Изучающий мрак (Дарвей)

– Это каны такое написали?
– уважительно спросил Клифф.

– Если быть точным, то эльмиры. Канами их назвали те, что позже заняли их место.

– То есть мы. Хорошо, я запомню.

– Угадай, во сколько мне обошелся данный опус?
– монах потряс тетрадью.

– Даже предположить боюсь. Здесь все очень дорого, - сокрушенно покачал головой маг.

– К такому выводу ты пришел после посещения лавок?
– рассмеялся Дарвей.

– О, да! Мне совестно, что я потратил столько денег. Пять золотых пришлось отдать только за сапоги - это же настоящий грабеж. А куртка?
– Клифф опустился на кровать.

– Обещаю, я все верну до последнего медика. Как только найду нормальную работу.

– Не сомневаюсь. Но не мог же я оставить тебя в лохмотьях, а сам скрипеть новенькой кожей.

По поводу денег вчера вечером у них произошел спор. Дарвей, обменявший у ювелира несколько сапфиров, располагал достаточно крупной суммой и пытался часть ее дать Клиффу, у которого не было ни гроша. Парень отказывался, заявив, что не имеет никакого права брать деньги, но Дарвей был очень настойчив.

Наконец, после целого часа препирательств маг согласился с его доводами и взял монеты, но только с условием, что обязательно выплатит этот долг. Дарвей согласился. На самом деле, он не хотел унижать Клиффа и не желал, чтобы тот чувствовал себя ему обязанным. Но раз жизнь так распорядилась, что он сейчас богат и мог позволить себе любые траты, то почему бы не поделиться деньгами? Какой в них толк, если они лежат мертвым грузом, и ты ими не пользуешься? Возможно, завтра их не станет, или не станет тебя, и тогда обладание ими было лишено всякого смысла.

Клифф допил его пиво и с довольным видом откинулся на кровать. Дарвей взглянул на него поверх тетради. На губах юноши играла улыбка.

– Чему ты так радуешься?

– О, я сыт, чист, молод и в относительной безопасности. Почему у меня должно быть дурное настроение?

– Я просто так спросил... Видел в городе что-нибудь интересное?

– Бродячих актеров на площади. Я немного постоял, посмотрел - они играли сценку о "Жадном купце". Кроме того, встретил занимательную троицу: служителей огня.

– Жрецы гномов?
– удивился Дарвей.
– Что им здесь делать? Они никогда не покидают подземных городов.

– Я раньше тоже так думал, но это были именно они. В синих до самых пят накидках, без бород. Они были одинаковы на первый взгляд, но все равно чем-то отличались. Не могу внятно объяснить.

– Танцующий в пламени, Поющий в пламени и Смотрящий в пламя - все трое, - задумчиво сказал монах.
– Раз они здесь, то наверняка по важному делу. Куда они направлялись?

– Ну, я не знаю...
– маг пожал плечами.
– Воровка с обворожительной внешностью попыталась срезать мой кошелек, и я отвлекся. Когда обернулся, то их уже и след простыл.

– Полагаю, кошелек на месте?

Клифф только ухмыльнулся в ответ.

– Вы собираетесь читать весь день? Не сомневаюсь, это интересно...

– А ты хочешь предложить мне что-нибудь более стоящее?
– с пониманием спросил Дарвей.

– Пойдемте, посмотрим город. Нечего сидеть здесь запертым, когда за окном такая замечательная погода.

– При чем здесь погода? По-моему тебе просто хочется немного побуянить, - сказал монах, закрывая тетрадь.
– И ты предлагаешь мне составить тебе компанию.

– Угадали. И, похоже, вы совсем не против.

– После пережитого в копях, мне хочется не только пива, но и чего-нибудь покрепче.

Друзья спустились вниз, но в "Белом цветке" было по-домашнему тихо, музыканты еще даже не собирались. Зал был практически пуст. Две полные краснощекие официантки деловито вытирали столы в ожидании посетителей.

– Слишком рано, - констатировал Клифф.

– Найдем другое место.

Дарвей повел его в особый район синих фонарей, где увеселительные заведения работали круглосуточно. Завсегдатаи, попавшие в плен зеленого змея, не имели ни малейшего понятия об истинном времени суток, для них, что день, что ночь - все было едино. Деньги, как и выпивка, текли рекой.

"Роковая красотка" не могла похвастаться особой культурной программой, но огневка - пятидесятиградусный напиток, подаваемый в маленьких пузатых чашках была отменной, а официантки симпатичными. Во всяком случае, после приема хотя бы двух порций огневки.

Пятеро музыкантов сидели в углу и играли что-то на редкость легкомысленное. Пара огромных вышибал, чьи низкие лбы, и массивные выдающиеся подбородки наводили мысли о близком родстве с троллями, время от времени выносили пьяных клиентов на воздух освежиться, освобождая место остальным.

– Ты уверен, что тебе стоит ее пить?
– мягко спросил Дарвей, после того как юноша сделал заказ.
– В твоем возрасте легко не рассчитать свои силы.

– Магам это полезно, - уверенно сказал Клифф.
– Встряска идет нам только на пользу.

– Огневка коварна. На первый взгляд она мягкая, приятна на вкус, но ее нельзя увлекаться. Она сбивает с ног. Помнится, в канун Праздника Весны я тоже решил приятно провести время в теплой компании. По части выпивки я не отставал от друзей, мы веселились от души, и все было просто замечательно. Но потом я отключился, и очнулся только на следующие сутки. В загородном доме одного богатого ростовщика в ста километрах от столицы. Этого человека я даже не знал толком. Это был кошмар.

– А что собственно кошмарного?
– не понял Клифф.

– Обещай, что никому не расскажешь.

После того как парень заинтересованно кивнул, монах, понизив голос, продолжил:

– Я лежал голый в его постели. И совершенно ничего не помнил.

– Серьезно?!
– Клифф ошеломлено посмотрел на Дарвея.
– Нет, вы меня разыгрываете...

– Но ведь ты почти поверил. Почему эта история для тебя неправдоподобна?

– Потому, что вы ее главное действующее лицо. Я просто не могу представить, что бы вы вдруг настолько перестали контролировать ситуацию.

Девушка в накрахмаленном переднике и сером платье, едва прикрывающем тело, принесла полный кувшин выпивки, чашки и нехитрую закуску. Опытным взглядом она оценила их обоих и более чем благосклонно улыбнулась монаху. Официантки всегда безошибочно угадывают состояние клиентов. Молодому и симпатичному Клиффу, она предпочла хмурого Дарвея, сразу раскусив у кого из них водятся деньги.

Маг все понял и огорченно вздохнул. Налив полную чашку он осушил ее одним махом.