в лицо:

– Суара, Эйвилин, для вас просто Суара! Вы мне сразу понравились! – хлопает наивными серыми глазами, тёмные брови просяще приподняты домиком. – Уверена, мы с вами подружимся! Мне бы очень этого хотелось! Очень!

– Благодарю, Суара, – мне хочется отстраниться и выдернуть руки из её цепких влажных ладоней, но я убеждаю себя, что слишком недальновидно отталкивать единственного человека в новом доме, который отнёсся ко мне с пониманием и участием. – Я очень ценю вашу доброту.