Измена. Избранная для дракона

Фло испуганно хлопает голубыми глазёнками и слушается. За столом становится тихо. Суара подносит к губам кубок с терпким виноградным соком, делает щедрый глоток, встряхивает желтоватыми локонами, причмокивает, вытирая кончиками пальцев бордовые следы в уголках ярко-красного рта.

– Как же я рада, что теперь ВЫ здесь, с нами, Эйвилин. Это совсем другое дело! Спокойная, рассудительная, без взбалмошных амбиций и беспочвенных подозрений! Примите моё восхищение! Дети хозяина заслуживают самого лучшего! Мы с вами непременно подружимся! Непременно!

Последние слова Суара шепчет, склонившись к моему уху и накрыв прохладной ладонью моё запястье.

Улыбаюсь ей быстро, и сразу склоняюсь над тарелкой. Острый нож легко проходится по запечённому картофелю, а я вдруг ловлю себя на мысли, что мне как-то не по себе. Вот только никак не пойму, почему.

В тот день я уложила детей на дневной сон. Суара вызвалась присмотреть за ними. Она в это время обычно любила занять себя вязанием крючком. У неё неплохо получались тончайшие кружевные декоративные салфетки.

«Это успокаивает, Эйвилин», – объясняла она своё увлечение.

Порой мне кажется, что мы с Сэймуром находимся здесь в некоем странном подвешенном состоянии. Уже не гости, но ещё не хозяева.

Как-то слишком всё размыто и зыбко.

Я трусиха. Так и не сказала Сэймуру правду о смерти отца.

Слишком уж радостно было наблюдать, как сын беззаботно счастлив в играх с Фло. Разумеется, я скажу! Вот только боюсь, что, когда правда откроется, всё беззаботное веселье уйдёт безвозвратно. Детство кончится. Я боюсь реакции Сэймура.

И, пока время терпит, малодушно оттягиваю момент откровений.

Все вокруг будто находятся со мной в молчаливом сговоре.

«Леди Эйвилин» звучит привычнее и приятней, чем «леди Даорр». При всём при этом я понимаю, что прислуга в курсе истинного положения дел. Это чувствуется по безупречной вежливости Винса, чрезмерной услужливости горничных и горячему желанию Суары «дружить», по намёкам и полутонам в обращении всех со мной и с Сэймуром.

Но раз официально нас так и не представили, это вызывает внутри некие подозрения и заставляет задуматься, а не изменились ли планы Тиррэна на наш счёт? Что, если он передумал, и поэтому не спешит объявлять прислуге и обществу о том, что «счастливо» женат. Снова.

Пока дети сладко спят в своих кроватках послеобеденным сном, а Суара дремлет за вязанием, я пробираюсь в классную комнату и шлёпаю на стол перед собой увесистый пыльный справочник в коричневом кожаном переплёте с металлической пряжкой для стягивания распухших страниц.

Вряд ли я найду здесь слишком уж свежую информацию, но хотя бы что-то об имеющихся в столице магических пансионах.

Во-первых, чтобы узнать, есть ли подходящие для Сэймура, чтобы заранее присматриваться и понимать, на какие дисциплины стоит сделать упор и чем позаниматься дополнительно.

А во-вторых, помечтать втайне от всех, чем я могла бы быть полезна здесь, в столице. Раз уж с Академией не срослось.

К слову сказать, Хэйдэн Драгос в ответном письме выражал свои глубочайшие сожаления насчёт того, что Даорр увёл у него из-под носа такого «талантливого сотрудника», настойчиво убеждал меня не зарывать свой дар «в пелёнки и детские сопли» и уверял, что если я когда-нибудь передумаю, то двери Академии драконов всегда будут для меня открыты.

Впрочем, в последнем ректор сомневался, поскольку «мнительность Даорра не знает границ», после чего желал счастья в семейной жизни и ставил в конце письма жирную точку. Долго же я гипнотизировала её взглядом, после чего я и решила полюбопытствовать, что могло бы стать хотя бы отдалённой заменой Академии, но здесь под боком.

Яркое солнце сквозь оконное стекло греет щёку. Пахнет пергаментом, пылью и чем-то навязчиво-сладким. Этот запах в последнее время мерещится мне повсюду, особенно по ночам.

Мелкие буквы справочника начинают наскакивать друг на дружку, строчки плывут. Я плохо сплю последние дни, чувствую слабость и пульсирующую боль где-то внутри головы. Что-то новенькое, потому что раньше я никогда не страдала мигренями.

Зеваю, прикрыв ладонью рот, сама не замечаю, как щека касается сухого пергамента, и я проваливаюсь в сон.

Пробуждение происходит резко. Драконий Бог! Сколько сейчас времени?

Судя по солнцу, дело к вечеру!

Тру переносицу, рассыпавшиеся по плечам волосы закрепляю кое-как шпилькой на затылке, захлопываю справочник, возвращаю его на верхнюю полку и спешу прочь.

В детской никого, в обеденном зале тоже. Все будто вымерли, как в той сказке.

Мне вдруг становится тревожно без причины. Разворачиваюсь на каблуках и выскакиваю в полутёмный коридор.

Бегу по нему, не разбирая дороги, будто в кошмарном сне, из которого не выбраться.

Заворачиваю за угол и вскрикиваю, едва не столкнувшись с Суарой и Фло.

– Бог мой, Эйвилин! – ахает гувернантка, держась за сердце. – Как вы меня напугали!

Опускаю глаза и замечаю у неё в руках букетик молочно-белых цветов. Никогда таких не видела, но да Бездна с ними!

Растерянно смотрю на Суару, затем на Фло, которая держится за серую юбку гувернантки и с любопытством смотрит на меня снизу вверх.

– А где Сэймур? – спрашиваю у Суары.

– Он с папой! – раздаётся звонкий голосок снизу.

У меня по спине бежит холодок. В смысле – с «папой»?!

Хватаю ртом воздух, переваривая услышанное.

– Флора имела в виду, что ваш сын с хозяином, – поправляет девочку Суара, внимательно наблюдая за мной. – Они в саду.

С опозданием понимаю, что да, Фло всего лишь имела в виду «своего» папу.

– Благодарю, – улыбаюсь нервно в ответ и ласково касаюсь пальцами мягких кудряшек Фло.

Делаю попытку обойти их, и тут же чувствую лёгкое касание к плечу:

– Господин просил не беспокоить их, – с нажимом произносит Суара, глядя на меня в упор.

– Благодарю, Суара, – проговариваю отчётливо, после чего иду вперёд, не оборачиваясь и чувствуя спиной между лопаток тяжёлый взгляд.

Оказавшись на крыльце, жмурюсь от яркого вечернего солнца, ставлю ладонь козырьком, прикрывая глаза.

На ступеньках трое горничных, под чутким взором Винса, натирают щётками и мыльной пеной ступени и перила.

– Леди Эйвилин, – почтительно склоняет голову дворецкий.

Девушки тут же подскакивают на ноги и приседают.

Улыбаюсь им в ответ уголками губ: