Камень-1. Часть 4. Чистота — залог здоровья. Зачистка, баня и прочая гигиена

— А вот прапора ты убалтывай!

Это, впрочем, оказалось просто. Возле прапорщика-контрразведчика уже топтался несклёпистый рядовой из второго взвода, Тиша. Он был и по имени Тихон, и по кличке. Почти полный аналог Тополя, но с менее экстремальными параметрами. Юрец тут же перевалил ему на плечо треногу и переместил свой «Таран» на грудь, наизготовку. Колдун уже было раскрыл рот для вопроса, но Фабий его опередил:

— Рядовой Федулов убит. Засада эльфов. Один нападавший ликвидирован, второй ушёл. Порталом, внутри города. Месторасположение выхода эльфа известно. Мы должны заблокировать для него возможность портального перемещения и ликвидировать супостата. За мной, — и трусцой побежал к дому Барсегянов. Игорь ни словом не сослался на Позднякова, но говорил так, что у прапора и тени сомнения не возникло, что это приказ свыше. Так что и он, и Тиша дружной стайкой устремились за жандармами, ибо Юрец скакал уже рядом с Фабием, обсуждая с ним на бегу план действий. Главное, что их беспокоило, это то, что сарай мог оказаться сборным пунктом, и внутри мог быть не один эльф, да ещё и раненый, а целая команда непростых и неприятных персонажей. Худо-бедно план всё же нарисовался. Юрец, как всегда, изображал засадный полк и засаживал с тыла по самые гланды, а Фабий нагло пёр в лоб. В некоторой степени, потому, что расчитывал на непогашенный пока амулет щита, прихваченный им с шаманёнка. Он благополучно забыл о нём в курятнике, за что себя сейчас мысленно материл. Хотя всё и обошлось. Но…

Непростительно это для него, так забываться, чай, не новобранец! То, что он сцапал этот амулет себе, не было мародёркой, так-то их четвёрка имела на все трофеи право первой ночи, и амулеты он собирал прямо на глазах Позднякова и Пантелея, не особо борзея, кстати. Остальные щиты просели почти в ноль, а этот был почти целенький. Нюанс, конечно, тоже имелся, как же без него. У эльфов ведь своя магия есть, ушасто-нелюдская, так что стрелы с рунами иногда такие попадались, что и «Горгулью» пробъют. Редко, но попадались. Неприятно…

Юрец свернул в соседний с Барсегянами двор. Дальше — связь щелчками по амулету, сигналы они уже оговорили. Фабий же притормозил только у ворот Барсегяна, исчёрканых меловыми знаками, дожидаясь колдунские силы. И дождался. Тиша пыхтел, как паровоз, прапор, так и не удосужившийся поместить амулет в футляр, был немногим лучше. Не дожидаясь проблесков разума и вопросов от прапорца, Фабий выдал диспозицию:

— Супостат находится в сарае. Вероятно, что целей там несколько. Задача — закрыть ему, или им, возможность портального перемещения внутри Пограничного. Тиша, после размещения амулета прикрываешь господина прапорщика. Не подставляться! Я-то не твоё начальство, прощу… Эльфы не простят! Пуля дырочку найдет. Ваше благородие, если у вас есть щит, прошу его задействовать.

Убедившись, что тренога установлена, выровнена, а амулеты (и щит прапора, и негатор) запущены, обер-ефрейтор формально, но очень официально доложил прапорщику, что приступает к «горячей» части операции и условное количество раз стукнул по переговорнику. Дождался подтверждающего щелчка от Рыбачка, вздохнул, активировал свой шаманёнковский щит и взялся за калитку. Ну, понеслось говно по трубам!

План был прост, как винт и гайка.

Первое: негатор порталов глушит возможность нового скачка ушастому. Или ушастым. Исполнено.

Второе: Фабий, с самого начала укрывшись щитом, внаглую топает к сараю, отвлекая внимание эльфа (или эльфов) на себя. Исполняется, вот прям щаз. И даже пока не ощущается чужой взгляд. Хотя... Эльф, конечно, может быть один, и даже валяться без сознания. Было бы очень хорошо, но как-то счастье у него сегодня исключительно его национальное, поэтому — что-то не верится... Хуже, если эльф тёртый (или эльфы, мать его и их ети!). И смотрит сейчас вскользь, а у самого уже кибити лука потрескивают от начавшегося плавного натяжения тетивы из паучьего шёлка. А сама стрелка артефактная, любую защиту сносящая...Тьфу-ты, пропасть! Идём и не сцым! По всем раскладам, Юрец уже приступил к третьей части плана.

А третья часть — это как раз когда он, Рыбачок, с соседского забора на стреху сарая и ужиком к слуховому окошку. И страхует. Или страхерит. Три тысячи пятьсот мильёнов раз Пряхину повторено: хоть один эльф должен быть взят живым! И всё же — а если их там не один, и даже не два? Нет, понятно, что им нет резона валить Фабия, пока тот в сарай не сунется, со щитом он там или на щите. Может, вовсе мимо пройдёт по своим фабианским делам? А вот если он попрётся в ворота, точнее, в калитку в них, тут уже могут быть варианты. И дверь уже вот она, в двух шагах. Закрытая, только щёлочка малая есть. «Это чтобы тебя лучше видеть, деточка». А они-то оставляли её настежь. Точно тут, падлюка!

Только вот теперь начинается четвёртый пункт плана. Тоже простой, даже тупой. В стиле Мамона. Юрец даже заржал на бегу, услышав эту часть диспозиции, изложенную в виде наивного детского вопроса:

— А вот как столь совершенные существа с таким острыми зрением и слухом, отнесутся к взрыву светошумовой гранаты? А лучше — двух?

Ни слова не говоря, регочущий Пряхин протянул ему свою светошумку, но Фабий отрицательно мотнул башкой. Свои обе целёхоньки. И вот теперь изображающий беспечное насвистывание Фабий на самом деле рванул в стороны руки, выдирая своими пальцами оба кольца, носком берца, всунутого мгновенно в приотворённую дверь, распахнул её, и крест-накрест швырнул гранаты, левую направо, а правую налево. По щиту, высверкнув сиреневым, вжикнула стрела. Простая! И вторая тут же. А дальше — шалишь! Он уже нырнул назад, за косяк. Дверь осталась распахнутой. Только вот ушастым уже стало сильно не до Фабия. «Трах-бабах, и нет его!» Громче визга баньши с еле уловимым интервалом оглушительно грохнули гранаты. Игорь, хоть и прикрыл руками уши, открыл рот и зажмурился изо всех сил, сам едва не оглох и ослеп. Нет, ну дважды за полчаса наслаждаться работой светошумок — это перебор!

Помотал головой, как лошадь, отгоняющая слепня. Звон в ушах и пятна в глазах не прошли, но — терпимо. Отбросил оба кольца — чай, не жених! «Чекан» в руки и вперёд! Раз, и сразу пять, я иду искать. А кто не спрятался, я не виноват.

Ну, флаг вам в руки, твари лопоухие, по самое древко, и барабан на шею! Щит, конечно, щитом, и гранаты гранатами, но вот влетел он в сарай перекатом, справа налево, чтоб уж точно без всякой ебатории обойтись. И ещё в кувырке убедился, что эльфов двое, но оба — не бойцы. Один, и, кажется, именно его подранок из курятника, лежал у стены и не реагировал вообще ни на что, то ли без сознания, то ли и вовсе — дохлый. А второй стоял, шатаясь, будто пьяный, и зажимал свои лопухи ладонями. Рот его был раззявлен в беззвучном (ну, может, просто не различимом Игорем после двух взрывов светошумки) крике, а из слепо лупающих веками глаз градом катились слёзы. Но не успел Фабий даже подумать, что делать с эльфом, как Рыбачок всё за него решил. Рысью рухнув из светового окна и едва не задев в полёте так и висящий на вожжах обрубок несчастного Барсегяна, он оказался сзади эльфа, прямо на плечах у ушастого. И ещё пока они валились на пол, вскрыл тому глотку. Причём, сучёнок продуманый, размахнул по-харазски, когда ножом насквозь пробивают горло обухом к себе, почти у самого позвоночника. А потом на обратном, маховом ходу, взрезают к чёртовой матери всё — и жилы, и трахею, и пищевод... Короче, всё. В итоге на самого Юрца если и попало, то капля-две крови, не больше. А вот бедного Фабия окатило изрядно. Кирдык форме — кровь своя, дырка на рукаве, кровь Садикова, кровь шамана, гуано, а теперь ещё эльфом облило... Неприятно, как из опрокинутой впопыхах длинногорлой бутыли, булькало, руки и ноги ушастого дёргались в агонии, затихающе стуча по дощатому полу.

— Ну, и нахера, спрашивается?

— Мы всегда берём кровь за кровь... Даже за Стасика. Вот и взял. Чутка, — невозмутимо ответил Пряхин. Обтёр клинок об одежду ушастого, и убрал его в ножны. Задумчиво оглядел свои руки, слизнул капельку крови, покатал её во рту и сплюнул.

— Вот интересно, кровь людей и эльфов на вкус разная…

— Я тебя огорчу, апиздолярия кровожадная, из курятника сбежал вон тот, — и Фабий махнул на второго, пристенно-бессознательного эльфа.

— Знаю, — всё так же невозмутимо и даже довольно ответил Рыбачок, — Я, считай, этой твари, которую взрезал, лёгкую смерть подарил. Во-первых, это не он Тополя пришпилил, а, во-вторых, тот, второй, в отключке, и его паковать проще будет.

Юрец покрутил головой в поисках упаковки. Не найдя верёвки или чего-то похожего, вздохнул. Подпрыгнул, вышел силой на перемёт, под которым висел Гагик, и начал распутывать вязавшие того вожжи.

— Придержишь? — спросил он у Фабия. Опять обхитрил, бес мелкий! Впрочем, а куда деваться? Они вдвоём, Юрец сверху, а Фабий, стараясь не измазаться ещё больше (да и попахивал труп Барсегяна уже изрядно), снизу, осторожно опустили тело на солому. Юрец спрыгнул, и, закончив распутывать вожжи, снял их с несчастного покойника. Не теряя времени, увязал эльфа ласточкой, попутно продолжив свой подсчёт резонов душегубства:

— В-третьих, новопреставленный от «Зари» обоссался, а этот — нет. И что, охота тебе с вонючкой зассаной возиться? — спросил Рыбачок. Потом, скептически оглядев измазанного кровью и помётом Фабия, пробормотал, — Впрочем, тебе, может, и похер дым уже…

И, главное, в-четвёртых. Этот у них самый главный. И одёжка получшее, и снаряга побогаче. Возился порезаный ухоносец с ним эва как! Зелий на него не пожалел, и в сон лечебный не побоялся погрузить. Да ещё и остался охранять его. Значит, что? Значит, это — начальство, и знает оно всяко поболе, чем скончавшийся, земля тому стекловатой. Ну и, может, мне этого ещё и подопрашивать доведётся. Так что долг он свой заплатит, сполна заплатит, не сцы, Капустин, поебём и отпустим! Ты же не думаешь, что он в итоге петли минует?