Каролина. Часть третья

Разворачиваюсь и ухожу в комнату, чтобы собрать вещи и смыть с себя следы патрулирования.

Даже не хочу думать, как мое существование влияет на Брайана, он и без посторонних дал мне увидеть это своими глазами. Вся проблема в том, что я понимаю причину его отъезда, но от этого понимания мне не стало легче.

Перед глазами все время стоит лицо Охры, девушка плачет, и я почему-то верю ее слезам, но также я верю в новые умения Адриана. До этого момента они его не подводили.

Меня напрягает то, что я не понимаю, почему Охра могла бы работать с предателями? Какой в этом смысл?

Собираю вещи и ухожу в ванную, стоя под душем, снова призываю мысли об Охре.

Благодаря Адриану она стала жить лучше. Ей предоставили работу и крышу над головой. Она ни в чем не нуждалась. Все оплачивала семья Куин.

Нет.

Охра не может быть предательницей, ведь Поул сказал, что обзавелся помощником давно, когда отдал меня обратно отцу. Охра тогда была еще совсем маленькой. Сколько ей было? Лет десять-тринадцать? Вырубаю воду и вылезаю из душевой. Быстро одеваюсь, дважды вставляю ногу не в ту штанину, злюсь на это, но все же справляюсь с задачей. Выхожу из ванной, быстро залетаю к себе, заметив, что Дейл уснул на диване, надеюсь, он хотя бы успел помыться и перекусить. Натягиваю ботинки и выбегаю из дома.

Где бы Брайан мог пытать Охру и не быть при этом замеченным другими? Конечно, у себя дома. Со всех ног несусь туда, опасаясь, что он уже сделал непоправимое.

Дыхание сбивается уже возле заветной двери. Солнце палит во всю, у меня волосы почти высохли, пока я бежала. Уверена, что похожа на чучело, ведь я даже причесаться не успела.

Хочу влететь в дом без стука, но тупо врезаюсь в дверь, она заперта. Черт!

Колочу что есть силы руками, разворачиваюсь спиной и пинаю дверь до момента, пока не слышу щелчок.

Запыхавшись, оборачиваюсь, дверь открывается. На пороге стоит Брайан с закатанными до локтей рукавами, это уже не хорошо. Отталкиваю его с пути и прохожу в дом, вижу ноги Охры, они торчат из кухонного проема. Подбегаю ближе и с ужасом смотрю на тело девушки. Поворачиваюсь к Брайану, который уже практически вплотную подошел ко мне и луплю его по груди кулаками.

– Да перестань ты уже убивать людей!

Пару раз он уворачивается, а потом хватает меня за запястья и поворачивает так, что я оказываюсь прижатой спиной к его груди.

– Прекрати, – выдыхает он мне в самое ухо.

– Это ты прекрати убивать женщин на этой проклятой кухне! Хелен, теперь Охра…

– Охра жива, – спокойно говорит он.

Расслабляюсь, но не спешу отходить. Мне так приятно, что Брайан обнимает меня, хотя, по факту, это вообще не объятия.

– Почему она валяется у тебя на кухне? – как можно спокойнее спрашиваю я, хотя он точно чувствует, как сердце барабанит в груди.

– Потеряла сознание.

Бедняжка.

– Из-за боли?

– Из-за страха. Я сообщил ей, что сделаю, если не поверю хотя бы одному слову.

Мы продолжаем стоять. Никто из нас не распутывает рук.

– Эшли, – шепчет Брайан, и его руки еще сильнее сжимают меня.

В горле уже стоит ком от невозможности сдерживать эмоции. Он так нежно произнес мое имя, что я снова готова просить его не уезжать. Но это не поможет.

– Я хочу присутствовать при допросе, – прошу я.

– Хорошо.

– Ты даже не возражаешь.

– Нет смысла, ты все равно сделаешь по-своему.

Брайан отпускает меня и отходит на шаг назад. Мне тут же становится бесконечно одиноко. Ненавижу это чувство – оно настолько поганое и неприятное, что я хочу забыть его навсегда. Оборачиваюсь и смотрю на Брайана. Он совсем не изменился с момента, когда позволил влезть ему в голову, но из-за этого я теперь не могу просто возненавидеть его. Хотя так мне было бы легче.

Он внимательно рассматривает меня, словно не видел долгое время. Я чувствую его взгляд настолько остро, будто он касается меня руками.

– Зачем ты позволил мне влезть в твои воспоминания? – прямо спрашиваю я.

Брайан концентрируется на моих глазах.

– Ты знаешь ответ на этот вопрос.

Знаю, но хотелось бы услышать это от него. Отворачиваюсь, лишь бы не смотреть на него, и тут Брайан говорит:

– Ты должна была это увидеть.

– Что именно? – уточняю я, не поворачиваясь к нему лицом.

– Что ты нужна мне больше, чем я тебе.

Все же оборачиваюсь.

– Как это понимать?

Брайан только собирается отвечать, как Охра начинает шевелиться. И в этот момент единственное, что я хочу сделать, так это вырубить ее снова.

– Эшли, – зовет она.

– Мы не договорили, – сообщаю я Брайану и подхожу к Охре.

Помогаю ей сесть на стул, вспоминаю, с какой легкостью Брайан уже убивал на этом же месте, но решаю не сообщать Охре о былом инциденте.

– Эшли, Крис сошел с ума, он угрожает мне и…

– Охра, – спокойно говорю я, смотря ей в глаза. – Это не угрозы. Крис сделает все, что обещал. Уж такой он человек, даже если дает необдуманные обещания, он их выполняет.

Слышу, как Брайан хмыкает у меня за спиной, понимая, что это была отсылка к нашему с ним делу, а не к Охре.

– Но я ничего не делала, – жалобно стонет она.

– Объясни, – прошу я и сажусь напротив девушки.

Она то и дело бросает на Брайана взгляды, полные ужаса. И я понимаю ее страх. Сама когда-то его испытывала. Славные были времена.

– Почему вы решили, что я как-то причастна… к этому? – спрашивает Охра, располагаясь на стуле.

– У нас есть доказательства, – нагло вру я.

Взгляд Охры бегает по моему лицу, ища там признаки лжи. Жаль ее расстраивать, но она там не найдет ни единого следа. В искусстве обмана я уже много лет, и чаще всего не по своей воле. Ни один мускул на моем лице не дрогнет.

– Я не думала, что все зайдет так далеко, – шепчет она, тем самым подводя черту.

Твою же мать, Охра.

– Зачем ты это делала? – спокойно спрашиваю я, давая понять, что я на ее стороне как и мое сердце, полное сострадания.

– Это… я бы сказала, что это досталось мне по наследству, – выпаливает она.

– Как это? – уточняю я.

Охра бросает взгляд на Брайана, потом снова смотрит на меня.

– Поул пришел в мой дом, когда мне было двенадцать. Он разговаривал с моим отцом, папа тогда работал в охране Куина-старшего, но занимал достаточно посредственную должность. Его никто не замечал, он всегда был на десятых ролях и пытался как-то прожить и вырастить троих дочерей.