Изменяя прошлое

— Не знаю, — подумав, ответил Сурок. — Но не думаю, что делаю что-то радикальное. Я в этот раз собирался оставить себе запись о предстоящих событиях, чтобы знал, что ожидает меня в случае, если я расскажу всем о своем изобретении.

— То есть, — протянул я, — ты в любой момент можешь исчезнуть, а здесь все изменится для нас с Нечаем.

— Возможно, что нет! — жарко возразил Сурок. — Я же говорил, что вы можете и все помнить, и прибор остаться здесь.

— Но ты в этом совсем не уверен, — я не спросил, я просто констатировал факт. И Сурок повесил голову.

— Понимаете, природа времени загадочна, да и нет вообще никакого одного времени, это все условности…

— Хорош, Сурок, — оборвал я его. — Мне сейчас не до лекций. Вот если ты вернешься, то тогда и обсудим все как следует.

Но Сурок не вернулся.

***

Когда все выходили на утреннюю поверку, на улицу перед бараком, он свернул на дальняк.

А когда после поверки мы вернулись с Нечаем к себе, то в нашей комнате было только две шконки, вместо трех. Но мы этого не заметили просто потому, что не знали никакого Сурка. Мы ничего не помнили, и никто не зоне ничего не слышал ни о каком Сурке. И так продолжалось почти четыре дня, пока сначала Нечай, а потом и я не прочитал свои записи. Я, может, и не понял бы, не поверил, но тот факт, что Нечай записал похожую историю, заставил проверить нычку, а в нычке мы нашли прибор, полностью готовый к работе. Значит, прав был Сурок, когда убеждал нас в том, что прибор останется. Уже после этого я нашел в своем телефоне несколько видео с Сурком, и внимательно все их просмотрел вместе с Нечаем. Как все же хорошо, что я такой продуманный и предусмотрительный!

По своим записям мы включили программу, все проверили и задумались. Подумать было о чем. Нет, мы на Сурка не злились, по крайней мере, я точно, он в своем праве был. Да и нас, получается, не кинул по большому счету, коли прибор здесь остался.

— Кто-то из нас должен сгонять в прошлое и побазарить с ним, — изрек, наконец, Нечай.

— Почему кто-то? — подмигнул я. — Прибор же теперь на двоих настроен, вместе сгоняем. Надо только продумать, когда и как к нему заявиться. Все адреса у меня записаны, как он выглядит, мы теперь знаем. Главное, чтобы подогнать все так, что мы оба были на свободе тогда.

— Ну, мы с тобой, с разницей в два месяца присели, — задумался Нечай. — Хотя нет, почти в полтора. То есть, где-то на год и семь месяцев назад нырять можно.

Я прикинул и согласился.

— Вопрос в том, о чем с ним вообще базарить?

— Ну, как, — Нечай прищурился. — Мосты так и так надо с ним налаживать. Прибор может сломаться, к примеру, кто нам новый загонит?

— Ну да, — кивнул я. — Вообще, неплохо бы запасной иметь. Но суть же не в этом, Нечай. Здесь важно совсем другое: то, что Сурок оказался прав с ключевыми точками. Выходит, они такие есть! Прикидываешь, что это значит?

— Мы можем, таки изменить свою судьбу! — резюмировал Нечай. — Вот только где эти бл…кие точки найти, кто бы подсказал!

— Не знаю, — задумчиво протянул я. — Тут каждый должен сам у себя в жизни поискать. И я, кажется, у себя нашел.

— Где? — вскинулся кент.

Я не видел причины скрывать от Нечая хода своих мыслей:

— Помнишь, когда я с усилка откинулся, я тогда почти два года на воле задержался?

— Ну, помню, рассказывал, — подтвердил Андрюха.

— Я же поступил в Литературный институт, жизнь у меня тогда реально могла поменяться, прикинь? Она уже начала меняться и если бы тогда меня не сманил Вован Калина, а я бы не купился, то... Я ведь не хотел тогда, но безденежная студенческая жизнь достала, хотелось бабу в ресторан сводить, штаны прикупить, — то, сё, короче, сам стрелку судьбы перевел. Хотя паровоз мой шел уже по другому пути, другими знакомыми оброс, не из нашего круга, телки нормальные, интеллигентные, с поэтами и писателями известными, что у нас преподавали, беседы вел за поэзию, искусство.

Нечай покивал:

— Ну, да, похоже на то. И чё думаешь?

— Да чё думать? Надо в прошлое метнуться да отшить Калину с его гнилой наколкой.

— И получается, я здесь один останусь? — приуныл Нечай. — Можешь, подождешь пока всё менять, а? Я тоже думать буду, надеюсь, найду свою точку. Одному не в кайф мне тут будет после всего.

— Ну, во-первых, ты этого даже не заметишь, — ответил я. — Если у меня все получится, то ты, считай, меня с малолетки больше и не увидишь. Другие кенты у тебя будут, другие расклады. Но прибор-то останется здесь! Будешь пытаться и найдешь свою точку. А, во-вторых, я и сам пока подожду с этим вариантом. Ведь тогда вся жизнь изменится, и уже ничего не повторишь, я хотел бы еще пару моментов из этого прошлого заново пережить.

— Ну, так, чего делаем? Сначала к Сурку или как?

Я задумался, но тут в дверь кто-то постучал, открылась щель, в которую заглянул завхоз отряда с известием:

— Пастор, тебя к ДПНК[1] вызывают, кажись, на свиданку к тебе приехали.

— Да ладно? — реально удивился я. Я уже забыл, когда последний раз на свиданке был, просто некому было ко мне ездить. Поэтому все положенные мне что длительные, что краткосрочные свидания, пролетали мимо меня, как фанера над Парижем. Хм, интересно.

— Ладно, схожу, посмотрю, кто там приехал.

Была у меня одна мыслишка о том, кто это мог быть. Я посмотрел на Нечая и, похоже, тот тоже об этом же подумал.

— Если это он, привет передавай, — напутствовал меня Нечай.

***

Разговор с ДПНК состоялся не очень приятный, но ожидаемый. Как выяснилось, приехал ко мне и правда, Сурок. Который, понятно, не был мне никаким родственником, а потому дать мне с ним свидание, чисто теоретически, было нельзя — не положено. Но, опять же чисто теоретически, такое было все же возможно, если тот же ДПНК разрешит. На зоне все так: фактически, если не положено, то не положено, но бывает, что на положено хер положено, если так надо. С этим наполовину полковником договариваться было сложнее, чем с тем же грузином, что прибор мне вернул, он, сука, взятки не брал. Однако добазариться все же удалось, что было изначально понятно. Если бы тот решил не пускать, то меня бы даже не дернули, а о том, что ко мне кто-то вообще приезжал, я бы узнал только потом от шныря, что на свиданке полы моет. Уж не знаю, что нашло сегодня на подполковника Свиридова, то ли жена ему дала впервые за последнее полугодие, то ли еще что, но настроение у него было хорошее, а сам он был непривычно добрым. Сказал лишь, что если в его дежурство когда-то будет хоть какой-то кипеш в моем отряде, то хер я больше в его смену попаду даже на положняковую свиданку. Я пожал плечами и кивнул: понял, мол, не дурак. А как уж там выйдет дальше, жизнь покажет. Обещать я ему ничего не собирался в любом случае.

И вот я захожу в комнату для краткосрочных свиданий, разделенную перегородкой до самого потолка. И с нашей, и с той, вольной, стороны было некое подобие условных кабинок. Я присел на стул и внимательно посмотрел на человека, смущенно улыбающегося мне через двойное оргстекло. Сурок выглядел солидно и одновременно как-то немного неуклюже, в общем — как всегда. Ученый, да еще гениальный, что с него возьмешь! Они, наверное, все немного не от мира сего. Он уже держал переговорную трубку в руках, и я тоже взял свою.

— Привет, Андрей! — сказал он и смущенно улыбнулся.

— Здравствуй, Коля, — спокойно ответил я, хотя в душе все пело: не забыл добро, Сурок, несмотря на то, что никак не мог помнить наш последний разговор перед своей пропажей тут. Этого разговора для него просто не было, как не было никакого суда, приговора, никакой тюрьмы с ее понятиями и непонятками. Но, видимо, он, как и я, все записал для себя, когда метнулся в прошлое в последний раз и до того, как это прошлое своим действием изменил. — Рад тебя видеть. Я верил в тебя, знал, что ты нормальный чел.

— Спасибо, Пастор, — Сурок улыбался. — Но, признаться, ты слишком хорошо обо мне думал. Я ведь сначала не собирался приезжать к тебе. Поначалу вообще все забыл наутро, когда проснулся. Потом прочитал свои записи… Нет, я поверил, а когда не нашел прототипа прибора, который к тому времени уже был готов, тогда вообще убедился. Но много месяцев думал, что не поеду, хотелось все забыть. Не знаю, что меня привело сюда, то ли совесть, то ли постоянное ожидание неожиданно пришедших воспоминаний о твоем или Нечая визите в прошлом. А может, то и другое вместе. Вот. Передачку тебе привез, не знаю, то или нет, я же не помню теперь, что именно надо. Хотя, знаешь, порой по ночам мне снятся сны, и я подозреваю, что эти сны о той моей судьбе. Слишком они яркие и там все про тюрьму, зону, ты там с Нечаем. Интересная штука — наш мозг…